Семен Созутов - Нф-100: Самхейн. Падение

-Он предложил нам союз против общего врага.

-Что это за враг?

-Самхейн.

После этих слов лицо ледяного бога итак не отличавшееся излишней выразительностью, и вовсе, казалось, превратилось в каменную маску. - Передай Повелителю Стали, что мы согласны.

-Но, Великий...

-Мои приказы не обсуждаются! Этот союз необходим нам в той же мере, в какой и сартам! И если ты этого не понимаешь, то тебе, как вождю пора подыскивать замену! Надеюсь, ты меня понял, пока ещё верховный вождь?

-Да, Великий, я понял. Прости мне мою невольную дерзость, но наши воины могут и не поддержать этот союз.

-Поддержат, не сомневайся. Уж я об этом позабочусь!

- И ещё, Великий. Чужеземец просил тебя об аудиенции.

-Передай ему, что я встречусь с ним в доме вождей, нам нужно будет обсудить план совместных действий.

* * *

Оргела сложно было чем-либо удивить, но суровость и простота быта детей севера, озадачила даже его. Насколько он знал, этот народ жил здесь ещё со времён эпохи Хаоса. В самых древних хрониках магов Атонфересса уже встречались упоминания о "громадных северных чудовищах свирепых обликом и сердцем".

Нордиссцы жили тем, что добывали в военных походах против иных рас. Скудная северная земля не смогла бы прокормить, то количество северян, которое проживало на ней сейчас. Женщины Нордиса пытались выращивать зерно на твёрдой, промёрзшей земле острова, но урожаи были крайне скудными, если не сказать смехотворными.

Из дичи здесь водились в основном лишь крупные северные олени, да мелкие пушные, напоминающие песца зверьки, мясо которых было малопригодно в пищу. К тому же, у нордиссцев имелись конкуренты, которые тоже претендовали на добычу. Огромные, шестьсоткилогаммовые импы, смахивающие на помесь полярного медведя и гигантской обезьяны, которая, говорят, обитает где-то на землях Иммарги, зачастую уводили дичь прямо из под носа северных охотников из-за белого меха, который так хорошо сливался со снегом, в изобилие присутствующем на земле Нордиса.

Порой, северяне и сами становились жертвами громадных хищников, слишком поздно заметив последних, и тогда на импов устраивали облавы. Обычно с загнанным зверем выходил сражаться один на один самый сильный из загонщиков, вооружённый лишь тяжёлой нордисской секирой. Дети севера уважали этих тварей, считая, что они, как и вражеские воины, доказавшие своё мужество в бою, достойны чести умереть в поединке.

Победивший такую бестию охотник приобретал огромное уважение у соплеменников, ибо это было очень непросто сделать. Как правило, победителем в такой схватке становился зверь, и тогда их отпускали восвояси, как доказавших своё право на жизнь. Именно этим и объясняется тот факт, почему импы, которые никогда не были особенно многочисленны, до сих пор не были истреблены за бесчисленные века пребывания нордиссцев на этой земле.

Женщины и дети Нордиса занимались собирательством природных растений, редко где, но всё же произраставших на этой скудной земле. Также, они пытались заниматься земледелием, но из этого, как я уже сказал, мало что выходило, поэтому подростки частенько оставались и вовсе без еды, устраивая из-за неё драки, зачастую заканчивающиеся смертью участников.

Взрослые воины победителей за это не наказывали. Пусть молодняк с детства приучается отнимать чужую жизнь, закаляет характер. Всё это им потом очень пригодится в походах, когда надо будет отбросить всякую жалость, и убивать для того, чтобы не убили тебя, и чтобы женщины твоей семьи смогли, есть досыта, когда ты вернешься, домой с богатой добычей, или не вернешься, и тогда твои товарищи сами решат., выделить ли долю награбленного родственникам погибшего, или оставить всё себе. Решение, как правило, принималось исходя из личности покойника и той пользы, которая была от него в его последнем походе.

Мясо северного оленя, которое преподнесли Оргелу, было лишено и намёка на какие либо приправы, не было даже соли, которая так широко использовалась в сартской кухне. К мясу подали большую кружку местного эля, который отличался крепостью и неприятным запахом, напоминающем запах плесени.

А ведь он прекрасно понимал, что Круэлос, никогда бы не осмелился проявить неуважение к гостю, такого ранга, как он. И дело тут было даже не в том, что "повелитель стали", как называл его этот сумрачный народ мог жестоко отомстить за оскорбление, просто он нутром чувствовал, что в вожде северян, при всей его жесткости и суровости нет места подлости, и он никогда не опустится до того, чтобы таким низким, мелочным способом издеваться над кем бы то ни было, даже над злейшим врагом.

Так что, наблюдая повседневную жизнь аборигенов, Оргел начинал понемногу понимать, почему нордиссцы, с незапамятных времён загнанные в эту ледяную пустошь, проявляли столь дьявольскую жестокость по отношению к другим народам.

Ожидание длилось не более часа, массивная, под стать своим хозяевам дверь распахнулась, и в неё вошло самое удивительное существо, которое доводилось видеть Оргелу, а видел он многое. Тот, кто каким то чудом имел бы возможность наблюдать разговор Круэлоса в Священной Обители, узнал бы его величественного собеседника.

-Ты хотел поговорить с богами этой земли? Я, Льдан, верховный бог острова Нордис. Я в общих чертах, в курсе вашей с Круэлосом беседы, сейчас он, по моему приказу собирает всех воинов перед домом вождей, ты получишь возможность обратиться к ним со своим предложением, если ты убедишь их, то мы выступим на твоей стороне. Я согласен с тобой, объединение сейчас необходимо как никогда.

-Почему же ты просто не прикажешь им выступить? Ведь, я знаю, это в твоей власти.

-Ни одного нордисского воина нельзя силой заставить сражаться. Мы были, есть и будем свободным народом. Я хочу, чтобы они сами приняли это решение.

В помещение просунулась голова молодого воина - Великий!- голос юноши звенел от волнения- Дети севера собрались по твоему приказу!

-Отлично. - Улыбнулся Льдан. - Я сейчас выйду. Ступай к остальным - и когда дверь за воином закрылась, добавил, обращаясь уже к Оргелу - Помни, от твоих слов сейчас зависит, получишь ли ты помощь, или уйдёшь ни с чем.

Уже выходя из зала, Льдан позволил себе слабую усмешку - он уже сейчас прекрасно знал, каково будет решение его воинов.

* * *

Стоя перед огромной толпой варваров, Оргел напряжённо думал, о том, как и что он будет говорить. Сам опытный воин, он прекрасно понимал, что приёмы изящной словесности, столь любимые изнеженной мэртисской аристократией, здесь вызовут лишь хохот и насмешки. Перед ним стояла непростая задача, с одной стороны, он не должен был оскорбить честь северян, а с другой, не в коем случае не заискивать перед ними, слабость нордиссцы не прощали даже своим соплеменникам.