Ноэми Норд - Боги должны уйти

Мы вслушивались в омерзительные крики за дверью, и смерть перебирала волосы холодными пальцами.

- На нас напали чужаки. Это оцинвалы, - прошептала мать, определив по гортанному рыку напавших на деревню врагов. - Самые дикие из предгорий Анд, самые ненасытные. Они наводят ужас на все окрестные племена. Мужайся, дочь моя. Быть может, тебе повезло родиться женщиной.

- Они щадят женщин?

- Они связаны древним заветом с ритуалами поклонения подземным змееподобным богам. Слепая богиня повелевает не знать ни жалости, ни чести, она поощряет не внимать к чужому страданию. Оцинвалы добивают раненых врагов, а молодых и здоровых уводят в темноту слепых подземелий. Что творится в глубинах земли, скрытых от глаз человека, можно лишь догадаться. Но тайны подземных божеств ничуть не добрее небесных, так как из-под земли ни один воин, ни одна юная дева и тем более иссохший старец, ни разу не возвращался. Это вечно юное племя, жаждущее войн и развлечений. Старости и болезням не по вкусу их души и плоть.

Полог вигвама дрогнул, и на пороге появился воин, вымазанный салом и болотной тиной. На фоне черного неба ярко мерцали зеленые узоры вокруг глаз и оскала зубов. Звериное лицо зорко всматривалось в темноту. Каменный ужас заглянул в дом.

Вместе с чужаком в жилище вторгся омерзительный запах гниения. Горящий взгляд из-под нахмуренных бровей жадно рыскал по углам. Наконец он заметил женские фигуры, застывшие в углу, и с рыком бросился к нам, подняв топор.

Мать вскочила с циновки, заслонила дочерей от беспощадного броска. Взлетевшее острие ударило между глаз, и она рухнула на подкошенные ноги.

Я бросилась к ней, утирая кровь с прекрасного лица, но крепкие пальцы чужака, вцепились в мои косы, и убийца выволок меня из дома.

В жарких всполохах костра я разглядела разукрашенное фосфорными точками лицо. Глубокие симметричные разрезы на щеках и лбу превратили морду чужака в гримасу ягуара. Зеленая татуировка в виде змей, расползлась по плечам и груди. На шее клацали острые зубы каймана, а на поясе, сплетенном из кожи гремучих змей, раскачивались недавно содранные длинноволосые скальпы.

О, боги, неужели это прически моих милых подруг?

Воин, похитивший меня, был дик и страшен. Я извивалась в ненасытных объятиях, как пойманная змея, рвалась на свободу, раздирала раздутые ноздри ногтями, прокусила потную шею, сражалась, как ягуар с ягуаром, скорпион со скорпионом, и чужак не смог одолеть бешеного сопротивления.

Он дико зарычал и поднял над головой окровавленный топор.

"Смерть так смерть", - мелькнула последняя мысль.

Но чужак, внимательно разглядев мое лицо, вдруг замер с занесенным топором, прекратил мять бедра, приподнялся и окаменел, пораженный диким ужасом. Его брови взметнулись на лоб, губы затряслись.

Что увидел в моих глазах - известно лишь ему. Но подлый убийца вдруг стыдливо спрятал лицо за локоть и подобострастно отступил.

- Извини, принцесса. Мы пришли за тобой, - пролепетал он, сильно коверкая слова.

Освобожденная от тяжести смрадного тела, я судорожно обхватила свои колени, окоченела вспоминая смерть матери. Она умерла на моих руках. Я не успела остановить кровь из глубокой раны. Жизнь кончена. Потому что больше нечего просить у богов.

Воин поднялся и гортанным криком созвал разбушевавшихся в соседних домах соратников:

- Принцесса - здесь!

Мужчины с татуировками ягуаров, гепардов и саблезубов, потные, измочаленные стойким сопротивлением женщин нашего племени, обступили меня плотным кольцом. Их волосы спадали со лбов жирными струями и блестели в огне костров. На тумбаговых наплечниках плясали языки пламени. В руках зловеще покачивались боевые топоры.

- Где принцесса? Кто? Эта перепуганная синица?

Чужаки недоуменно переглядывались. Старший из них, плечистый высокий воин с ожерельем из зубов саблезубого тигра сунул факел в мое лицо и в бликах желтого пламени долго изучал незнакомые черты.

- Это не принцесса! - воскликнул он, и воины сладострастно застонали в предчувствии дозволенных утех.

Моя ладонь нащупала за спиной острый осколок кувшина, я крепко сжала его в кулаке.

Чужак перекинул факел в другую руку и крикнул, оглядывая каждого:

- Не принцесса, но тоже из рода Синеглазых. Одна кровь. Мы на верном пути... Скажи, девочка, - он ласково обратился ко мне, - Где твоя мать?

Я оглянулась на черный, пугающий, как пасть мертвеца, вход в дом. Предводитель перехватил мой тоскливый взгляд и рванулся внутрь.

Через некоторое время он вынес безжизненное тело. Спутанные волосы волочились, как змеи, по земле, голова раскачивалась в такт осторожным шагам. Он положил бесчувственное тело возле моих ног.

Мама!

Кожа над бровью была глубоко рассечена, мелкие осколки усеяли рану, из нее толчками вытекала густая струя. Веки склеила запекшаяся кровь, зрачки закатились.

- Мама... - я обняла холодную грудь, уловила стук сердца.

Она была в сознании.

- Ты помнишь, о чем я просила? - прошептали сухие губы. - Слушай, дочь, я надежно спрятала наши сокровища. Они твои. Ты наследница. Храни, продолжи завет Хрустального Круга.

- Какой завет? Я ничего не знаю!

- Ты умеешь читать, моя книга подскажет, как отвратить от мира дыхание смерти.

- Не беспокойся о мире, который тебя убил. Не уходи, мама!

- Весь мой мир - вы, дети... Береги сестру...

Она закрыла глаза. Предводитель чужаков поднес ладонь к ее рту:

- Она уже не с нами.

- Эх! - застонали чужаки.- Зря сюда притащились.

- Убийца будет наказан. Кто убийца?! - захрипел голос предводителя, перекрывая недовольный гомон.

- Господин, я не узнал принцессу в темноте! - убийца упал перед ним на колени.

Предводитель замахнулся топором, и черная кровь окатила строй воинов горячим фонтаном.

Я забилась в диком плаче, тело матери подхватили и унесли.

- Мы должны проводить принцессу в мир богов с особой почестью.

Воины возложили тело на костер. Я видела, как вспыхнули и рассыпались синими искрами дивные косы, а пламя костра скрыло от любопытных глаз переход моей матери в иной мир.

До самого утра не смолкали сладострастные стоны мужчин. После гибели принцессы женщины отдавались чужакам беспрекословно, сжав зубы и глядя сквозь насильников в черную тишину.

Всю ночь я провела возле огня, неотрывно глядя на дым, улетающий высоко в небо.

Когда первые лучи позолотили верхушки леса, мне на колени швырнули закутанную в одеяло Маленькую Лилию, я прижала ее к груди.

- Где мама? - спросила крошка, протирая глаза кулаком..

- Ее забрал Кецалькоатль.

- Это хорошо, теперь она вдоволь напьется дождя! - малышка с грустью поглядела вверх.- Плохо то, что маленький вождь за всю ночь не получил ни капли.