Дмитрий Медведев - Нф-100: Мезозой

Друзья Сени вышли с ним и Кириллом на пропахшую дождем улицу, которую совсем недавно покинули, и стояли тише воды, ниже травы, даром что друг к другу испуганно не прижимались. Погуляли, блин, на дне рождения друга. От всех за версту несло страхом и обреченностью, даже отправиться на казнь вслед за приятелем стоило им немалых усилий, что уж говорить о реальной поддержке. Но Кирилл не судил их, пусть посмотрят и сделают выводы.

В его сердце тоже закрался гадкий соблазн отступить и оставить бестолочь Сеню один на один с побоями и прилюдным унижением. Это самое мерзкое качество русского человека, с раболепной покорностью бросить ближнего и, сверкая пятками, умчаться в свою крайнюю хату, чтобы схорониться в подполе и благодарить судьбу за то, что бьют не тебя. Кирилл давил в себе это с самого детства, со школы, в которой он был в меньшинстве. Нет, он не допустит такого. Тем более за любым трусливым шакалом рано или поздно все равно приходят - это опять же стало ясно в школьные годы.

Растерянный Сеня сам не понял, как оказался в центре импровизированного гладиаторского круга. Он неловко поднял руки, то ли делая примирительный жест, то ли примеряя стойку, на что его оппонент лишь усмехнулся и с грацией танка попер навстречу. Кирилл чуть-чуть не успел, а бил рассерженный поляк на поражение, в висок. Лишь чудом, из-за принятого алкоголя удар пришелся чуть ниже, в скулу, и поверженный, но оставшийся в сознании Арсентий неловко попятился. Его ноги подкосились и он в прямом смысле сел задом в лужу, расплескав вокруг мутную воду. Кто-то в толпе зашелся чавкающим смехом.

Стараясь держать себя в руках, Кирилл зашел сбоку и тройкой прямых по маршруту челюсть-печень-челюсть проделал с верзилой то же самое. Тот оказался крепок, и, даром что сразу упал под градом снарядов, но бодро перекатился и встал, еще более разъяренный. Толпа заохала и загудела, девушки-подстрекательницы пронзительно заорали, вдохновляя своих спутников на смертный бой. Это подействовало, и вместе с поднявшимся поляком на Кирилла пошли и приятели. Теперь дело приняло совсем другой оборот. Бить придется на поражение, вкладываясь в каждый выпад на полную и рискуя и своей жизнью, и жизнью этих подонков. Как там говорится - пусть лучше судят трое незнакомых людей, чем несут четверо лучших друзей. Лучший друг у Кирилла, правда, всего один, но тем он ценнее.

Завизжала Алла и обеими руками вцепилась в Юру, единственного из Сениной тусовки отважившегося вступиться. Видимо, ему тоже обрыдло постоянно смотреть, как одних соотечественников макают мордой в дерьмо под жалкое молчание или даже трусливое улюлюканье других.

Юра решительно отстранил жену и метнулся на самого низкорослого и щуплого спутника поляка. Между ними сходу завязалась борьба, и два тела начали кататься по подмокшему после недавнего дождя асфальту, обмениваясь злыми, но не слишком сильными оплеухами.

Так, осталось двое. Главный прет в лоб, второй заходит сбоку. Кирилл безо всякой паники отшагнул чуть влево, на момент оставив оппонентов друг за другом, как в колонне пионеров. Этого момента хватило, чтобы еще раз обработать здорового, на сей раз по-взрослому. Глаза поляка налились кровью, казалось, они вот-вот лопнут и из них раскаленной лавой попрет густая, обжигающая ярость. Подсознательно Кирилл хотел закрыть эти кривые зеркала души как можно скорее.

Выбросив серию, он нарвался на неплохой встречный апперкот, мазнувший его по вспыхнувшему болью ухом, но размашистый хук с левой в самый низ челюсти и плотный прямой в 'солнышко', наконец, окончательно остудил пыл нападавшего. Третий удар оказался лишним, поляк и так свалился со всего маху на бок, гулко шарахнув черепушкой об асфальт, и остался лежать без какого-либо движения

Стоило отдать должное его другу, тот, хоть и перетрухал, но не бросился наутек, сомнения на его счет оказались напрасны. Напротив, он подался навстречу и обрушил на Кирилла целую серию порывистых и сильных ударов. Ему не хватало только скорости, благодаря чему уходить от падающих бомб оказалось не так уж сложно. Кирилл заключил голову и корпус в жесткую 'раму' из рук, вращаясь и наклоняясь в разные стороны, одновременно стараясь во время ухода не нарваться на удар ногой. Предплечья останутся в синяках, но зато по голове практически ничего не попало.

Расчет оказался верен, противник вымахался и устал, а для Кирилла все это было не сложнее разминки, если отнять волнение. В любом случае, никакой мандраж не помешал бы ему стремительным джебом расквасить парню нос, после чего тот встал, как вкопанный. Он больше не хотел драться - схватился за подбитую сопатку одной рукой, выставил перед собой вторую, явно показывая, что признал поражение. Попадание пришлось в десятку, кровь вмиг заструилась по прижатым пальцам, и девушки завыли еще громче. Одна даже убежала прочь - возможно, опасалась за свою шкуру. Зря, Кирилл еще не дошел до той кондиции, когда оплеухи прилетают и дамам.

Отступив назад, Кирилл посмотрел в сторону, где Юра из последних сил отбивался от насевшего сверху победителя. Тот все пытался раздвинуть юрины руки, надеясь добраться кулаками до лица, но татуированный крепыш и не думал сдаваться. Он все пытался скинуть более легкого врага, то скручиваясь, то пытаясь встать на мостик, но тот вцепился аки клещ.

Не дожидаясь, чья в итоге возьмет, Кирилл спокойно приблизился и, прицелившись, не слишком сильно шлепнул друга громилы по уху основанием ладони. Тот скатился с Юры, а Юра, в свою очередь, завершать бой и не планировал. Он уже почти успел сам насесть сверху, что для щуплого означало верную погибель, но Кирилл с усилием оторвал его от жертвы. Все было кончено.

Наконец, Кирилл сумел окинуть поле боя взглядом. Основной заводила так и лежал, не двигаясь, а его приятель с разбитым носом сидел рядом, все еще зажимая опухающий нос и другой рукой похлопывая здоровяка по щекам. Оставшиеся вдвоем подруги поляков тоже, наконец, бросились на помощь бессознательному другу. Одна даже приложила к уху изящный телефончик, и не требовалось ума, чтобы понять, куда она звонит. Сама ведь и устроила тут ристалище, курва! Вот ведь люди...

Звонил, кстати, и охранник, но Кирилл этого не видел - ему хватило девицы. Он подбежал к Сене, неуверенно стоящему после пропущенной подачи, и решительно потащил его прочь, еще не совсем понимая куда.

Пришлось оттолкнуть попытавшихся присоединиться Настю и Василия, не до них сейчас. Егор, скользкий поганец, уже куда-то смысля, а Юра с виноватым видом стоял и пыхтел, глядя, как жена Алла поглаживает его по слегка потрепанной голове и одновременно поливает виртуозными ругательствами. Сегодня их ждут незабываемые постельные приключения, если, конечно, легавые не заметут.