Павел Ганжа - Экс

Хладнокровно выслушав эмоциональную пятиминутную оду, посвященную настоящему времени, современным эскулапам и бездушности потомков и состоящую, по большей части, из сомнительных выражений, Грег кивнул:

- Хорошо. Физически вы уже окрепли, медицинских противопоказаний нет, психологически тоже подготовлены. Я полагаю, уже можно поговорить... о некоторых условиях лечения вашего заболевания.

- Давно пора!

- Синдром Купера-Стейна, как я говорил, успешно поддается лечению. Но есть... момент. Понимаете, операция и последующая реабилитация - мероприятия довольно дорогостоящие...

- Ясно. Деньги нужны...

- Да. Нам надо определить источники финансирования.

- С источниками у меня туго, - вздохнул Антон. - Я все накопления на заморозку бухнул.

- Бухнул?

- Потратил.

- А, ясно. Жаль. Хотя администрация клиники предполагала нечто подобное - в базе есть сведения, что ваш счет фактически нулевой.

- Жаль ему... - не сдержавшись, буркнул под нос Ветров, но сам себя мысленно одернул - переводчик не при чем. А может, он в самом деле сожалеет. Парень-то, в принципе, неплохой. Пусть и со своими 'тараканами'. - И насколько дорого стоит лечение?

- Около семисот тысяч кредов.

- Ни фига себе! - выпалил Антон, уже осведомленный о примерных порядках цен этого времени. Спасибо Грегу - просветил. За такие деньги можно было купить яхту или дом на побережье.

Лохматый переводчик пожал плечами, мол, не я цену назначаю.

- В базе отсутствует информация о ваших родственниках. Может, у вас остались дети, внуки, о которых нам неизвестно? Тогда клиника разыскала бы их потомков и сделала запрос об оплате. Правда, хочу сразу предупредить, что за двадцать лет практики имели место лишь три факта, когда потомки эксов соглашались оплачивать расходы. И суммы были гораздо ниже.

- Нет у меня никаких потомков. Даже племянников. Так что это, в любом случае, не выход.

- Если бы вы оказались в числе первых эксов, то расходы оплатили бы спонсоры и правительство, - извиняющимся тоном произнес Грег. - Двадцать лет назад обнаружение криоцентра и успешная декрионизация стали сенсацией. Журналисты за первыми эксами едва ли не охотились. Ваши предшественники стали звездами, подписали рекламные контракты и теперь являются обеспеченными людьми. А сейчас эксы уже никому не интересны.

- Еще бы, эдакую ораву разморозили - сто тысяч. Целый город. Кстати, неужели все эксы из одного криоцентра?

- Из двух. Первым обнаружили объект в Кордильерах, а после восстановления информационной базы получены данные о расположении других центров. В том числе и этого - второго по счету и последнего частично уцелевшего. Хотя всего было построено пять криоцентров. Но один так и не был запущен в эксплуатацию - к тому времени обнаружили, что выживаемость при долгосрочной заморозке крайне низкая. А еще два были полностью разрушены в ходе Первой Федеральной.

- Да, я помню, говорили, - кивнул Ветров. - Конечно, цена дикая, но, может, в кредит? И вообще, какие варианты есть? Вы же не за красивые глазки меня мариновали, разговор откладывали.

- Вариант есть.

- Ну, не тяните кота за яйца!

- Что, простите? - переспросил переводчик.

- Время не тяните. Что мне сделать, почку продать? Или согласиться на роль подопытного кролика?

- А, понял, устаревшая идиома. Нет, ваши органы не нужны - искусственно выращенные использовать дешевле и надежнее. Те более что трансплантация органов у живого пациента противоречит принципам гуманизма и преследуется по закону на территории Федерации.

- Замечательно. Ну, и?..

- Есть возможность провести операцию и реабилитацию в кредит. Однако необходимо соответствующее обеспечение погашения задолженности.

- Гарантийное письмо написать?

- Нет, заключить контракт.

- Контракт? - удивился Антон. - Какой?

- На службу в вооруженных силах Федерации.

- То есть - в армию? - Ветров расхохотался.

- Курить охота, аж кишки сводит, - пожаловался Ник. - Кажется, за сигарету все бы отдал.

Антон пожал плечами. Зацикленность его нового знакомого на 'никотиновой теме' слегка раздражала. Хотя в целом Ник Ковальски оказался вполне приличным парнем и приятным собеседником. Он, подобно Антону, был эксом, но попал в криоцентр на десять лет позже. Зато разморозили их в одно время. А вчера они познакомились. После разговора с Грегом Антону разрешили передвигаться по этажу. Покатавшись по клинике, Ветров выяснил, что на этаже имеется пара холлов, просмотровая - библиотека, а также двадцать палат, в которых содержатся эксы. Товарищи по несчастью. Или по счастью - как считать. С пятью эксами Антон столкнулся в холле, а Ковальски встретил в библиотеке. Остальные размороженные находились еще, по меткому выражению Ника, в 'полуовощном состоянии', и доступ в их палаты был запрещен. С жизнерадостным и немного циничным эксом из сорок пятого года - Ветров как-то сразу сошелся. И языковой барьер не мешал - родным языком австралийца Ковальски являлся английский. Или, если хотите, староанглийский. Если бы еще Ник через каждые пятнадцать минут не уводил разговор в сторону табака, трубок, папирос... Ветров вздохнул. Это уже из области ненаучной фантастики.

- Я специально узнавал - сигареты тут повсеместно продают. Но в клинику - нельзя. Карантин, мать его! - прочно влез на любимого конька Ковальски. - Я было пытался этого лохматого гада - Грега уломать, да куда там! Скользкий подлец - где сядешь, там и слезешь.

- Бес с ними, с сигаретами. Когда выйдешь отсюда - надымишься вволю, - не выдержал Ветров. - Лучше скажи, что ты по поводу контракта думаешь?

- А что думать - подписывать придется. Крути - не крути, придется.

- Ежу понятно. Но не нравится мне это.

'Не нравится' - Антон очень мягко выразился. Элементарная логика подсказывала, что армейский контракт - особо изощренная ловушка. Иначе с какой стати в вооруженные силы пихали бы смертельно больных людей? Причины Грег объяснил. Якобы служба в армии связана с опасностями, а в обществе, где царят принципы гуманизма и уже появились технологии омоложения, рисковать жизнью никто не стремится. Но такое объяснение казалось слишком натянутым. У того же переводчика-психолога Ветров выяснил, что продление жизни - процедура не из дешевых, и позволить его себе могут немногие. И почему тогда абсолютное большинство, неспособное оплатить омоложение, не рвется в армию? Ведь, если верить Грегу (а как иначе - слова переводчика проверить пока не получится) военнослужащим предоставляется существенная скидка. Вернее, процедуру омоложения частично оплачивает правительство. А куда делись маргиналы, жители 'глухих мест', любители 'военной романтики' и прочий 'призывной контингент', из которого во все времена активно набирали рекрутов? Армейская дисциплина отпугивает? Слабо верится.