Кирилл Еськов - Америkа (с примечаниями редактора)

Итак, по порядку. В момент обнаружения "Салем", как уже сказано, лежал в дрейфе, а большая часть его парусов была зарифлена. Все шлюпки, как опять-таки сказано, были на месте - однако заднюю шлюпку левого (подветренного, если исходить из первоначального направления движения) борта явно пытались спустить на воду, но то ли не сумели, то ли не успели. Два иллюминатора пассажирских кают (оба - как раз по левому борту) были распахнуты, все остальные задраены. Самое странное, на что сразу обратила внимание досмотровая группа: якорная цепь была зачем-то полностью вытравлена - о чем еще к тому же извещал поднятый на мачте красно-желтый (десять чередующихся диагональных полос) сигнальный флаг "Yankee", означающий в Международном коде сигналов 1857 года - "Поднимаю якорь".

Здесь следует подробнее рассказать о том флажковом сигнале на гроте "Салема" - который, собственно, и привлек поначалу внимание вахтенных "Этенборо". Согласно Международному коду, на мачте не следует поднимать комбинацию из более чем четырех сигнальных флагов - здесь же их было шесть. Что на борту - дело дрянь, из той комбинации было ясно, но вот конкретные детали происходившего решительно ускользали от понимания. Ну, белый с красным андреевским крестом "Victor": "Прошу помощи!" - тут всё, вроде, понятно; равно как и разъяснение в виде красно-желтого "Oscar": "Человек за бортом!". Тем загадочнее был набор из трех флагов, обозначающих разные варианты предостережения "Держись подальше": желто-сине-желтый "Delta" - "Держитесь от меня в стороне, я маневрирую с трудом", сине-бело-синий "Juliett" - "Держитесь от меня в стороне, у меня на борту пожар или опасный груз", и даже такая экзотика, как сине-белый "Alfa" - "Держитесь от меня в стороне, у меня спущен водолаз"; собственно, из предостерегающих сигналов отсутствовал лишь красно-бело-синий "Tango" - "Держитесь от меня в стороне, у меня спущен трал", да и то, возможно, потому лишь, что для него просто не хватило места. Тем более непонятен был смысл бросания якоря посреди океана - о чем упреждал флаг "Yankee"...

Если снаружи шхуна выглядела загадочно, то внутри - крайне зловеще. Достаточно сказать, что первой версией происшедшего стало пиратское нападение ("Пираты?.. во второй половине XIX века?.. на главной трансатлантической трассе, с десятками встречных и попутных судов? - да не смешите меня!"), что и вызвало столь тщательное расследование Адмиралтейства. Правда, версии о "пиратах" решительно противоречило то, что все ценности на борту (от крупной суммы денег в отпертом капитанском сейфе до драгоценностей оперной примы), не говоря уж о грузе, остались нетронутыми, да и вообще все стандартные атрибуты историй о "судах-призраках" (вроде кипящего кофе на плите камбуза и расставленных тарелок на столе в салоне ) наличествовали в ассортименте; судовой журнал не содержал никаких подозрительных записей; имелась даже дрожащая от страха собака в одной из кают - итальянская левретка примы! Но вот дальше всё было "не по канону" - и сомневаться в трагической участи бесследно исчезнувших мореплавателей, в общем-то, не приходилось...

Нападение (а это несомненно было нападение) не застало экипаж и пассажиров совсем уж врасплох. Кое у кого на борту имелось оружие, и оружием этим они успели воспользоваться - с нулевым, впрочем эффектом. Пассажиры, похоже, получили приказ запереться, от греха, в своих каютах, но это никого не спасло: запоры всех дверей были буквально вырваны с мясом. Дверь каюты одного из "южных джентльменов" была изрешечена изнутри четырьмя револьверными пулями; при этом барабан оброненного на ковер "кольта" был пуст, и куда ушли еще две пули - непонятно. Слуга-гуркх, выполнявший, видимо, при своем хозяине-индусе обязанности телохранителя, пытался обороняться серповидным мечом- кукри - он так и застрял в дверном косяке где-то на уровне шеи очень высокого, футов под семь, человека. А вот второй "южный джентльмен" - единственный из всех пассажиров - сам отомкнул запор, бесстрашно вышел из двери и открыл стрельбу по кому-то, кто находился перед дверью каюты леди на другом конце коридора: две пули попали в ту дверь снаружи под острым углом, на высоте тех же примерно семи футов; опустошить барабан южанин не успел, а осталась от него - лишь пустая лайковая перчатка, будто бы продолжающая сжимать револьверную рукоять...

Можно было ожидать, что место такой схватки будет залито кровью едва ли не по колено - но в том-то и дело, что нет! Поразительно, но никаких следов крови - то есть буквально ни единой ее капли! - самый тщательный осмотр судна так и не выявил; невозможно, невероятно - но факт. В паре-тройке мест были зато обнаружены следы рвоты; впрочем, анализ ее на мышьяк и иные яды так ничего и не дал, а морскую болезнь, между тем, никто не отменял...

Третий из имевшихся на судне револьверов - бельгийский "франкотт" старшего помощника - был найден на мостике (в момент нападения - его установили по растоптанным в лепешку золотым карманным часам в каюте антиквара - вахта была как раз Спайсова); выстрелов из него было сделано три, и надо было обладать истинно английской полицейской дотошностью, чтоб обнаружить-таки одну из тех пуль 38-го калибра застрявшей в фальшборте над клюзом якорного кабестана... Из четвертого, капитанова, револьвера не стреляли вовсе - но становилось, по крайней мере, понятно, для чего Остин отомкнул тогда корабельный сейф, где хранилось его личное оружие; из сейфа того, впрочем, ничего не пропало - ну, так, во всяком случае, казалось при первом осмотре его содержимого.

Часть команды явно пыталась забаррикадироваться в кубрике, дверь которого была взломана тем же манером, что и в пассажирских каютах; в качестве импровизированного оружия матросы пытались использовать топоры и багры с пожарного щита (столь же безуспешно, если судить по отсутствию крови, как пассажиры и офицеры - свои револьверы). Вообще на судне не осталось ни одного невскрытого помещения; кроме того, нападавшие не поленились пунктуально взломать все матросские рундучки, так же, как наверху - вывернуть баулы и саквояжи пассажиров (ничего, правда, - насколько можно судить - при этом не взяв).

Именно отсутствие следов крови - при ясных следах ожесточенного вооруженного сопротивления - становилось камнем преткновения для любой немистической (скажем так...) версии случившегося на борту: пираты, бунт команды с убийством офицеров и пассажиров, массовое буйное помешательство - всё это никак не объясняло бескровности трагедии. Абсолютно ничем не лучше были в этом смысле и "Володихинские рейдеры", которых сходу помянул присоединившийся к расследованию новый шеф Службы безопасности "Белого кита" Джек Дэниэл, сменивший на этом посту погибшего Кеннеди - он привез в Галифакс собранные его Службой данные на пассажиров и экипаж (не содержавшие ровно ничего интересного). Возглавлявший расследование коммодор Королевского флота Дэвид Бэллентайн желчно полюбопытствовал в ответ - обладают ли, по данным "коллеги Дэниэла", означенные калифорнийцы сверхъестественными способностями: могут ли они, в частности, осуществить абордаж, не оставив на планшире следов от абордажных крючьев?..