Филип Дик - Три Стигмата Палмера Элдрича

— Майерсон, — поправил Барни.

— Наша дискуссия о том, что делать с наркотиком Кей-Ди — старым и проворным транслирующим агентом, в отличие от Чу-Зет, который мы никогда не пробовали. Мы спорим, стоит ли бросить Кей-Ди сразу и навсегда, или…

— Подождите пока не спустимся вниз, — сказал Норм Скейн и нахмурился.

Сев на скамейку рядом с Барни, Тод Моррис проговорил:

— Кей-Ди капут. Его слишком тяжело доставать. Стоит он много шкурок, и лично я устал от Парни-Пат — чересчур искусственно, чересчур поверхностно и материалистично. В… Пардон, у нас для этого есть одно слово. — Он пустился в долгие объяснения:

— Ладно, эти шикарные апартаменты, машины, солнечные ванны на скамейках, богатая одежда… Нам они не доступны… Но эте еще не достаточно для нематериального их выражения. Вы понимаете, Майерсон?

— О’кей, — сказал Норм Скейн. — Но Майерсон пока не понял, он еще не извелся. Он оценит, когда пройдет через все это.

— Как мы, — согласилась Френ. — В общем, мы не голосовали, не решали, что покупать и чем пользоваться. Думали, дадим Майерсону попробовать оба. Или вы уже пробовали Кей-Ди, мистер Майерсон?

— Пробовал, — сказал Майерсон, — но очень давно. Так давно, что уже и не помню.

Лео давал ему, предлагал больше — сколько захочется, но он отказался. Не было желания.

— В неудачное время вы прибыли в нашу лачугу. Боюсь, впутаем и вас в эту дискуссию. Но от Кей-Ди мы уходим. Либо надо переключаться на другой, либо запасать вирон. Момент критический. Конечно, толкач Кей-Ди, Имни Вайт, передала через… В общем, к концу ночи мы должны решить: либо то, либо другое. И это затронет вас… на всю оставшуюся жизнь.

— Так радуйтесь, что вы не прибыли завтра, — сказала Френ, — после того, как мы приняли бы решение.

Она ободряюще улыбнулась, стараясь показать радушие.

Они все время старались продемонстрировать свои родственные чувства, которые теперь распространялись и на него.

«Вот место, — подумал про себя Барни, — на всю оставшуюся жизнь… Вполне возможно. Но то, что они сказали… правда. В законе отборочной комиссии ООН нет положения о пересмотре решений. А посмотреть в лицо фактам не просто. Эти люди стали теперь для него семьей. А могло быть хуже». Две их женщины кажутся ему вполне привлекательными. Он чувствовал неуловимую взаимосвязь разнообразных человеческих уз, которые возникли в тесном уединенном жилище. Но…

— Выход только один, — спокойно проговорила Мэри Реган, усаживаясь напротив Тода Моррисона. — Через транслятор, мистер Майерсон. Либо через тот, либо через другой. Иначе, как ты видишь… — она положила ему на плечо руку, — уже даже физическое прикосновение невозможно. Мы бы истребили друг друга от горя.

— Да, — сказал он. — Вижу. — Он не знал об этом, собираясь на Марс.

— Ночью, — продолжала Мэри, — мы выберем один из наркотиков. Либо Кей-Ди, либо Чу-Зет. Имни будет ждать до 7.00 финебургского времени. Потом нужно будет дать ответ.

— Думаю, мы можем проголосовать сейчас, — сказал Норм Скейн. — Мне кажется, что, хотя мистер Майерсон только что прибыл, он уже достаточно подготовлен. Я прав, Майерсон?

— Да, — сказал Барни.

Пескоход заканчивал свои автономные проверки. Сошедшие с него пассажиры сидели тесной кучкой, а вокруг них высоко вздымался бушующий песок. Если они сейчас же не спустятся вниз, то их превратят в пыль. «Черт, — подумал Барни, — может, это и к лучшему. Узы прошлого…»

Старожилы вызвались ему помочь. Передавая с рук на руки чемоданы, они погрузили их на транспортер, ведущий вниз, в жилище.

— Ты втянешься… — сказал сочувственно Сэм Реган. — Барни, не думай слишком много. Только перед обедом и перед сном. Чуточку времени на работу и удовольствие. А остальное — бегство.

Отбросив сигарету, Барни потянулся за чемоданом.

— Благодарю. Совет был глубокий.

— Простите, — сказал Сэм Реган с вежливым достоинством и пошел разыскивать отброшенную сигарету.

Вечером в кают-компании жилища, равно принадлежавшей всем, члены маленькой колонии, включавшей теперь и Барни Майерсона, приступили к торжественному голосованию.

— Сверим количество голосов, — объявил Норм Скейн. — Четыре за Чу-Зет и три за Кей-Ди. Решение принято. Отлично. Кто возьмется сообщить Имни Вайт скверную новость? — Он обвел всех взглядом. — Ей придется тяжко. Мы хоть готовились к этому.

— Я сообщу, — сказал Барни.

Три пары изумленно посмотрели на него.

— Но ты даже не знаешь ее, — запротестовала Френ Скейн.

— Я скажу, что отказались от Кей-Ди по моей вине. Я склонил баланс в пользу Чу-Зет.

Он знал, что они согласятся — чересчур обременительная обязанность.

Получасом позже он стоял в полной темноте на пороге жилища, куря и вслушиваясь в непривычные звуки марсианской ночи.

Вдали небо прочертил какой-то светящийся объект.

Через мгновение послышался звук ракетных двигателей. Он понял — скоро. Он ждал — руки чуть согнуты, более-менее расслаблены, — обдумывая, что ему следует сказать.

Вскоре в поле зрения показалась коренастая фигура женщины, облаченной в тяжелый плотный скафандр.

— Скейн? Моррис? А, тогда Реган! — она скосилась на него, наставив инфракрасный фонарь. — А тебя я не помню!

Она настороженно остановилась.

— Имей в виду, у меня лазерный пистолет. Говори.

— Давай отойдем подальше от лачуги, — сказал Барни.

С величайшей настороженностью, все время держа на мушке лазерного пистолета, Импатенсия Вайт проводила его до ближайшего бархана. Она взяла его удостоверение и прочитала, осветив фонариком.

— Ты от Балеро, — сказала она, оценивающе глядя на него. — Так?

— Так, — ответил он. — Мы переключаемся на Чу-Зет. Это жители Чи-кен Покс Проспекте.

— Почему?

— Пойми и больше здесь не путайся. Можешь связаться с Лео в П.П. Лайотс. Или через Конера Фримена на Венере.

— Ладно, — сказала Импатенсия. — Только Чу-Зет — дерьмо. Он обманчив и ядовит и, что особенно плохо, уводит в смертельно опасные сны бегства. Не на Землю, а в … Она махнула пистолетом. — В гротескные причудливые фантазии инфантильной, свихнувшейся натуры. Объясни, почему вы так решили.

Он не ответил, только пожал плечами. Было интересно, однако, наблюдать ее идеологическую приверженность. Это его позабавило. В самом деле, осознал он, ее фанатизм остро контрастировал с тем, что девушка-миссионерка говорила на борту корабля Земля — Марс.

— Я увижусь с вами завтра ночью в то же время, — решила Имни Вайт. — Если ты не веришь, прекрасно. Но если…

— Что если? — произнес он как можно медленней. — Ты заставишь нас жрать свой товар? Он ведь нелегален. Мы можем попросить защиты ООН.

— Новичок, — ее насмешка была чудовищной. — ООН отлично знает о торговле Кей-Ди в этом районе. Я регулярно плачу им за это, и потому — никаких помех. Когда же придет Чу-Зет… — она махнула пистолетом. — Если ООН собирается защитить их, тогда…