Елена Асеева - Середина. Том 2

Яробор Живко задумался, вглядываясь в полноватые, короткие перста апсарасы нежно теребящие не только сами его конечности, но и вроде как кожу на них и впрямь соглашаясь с ее молвью. Так как после пережитого ими обоими видения Айсулу стала много мягче и спокойней. Погодя юноша смог узнать у Мора, что за планету видел он тогда, а нынче, будучи на маковке, о том заговорил с демоницей.

— Так значит это твоя планета Кали? — вопросил рао, словно вопрошая о том впервые.

Мальчик сидел на пухлом облачном пуфике, подле стоящей обок него рани, нежно поглаживающей его руки, лицо и волосы. Они расположились почитай в центре залы маковки, как раз диаметрально поставленным двум креслам, в которых поместились Велет и Мор, зримо довольные тем, что вопросы юноши и тревоги лучицы им, наконец, удалось переложить на плечи Кали-Даруги.

— Моя планета, дражайший господин, — полюбовно пропела рани Черных Каликамов, стараясь всей живущей в ней теплотой снять тягостное томление, которое владело не столько даже плотью, сколько наполняло Крушеца. — Это даже не планета, господин, а спутник. Его величают Пекол, он находится в созвездие Зозулины Слезки, Галактике Северный Венец. Пекол вращается подле не обитаемой планеты Адитья. Северный Венец первая Галактика Господа Першего. Это вообще первая живая Галактика во Всевышнем, не считая, конечно, Отческих недр. Северный Венец уникальна, также как и находящиеся в ней системы, созвездия, планеты, ибо создана не по прописанным Зиждителем Небо и Зиждителем Дивным законам творения. Она, скажем так, экспериментальная Галактика, где все создано по иным законам, и даже с иными химическими элементами и веществами, с другой структурной постройкой самих систем и созвездий. Потому там можно наблюдать спутник-кроху обитаемую, населенную живыми созданиями. И вспять не имеющую жизни мощную планету вращение которой строится повдоль того самого спутника.

— Значит, Отец тоже любит экспериментировать, как Темряй. Ибо то, что я видел, было незабываемо величественным и потрясло меня своей мощью, красотой, — на одном дыхании произнес Яробор Живко, дотоль смотрящий на демоницу снизу вверх и напряженно ловящий каждое ее слово. Он торопко приник к рани и обнял ее дюжее, грузное тело.

— Это одна из тех черт, которая присуща в целом нашим Творцам, Димургам, — протянула Кали-Даруга и днесь оплела прильнувшего к ней мальчика, всеми четырьмя руками, несомненно, ощущая его тоску по ней и ее Творцу.

— Это видение… Это видение грядущего? — немного погодя поинтересовался Яробор Живко, обращаясь не только к демонице, но и немотствующим Богам. — Значит, я…,- лишь на миг прервавшись и поправившись, дополнил он, — Крушец на Пеколе когда-нибудь будет?

— Я даже в том не сомневаюсь. Не сомневаюсь, что вы будете на Пеколе… и не раз, — произнес Мор, широко просияв улыбкой, посылая ее одновременно демонице и мальчику. — Або это место, каковое любят и посещают весьма часто все те, кто рос подле Кали. Впрочем, как и подле Калюки-Пураны и Калики-Шатины… Поелику все сыны вельми любят Пекол и жаждут его узреть и это несмотря на то, что не все Боги там взращивались, а лишь некие из них.

— А ты Велет? Ты на Пеколе рос? — много тише поспрашал Яроборка и легохонько вздохнул.

Вздохнул, потому как чувствовал в объятиях рани умиротворение и спокойствие такое, каковое изредка испытывал подле матери Белоснежи, когда она, прижимая его к себе осыпала горячими поцелуями и легохонько напевала. Наверно эта тишина внутри мальчика наступала, потому как Кали-Даруга была «матерью» для самого Крушеца, и, находясь в ее объятиях, умиротворялся в первую очередь он. А умиротворяясь, спускал данное спокойствие вже на саму плоть.

— Да, я, как и многие иные воспитанники Кали рос на Пеколе. Только совсем немного, после меня перевезли в Галактику Татания, и уже там я преображался, — отозвался Велет и гулко хмыкнул, а в глазах его черных глазах просквозила нескрываемая нежность в отношении демоницы.

— А почему я не рос на Пеколе, как другие, а Кали? — чуть слышно спросил Яробор Живко.

Он знал… Знал наверняка, что в отличие от старших сынов и иных Димургов не взращивался ни на Пеколе, ни в тех Галактиках, где воспитывались и перерождались все до него Боги: Вежды, Седми, Велет, Мор, Опечь, Темряй, Стынь. Яробор Живко об этом вначале догадался, а после вопросил Першего, и, получив подтверждения своим догадкам, вельми расстроился. Он расстраивался и потом, всяк раз припоминая это, вопреки тому, что его успокаивали и отвлекали. Оттого ноне заговорив о столь волнительном моменте в жизни не столько своей, сколько Крушеца сразу как-то напрягся. Вся плоть юноши туго вздрогнула от данного вопроса и черты лица заколыхались.

— Потому как господин, — молвила Кали-Даруга уже не раз дотоль высказанное. — Вы, как и Господь Круч взращивались в иной Галактике, в частности в Млечном Пути, — голос рани не похоже для нее в отношении мальчика прозвучал достаточно властно.

Внезапно тело мальчика резко обмякло в руках демоницы, голова малость запала назад и сомкнулись очи… Еще миг и вся плоть, не только голова стало озаряться выбивающимся из-под кожи смаглым сиянием, несомненно, днесь Крушец жаждал общения. Посему Кали-Даруга придержав и само тело, и голову низко склонившись ко лбу юноши, полюбовно прошептала:

— Но я уверена наш дражайший Господь Крушец. Уверена, что когда вы переродитесь и сможете отправиться в свое первое космическое путешествие. Первое путешествие, как Господа, вы непременно посетите мою Палубу, мой терем.

В тот раз Крушец, уникально-неповторимый, не отключил мозг мальчика. И Яробор Живко слышал молвь демоницы, а нынче припомнив ее, улыбнулся. Занятый своими мыслями он даже не приметил, как Толиттама сняла с него ночную рубаху и принялась, массируя, натирать кожу спины, изредка трепетно проходясь кончиками перст по плечам. Юноша впервые за столь долгий срок, увидевший Кали-Даругу, не преминул сказать, что она оказалась права, насчет беса, приставленного к Айсулу, и он зря настаивал на своем, не воспользовавшись ее советом. Он также молвил напоследок, что ежели Кали считает нужным представить к его супруге беса вновь, то пусть так и поступает. Потому, верно, демонице и удалось убедить рао насчет недопустимости доставки Айсулу на маковку, абы узнать пол ребенка. А он не стал настаивать.

Хотя, как оно и понятно, пол ребенка был уже известен и Кали-Даруги, и апсарасам, ибо девочку осматривали бесицы-трясавицы. И именно потому как пол стал известен, а Першего не было в Млечном Пути, эти сведения не доносились до Яробора Живко.

— Какое бы вы, господин, хотели дать имя своему ребенку. Хотите мы подберем, а вы после посоветуетесь с госпожой, — произнесла Толиттама, теперь уже массируя позвоночник мальчика так, что тот от удовольствия прикрыл очи и под цепью воспоминаний задремал.