Джон Варли - Демон

Робин подумала и погрустнела.

— Вот видишь, Конел, — это еще один пример того, почему у нас ничего не выйдет.

Он посерьезнел, взглянул на нее, затем неохотно кивнул:

— Пожалуй, ты права.

Робин снова притянула его к себе и почувствовала радость, когда он обнял ее в ответ.

— Спасибо тебе за... за удовольствие, — сказала она.

— Удовольствие, мэм, осталось целиком за мной. Извините за выражение.

Робин рассмеялась, хотя и поняла — Конел не на шутку расстроен, что не сумел довести ее до оргазма.

— Конел, хочу, чтоб ты знал — ты мне и правда нравишься.

— Ты мне тоже, Робин.

Конел снова улегся на спину. Потом запыхтел сигарой, а Робин стала смотреть на голубоватые облака дыма, что поднимались к потолку. Она лениво гладила его ногу своей босой ступней. Тогда Конел передвинул ногу так, чтобы они могли соприкасаться ступнями, — и любовники наслаждались этой нехитрой игрой, тихо смеялись, а потом снова замерли.

Наконец Конел вышвырнул сигару в окно, приподнялся на локте и нагнулся, чтобы поцеловать сосок Робин. Потом ухмыльнулся:

— Ну как? Готова еще разок?

— Ты еще спрашиваешь?

Поначалу Искре очень не нравилось в Гее. Поворотный пункт наступил совсем недавно — теперь она забавлялась здесь даже больше, чем на Черном Шабаше.

Все началось с плавания. Плавание было таким чувственным удовольствием, какое Искре даже никогда и не снилось. Оно было куда лучше всех остальных видов спорта, вместе взятых; просто из другой оперы.

Жутко было подумать, как можно прожить и так и не научиться плавать.

А еще были полеты. Искра парила в Ковене, но то было совсем другое дело. Чистая энергия и бесконечная гибкость «стрекоз» дарили Искре сущий восторг. Она быстро втянулась, хотя сильно сомневалась, что когда-нибудь выучится управлять самолетом так, как Конел.

И последним, хотя далеко не худшим, была езда на титанидах.

Поначалу они казались тупыми как лифты. Когда же ты садился на титаниду, то едва сознавал, что движешься, — столь гладким был ее бег. И пока они шли очень приличный отрезок, скорости ты мог даже и не почувствовать.

Самое важное, поняла Искра, это найти нужную титаниду.

И теперь Искра цеплялась к широкой спине титаниды по имени Верджинель (Миксолидийский Квартет) Мазурка, двухлетней самочки, — и обгоняла ветер.

Вот так все просто и получалось. Вдобавок Искра находилась под тем ошибочным впечатлением, что все титаниды взрослые, раз все они примерно одного размера. Потрясением было узнать, что Верджинели стукнуло всего два годика, и удовольствием — что в ней по-прежнему осталось безрассудство. Раз Сирокко Джонс столько времени пропадала неизвестно где со времени похищения Адама, Искра проводила каждую свободную минутку — когда не плавала и не училась управлять самолетом — на спине Верджинели. Вместе они уже осмотрели большую часть Диониса к югу от Офиона.

Теперь они двигались по опушке леса в той области, где деревья редели, а земля медленно поднималась к возвышающимся рубежам южных нагорий. Искра носила одежду для верховой езды, которую Конел называл костюмом Робина Гуда. Выделанная из гибкой зеленой кожи, одежда эта покрывала всю Искру, оставляя голым только лицо. Плюс еще коричневые ботинки и перчатки из того же материала, а также зеленая треугольная шляпа с приподнятыми полями и белым плюмажем.

Верджинель перепрыгнула через поваленное дерево, и на миг Искра оказалась в невесомости, что заставило ее прижаться пятками к титанидским бокам, а ладонями вцепиться в ее отведенные назад руки. Наконец они опустились, и Искра, подскочив, легко встала на чуть подпрыгивающей спине Верджинели, которая понеслась вниз по крутому речному берегу, ведущему к одному из притоков реки Бриарей. Что за сладостное чувство — управляемое падение, когда копыта титаниды лишь слегка касаются земли, увлекая за собой лавину мелких камушков и комочков грязи. Вокруг летали и булыжники, но им не в силах было угнаться за отчаянным нырком Верджинели. Холодный и сырой ветер вовсю трепал волосы Искры.

Вдруг Верджинель притормозила, и ее копыта принялись разбрызгивать воду. Сначала — целое облако брызг, затем — лишь медленное постукивание копыт по скалистому берегу.

— Достаточно, золотце, — выдохнула Верджинель. Похлопав титаниду по плечу, Искра спрыгнула на сухую землю. Вряд ли она бы в этом призналась, но отдых требовался и ей, чтобы удерживаться на титанидской спине требовалось почти столько же сил, как и при беге.

У Искры не было ни малейшей надежды остаться здесь хоть ненадолго без серьезной помощи со стороны Верджинели. Дюжину раз за милю она соскальзывала со своего насеста на голой спине титаниды — только, чтобы ее притянула на место сильная рука — или чтобы почувствовать, как спина титаниды смещается ровно настолько, чтобы Искра могла вернуть себе зыбкое равновесие. Чувство ноши, казалось просто сверхъестественным. Искра подозревала, что Верджинель может бежать с дюжиной полных вина бокалов на спине — и не расплескать ни капли.

Искра растянулась на широком, гладком валуне, перевернулась на спину и посмотрела в желтое небо.

В конце концов, совсем неплохое местечко. Конечно, сразу слева от клочка неба виднеются непостижимые глубины спицы Диониса, но в тумане их ясно не разглядеть. Искре тут нравилось.

Она взглянула на титаниду, которая распустила волосы и опустилась на колени в ледяном потоке. Верджинель опустила голову под воду, затем резко выпрямила туловище, отчего в воздух полетела аккуратная плотная дуга кристально чистой воды. Волосы Верджинели были блестяще-каштановые, с изумрудно зелеными прядками — не меньше метра в длину. Они со шлепком ударились о спину титаниды, и Верджинель яростно замотала головой, отчего душ заструился по ее бокам. Из широкого рта титаниды вырывались клубы пара. Какая же она красавица, подумала Искра.

Верджинель была одной из шерстистых титанид. Все ее тело, кроме лица и ладоней, покрывала та самая шерсть, какая обычно бывает на лошадях. На скальпе же отрастали длинные волосы — как у человека. Шерсть ее росла полосками, как у зебры — только зелеными и коричневыми. Стоя на опушке леса, Верджинель была почти невидима.

Дикую природу Искра знала в основном из фильмов и из небольшого ковенского зоопарка. В фильмах она видела, как люди разъезжают на лошадях, включая рассказы о молодых девушках, которые были в восторге от этих животных. В зоопарке Ковена содержались пять лошадей. На Искру они никогда особого впечатления не производили, но теперь она задумывалась, не оттого ли это, что никто не позволял ей на них кататься.

Эта мысль ее растревожила. Искра уже заметно прогрессировала в том, чтобы видеть в титанидах разумных существ... или даже людей, как предложил ей Конел. Трудно было примириться с образом тупого животного. Однако Искра подозревала, что, родись она на Земле, непременно стала бы страстной наездницей. А наблюдение за тем, как Верджинель наслаждается водной прохладой, неизбежно приводила Искру к фильмам о природе. Когда дул ветер, Верджинель фыркала, как лошадь, и раздувала ноздри. Прямо на глазах у Искры Верджинель исполнила поразительный титанидский трюк. Она впустила воду через нос — по меньшей мере два-три галлона — а затем поочередно повернулась вправо и влево, чтобы окатить ею свои бока.