Сергей Русаков - Люди и Цверги

Однако и сам Звигунов отличился тем, что убил старого правителя нижних цвергов, правда, воскресив его примерно через час после смерти. Как же это вышло? А очень просто! Магическим заклинанием из разряда боевой магии, а Звигунов когда-то воевал, он запустил так называемые встречные потоки в каждой из обменных операций организма старика. Этот эффект также называют «стоячей волной», что подобно примерно такой картине. Совершая очередной обменный рейс, из пункта «А» в пункт «Б» движется поезд, в вагонах которого перевозятся предметы обмена, например кислород, углекислота или что-либо питательное. И вдруг навстречу этому поезду кто-то, кто это может, отправляет встречный состав, просто отсемафорив поезду из пункта «Б» в пункт «А» раньше времени. И ежу понятно, что поезда столкнутся, и движение остановится. Это и есть смерть. Так Звигунов и убил НиПеЦа, просто добавив к боевой магии сильное намерение разрушить жизнь. Намерение и есть основа магии, заклинания могут лишь усилить его.

Точно также, на основе тех же самых механизмов Звигунов оживил старика. Было это так. Утомившись от долгого и путаного рассказа ЗаНиПеЦа, который перемежал и без того малопонятную речь многочисленными отступлениями типа «Мамой клянусь!» или «Зуб даю!», Звигунов решил прекратить этот затянувшийся разговор, суть которого он и так уже давно понял. Нижние цверги хотят, чтобы Звигунов снял заклятие с золота лишь наполовину, так, чтобы его нельзя было выдавать людям слишком большими порциями и всем вкладчикам сразу. Нижние цверги и не надеялись на понимание верхних – те, к гадалке не ходи, как только заклятие будет снято, прекратят поставлять золото нижним цвергам, имея на то безоговорочную причину. Именно поэтому и возник план похитить русского мага, чтобы выжать из верхних цвергов обещание выдавать людям золото по графику, который устроит нижних – не более одной страны в месяц и не более одного процента вклада. И когда русский расколдует золото, нужно просто убить его, чтобы закрыть вопрос на выгодных для себя условиях. Требовать от верхних цвергов полного отказа от выдачи золота людям нижние и не собирались – тогда бы против них ополчились бы и верхние цверги, и люди, вернее, их маги, а это уже слишком.

План нижних цвергов рухнул в самом начале его реализации – Звигунов остановил их, словно щелбаном, подобно тому, как это описал в своем магическом трактате один удивительный русский маг африканского происхождения, показав силу человеческой магии в противостоянии людей еще одной разновидности жизни – чертям (реальность чертей не примыкала к реальности цвергов, и черти не досаждали им, хотя самые общие представления о чертях имелись – хвост, рога и копыта). ЗаНиПеЦу пришлось взять решение вопроса о судьбе нижних цвергов в свои руки, и он вполне справился с этой задачей – русский согласился на условия, закрепив обещание магическим заклинанием со смыслом «Нет проблем!» или «Не проблема!», или «Не вопрос!», или «Ерунда, а не вопрос!», или «Ерунда вопрос!» – как-то в этом духе. Пришлось уступить русскому целых десять ведер золота, на что тот возмутился, дескать, что он с ним делать будет и как перевезет через границу? ЗаНиПеЦ уже хотел предложить на выбор веер схем – банковские вклады в Швейцарии, чеки на предъявителя, авизо и прочее – но маг вдруг из-за чего– то рассердился и решил уйти. Проявив необъяснимую и несвойственную нижним цвергам любовь к ближнему, тем более, к конкуренту, старик решил проявить участие к своему бывшему начальнику – НиПеЦу. «Брат! Подожди, не уходи! – просительно обратился он к магу. – Что же ты наделал? Зачем убил нашего правителя? Как нам теперь быть?» Если быть до конца откровенным, то более сильным мотивом этой инициативы было желание выглядеть в глазах авторитетных нижних цвергов достойно – ведь это ЗаНиПеЦу теперь придется взвалить на свои плечи заботу о народе, и ему будет нужна поддержка.

Русский остановился, полуобернувшись, и удивился: «Я что, убил старика, что ли?». ЗаНиПеЦ начал игру: «Брат! Ты же великий маг! Помоги! Ты все можешь…» Звигунов опешил: «Ты что имеешь в виду? Я не колдун и воскрешать не умею. Вот если бы умел, то мне бы и не жалко. А так бы… с ним, пусть бы и жил себе хоть тысячу лет…!» и после этого махнул рукой и произнес прощальное заклинание, посылающее чужой мир вдаль от себя.

Оправившись от скачка атмосферного давления, который возник при этом, ЗаНиПеЦ услышал гул собратьев и понял его причину. На полу заворочался мертвец – НиПеЦ оживал. Для мага такой величины, как Звигунов, и это было под силу или, как он сам выразился о проблеме золота: «Г… вопрос!»

Вот только кто теперь поможет самому Звигунову, который лежал на асфальте, окрашивая его в такую знакомую и такую печальную краску – кровавую. В его застывших глазах больше не было жизни. Жизнь оставила его, и он остывал – поезда обменных процессов постепенно останавливали свой ход. Это более чем странно, но и эти наблюдения, и эти размышления принадлежали тому, кто… и считал себя Звигуновым. Вид самого себя обескураживал. Было грустно и печально, словно при расставании с чем-то или с кем-то очень близким, возможно, самым близким из всех, кого он мог считать такими. Это всегда больно – терять близких. Они стали частью, той самой частью, без которой уже больше никогда не будет так, как было. В этом суть и соль феномена скорби – больше никогда, и «никогда» означает только никогда. Если бы это было бы возможно, Звигунов расплакался бы, и только тот, кто лежал перед его взором, уже ничего не чувствует и не почувствует никогда, ни холода асфальта, ни походной парилки кальсон…

В этот момент Звигунов поймал себя на мысли, что неспособность расплакаться не означает для него неспособности скорбеть, значит, у этого чувства и у всех этих скорбных мыслей есть автор, и в этот миг Звигунов осознал себя – «вот он я, который думает, испытывает чувства, страдает, и вот он я, который лежит передо мной. Что-то здесь не так! Кто я и кто этот бедолага на асфальте?» Вокруг Звигунова, который уже отличал себя живого и говорящего с собой от мертвого и безмолвного, стало что-то происходить – что-то сдвигалось, смещалось, изменялось. Что-то произошло и с чувствами Звигунова, он ощутил какой-то подъем, торжественность, важность происходящего и что-то вроде силы, имеющей ранг всемогущества.

Изменения пространства стали более явными. Теперь Звигунову стали понятны их смысл и то, что он автор этих изменений – он просто хочет вернуть того Звигунова, который лежал перед ним, назад, в то время, когда тот был еще жив. Это и происходило. Красная лужа вокруг тела стала уменьшаться в размере, потом стало уменьшаться красное пятно на груди, а затем Звигунов стал подниматься, словно в замедленной спортивной съемке, когда хотят еще раз увидеть финиш и перематывают пленку назад. Звигунов отчетливо видел как из спины Звигунова, который стоял так, словно замер при ходьбе, медленно вылетает пуля и отлетает от спины с видимым ускорением. Звигунов, привычно, словно делает это не впервые, остановил обратную перемотку, чтобы подумать и решить, как поступить дальше. Выбрав подходящий вариант, Звигунов нажал на кнопку «PLAY».