Илья Варшавский - Сюжет для романа (Сборник научно-фантастических рассказов)

- Я инспектор отдела полезных ископаемых.

Тут он взорвался окончательно:

- Сукин сын вы, а не инспектор! Будь вы инспектором, вы бы видели, что тут творится! Пора закрывать эту лавочку, не то...

- Что же вы замолчали? Я вас слушаю.

Он устало махнул рукой.

- Отдайте ключ.

- Не отдам. Вы мне нужны в таком состоянии, чтобы дойти до шахты.

Опять это знакомое мне выражение испуга:

- До шахты? Я туда не пойду.

- Почему?

- Мне там нечего делать.

- Вы помните место, где подобрали труп Майзеля?

- А что?

- Покажите мне.

- Не могу.

- Как это - не можете?

- Забыл.

Я подошел к нему, схватил за плечи и тряхнул с такой силой, что у него лязгнули зубы.

- Одевайтесь и пошли!

- Я не могу, - вдруг захныкал он, - я болен!

- Вы не больны, а пьяны.

- Нет, болен. У меня кашель, высокая температура и еще печень болит.

- Хорошо. Сейчас я приглашу сюда сеньору Сальенте. Она определит, больны вы или нет, и, если нужно, даст лекарство.

Внезапно он протрезвел:

- Сальенте? Ну нет! Скорее я суну голову в львиную пасть, чем возьму лекарство из рук этой гадюки!

- Почему?

- Хочу еще пожить.

Я начал терять терпение:

- Послушайте, Милн. Или вы перестанете валять дурака и говорить загадками, иди я вас так трахну головой о стену, что вы забудете, как вас зовут!

- Я не говорю загадками. Просто я боюсь этой женщины.

- Вы считаете, что она могла убить Майзеля?

Он расхохотался.

- Убить Майзеля?! Ох, уморил! Долорес могла убить Майзеля! Да вы знаете, что она нянчилась с этим хлюпиком, как с малым ребенком? После взрыва в шахте он запсиховал, ну что-то вроде нервной горячки. Так она с ним ночи сидела напролет. А вы - убить! Нет, уважаемый Шерлок Холмс, тут ваш метод дал осечку.

- Вы уверены, что Майзель покончил с собой?

- А кто его знает? Может, и покончил. Я при этом не присутствовал. А вообще он был чокнутый, этот Майзель.

- Хватит! Одевайтесь!

Видно, он понял, что я от него все равно не отвяжусь.

- Отдайте ключ, тогда дойду.

- Не отдам. Вернемся, пейте сколько влезет.

- Ну один глоточек!

- Черт с вами! Лакайте!

Я отпер шкаф и налил ему в мензурку на два пальца. Но тут у меня опустилась рука, и содержимое бутылки полилось на ноги. Среди огрызков хлеба и недокуренных сигарет на столе лежала стреляная гильза.

- Перестаньте разливать виски! - крикнул Милн. - У меня его не так много осталось, чтобы поливать пол.

Я поставил бутылку.

- Скажите, Милн, откуда у вас эта гильза?

Он выпил и еще раз налил. На этот раз я ему не препятствовал.

- Откуда гильза? Подобрал около шахты.

- Когда?

- Не помню. Давно.

- Зачем?

- А чего ей там валяться?

Я взял гильзу. Судя по влажным окислам на поверхности, она долго находилась под открытым небом и попала на стол к Милну не далее чем вчера.

- Ладно, - сказал я, - поход отменяется, а теперь сядьте и поговорим по душам.

- А разве до этого мы говорили не по душам?

Он снова начал хмелеть, но я подумал, что, может, это лучше. Больше вероятности, что проболтается спьяну.

- Слушайте, Милн. Есть основание считать, что Майзель был убит, и подозрение падает на вас.

Он ухмыльнулся:

- Ну нет, номер не пройдет! У меня - железное алиби. Я тогда два дня не уходил с базы.

- Но именно вы нашли труп.

- Это еще ничего не доказывает.

Милн нахмурился и засопел. Видимо, такая постановка вопроса ему была не очень приятна. Я выдержал долгую паузу и спросил:

- Вы вчера шли за мной к шахте?

- Шел.

- Зачем?

- Обожаю детективные романы. Хотел поглядеть, как работает прославленный Джек Клинч.

- И, чтобы облегчить работу, спрятали гильзу?

- Может быть.

- Где вы ее обнаружили?

- Она сама попалась мне под ноги. Около входа на пятачок. Видно, отнесло туда ветром.

Я мысленно обругал себя болваном. Эту возможность я не предусмотрел. В самом деле, ветер такой силы вполне мог откатить легкую гильзу.

- А потом из-за того же интереса к детективным сюжетам вы пытались меня убить?

- Я этого не делал. Слышал, как упал обломок скалы, но я находился тогда внизу.

- Что же, он сам так просто и свалился?

- Возможно. Такие вещи тут бывают. Полно бактерий, разлагающих горные породы. Остальное делает ветер.

- А вы не допускаете мысли, что этот обломок кто-то сбросил нарочно?

- Вполне допускаю.

- Кто же это мог сделать?

Он удивленно взглянул на меня:

- Как кто? Конечно, Энрико. Вы его еще не знаете. Угробил двух жен, и вообще ему убить человека легче, чем выкурить сигарету.

О господи! Час от часу не легче! Я вообще уже перестал что-либо понимать. Если даже допустить, что все они убили Майзеля сообща, то какой ему резон топить Лоретти? Ведь о главной улике - оболочке пули, найденной в пепле, - им ничего не известно. Зачем же Милну так легко соглашаться с версией убийства? На суде все равно вскроется правда, тем более что изворачиваются они очень неумело. Однако так или иначе, но допрос нужно было довести до конца.

- Значит, Лоретти мог и Майзеля убить?

- Конечно!

- Вы располагаете какими-нибудь данными на этот счет?

- Я же вам сказал, что это законченный негодяй.

- Ну а взрыв в шахте - тоже дело чьих-нибудь .рук?

- Не думаю. Тут все объясняется просто. Бактерии выделяют много водорода. Я предупреждал Майзеля, чтобы он был осторожнее.

- И он вас не послушал?

- Видно, не послушал, раз произошел взрыв.

В комнате было нестерпимо душно, и я весь взмок. Хотелось поскорее уйти из этого логова алкоголика, но многое в Милне мне еще оставалось неясным. Я решил повернуть допрос в новое русло:

- Скажите, Милн, почему вы так опустились? На Земле у вас - жена и трое детей. Неужели вам не стыдно было бы предстать перед ними в таком виде?

Он вздрогнул, будто я ударил его по лицу.

- Мне страшно, Клинч, - произнес он после небольшой паузы. Весь его гаерский тон куда-то улетучился. - Вы знаете, что такое страх?

- Знаю.

- Нет, не знаете, - вздохнул он. - Вам, наверное, никогда не приходилось умирать от страха. Мне кажется, что я схожу с ума. Я боюсь всего. Боюсь этой проклятой планеты, боюсь Лоретти, боюсь Долорес, боюсь...

- Меня? - подсказал я.

- Да, вас. Боюсь, что вы мне пришьете дело об убийстве, в котором я не виноват!

Я протянул ему бутылку, и он с жадностью припал к горлышку.

- Не собираюсь вам пришивать дело, Милн, но если в моих руках будет достаточно улик, тогда берегитесь!

- Спасибо за откровенность! - Он запрокинул голову и вылил себе в глотку добрых полпинты неразбавленного виски.

- И вот что еще, - сказал я, - отдайте мне ваш пистолет.

Милн безропотно вытащил из кармана брюк вороненый "хорн" и подал его мне.

Пистолет был на боевом взводе со спущенным предохранителем. У меня заныло под ложечкой, когда я подумал, что все это время ему было достаточно сунуть руку в карман, чтобы выпустить мне в живот целую обойму. Впрочем, так открыто он вряд ли бы на это решился. Такие обычно наносят удар из-за угла.