Владимир Васильев - Микрошечка

Мне стало стыдно за свое бессознательное раздражение к нему, которое я вдруг ощутила. Без особых усилий с моей стороны на глаза навернулись слезы нежности. Как же я его люблю!.. "Любить нельзя сильнее, чем любить, а больше жизни и не может быть..." Сейчас мне кажется - может! Очень даже может. Но долго ли мне так будет казаться?

Я подошла к окну. У меня не было больше сил смотреть на Него. Я боялась зареветь в голос и разбудить своего Зевса. Я бы стала говорить, говорить, говорить... глупости. А он бы не знал, что на них ответить, потому что ответа не существует...

Оказывается, под дневным солнцем вчерашний первый снег подтаял, и сейчас по двору поблескивали маленькие зеркальца заледеневших лужиц. Живая иллюстрация к моим галлюцинациям.

Чтобы сберечь сказку, нельзя позволять ей превратиться в обыденность. Сентенция, которая, похоже, стремится стать руководством к моим действиям.

"Они жили долго и счастливо и умерли в один день..." - обыденность, но какая сказочная! Да нет, глупость! Совсем ему незачем умирать со мной в один день. У него так много планов. Пусть живет еще долго-долго. И по возможности счастливо, если сможет... без меня.

Я пошла в кабинет к своей компьютерной стене. У Него вместо такой стены, стоял обыкновенный компьютер, как тот, что изображен для меня в нижнем левом углу. И книги у него не бутафорские, а настоящие... Я подошла к книжным стеллажам и наугад вытащила томик. Открыла, ожидая увидеть пустую страницу - не мог же он за столь короткое время перепечатать и переплести для меня всю свою библиотеку в ювелирном исполнении!

"Поверь надежде и любви,

Когда глазам своим не веришь.

Пройди меж стеблями травы

В природы изначальной двери.

Не потревожь ее покой

Непониманием упорным

И обретешь себя такой,

Какою Бог тебя исполнил."

обыкновенным типографским шрифтом было напечатано в центре листа. Я почувствовала слабость в коленках и оперлась рукой на спинку стула. Книжка выскользнула из руки на письменный стол.

Но я действительно не верю своим глазам! Как он мог это сделать?! Надо было внимательно слушать, когда он объяснял.

Но почему я открыла именно эту книгу, именно на этой странице? Уж это никто не мог предусмотреть. Кто-то очень хочет, чтобы моя психика соскользнула в мистический лабиринт? Чушь! Кому это надо. Другое дело, если она сама туда соскальзывает.

Заставила себя еще раз открыть книжку, лежащую на столе:

Я никогда не верил чудесам,

Хотя их предлагали всенародно,

Поскольку постоянно всепогодно

Я нахожу, что чудо - сам!

бросилось мне в глаза. Я невольно хмыкнула, и на душе стало легче. Больше я мистики не боялась. Во-первых, если дать себе труд подумать, возможно, я и сама найду техническое решение этой задачки, во-вторых, когда проснется мой гений, можно будет спросить у него.

Чтобы доказать себе, что мистика мне нипочем, я взяла книгу с другой полки. Знакомые уравнения фотосинтеза озона в атмосфере. Достала еще одну численное моделирование динамики электронного пучка в лазере на свободных электронах. Васильев, Васильева, Давыдов. Слава богу, никакой мистики в мироздании.

Поставила книги на место. Терпеть не могу беспорядка. И пошла к компьютерной стене. Шикарное изображение моего компьютера призывно светилось. Я вошла в меню "Времена года". Все верно - светится пункт "Зима". Я перевела курсор на "Лето" и решительно нажала ввод. "Действительно ли вы хотите сменить время года? В реальности сейчас зима!" - поинтересовался осторожный компьютер. Защита от дурака. Но какое дело дураку до реальности. Я подтвердила свое желание.

Первым импульсом было подойти к окну, но я не поддалась ему. Не хотелось травмировать свою психику зрелищем насилия над природой. Я знала, что там должно происходить. Тем более, получив и тут же нарушив предупреждение: "не нарушай покой..."

Вместо этого я легла на диван тут же в кабинете и закрыла глаза. Сон пришел сразу, будто щелкнули выключателем. Точно так же он и ушел. Я открыла глаза и встала, полная деятельной энергии.

Теперь уже без колебаний подошла к окну и распахнула его. В комнату ударило густонастоянным хвойно-травно-цветочным запахом летнего леса. Занималось раннее утро. Я перелезла через подоконник и спрыгнула во двор. Босые ноги мягко окунулись в щекотно-знобящую прохладу росной травы. Закрыла глаза и глубоко-глубоко вдохнула упоительный воздух. Вспомнила, что забыла одеться. Но махнула рукой. Стоит ли в моей ирреальности, где не может быть неизвестных посетителей, вообще, никаких посетителей., беспокоиться об условностях. Здесь совсем иные координаты. И мне в них жить. Не думаю, что очень долго. Однако, поживем - поориентируемся...

Я нарвала на опушке, недалеко от дома, ромашек и васильков, а углубившись в лес, оформила букет двумя листьями папоротника. Потом просто бродила по лесу "между стеблями травы", наслаждаясь тишиной и покоем. Не ведаю, какой уж там меня "бог исполнил", но я почувствовала, что внутренний протест против чего-то не вполне осознанного, бередившего душу мою в часы после моего (нашего) божественного воплощения, куда-то исчез. Я готова была принимать мир таким, какой он есть. Но обнаружилось, что вопрос именно в том, а каков он есть? Не трудно видеть, что он таков, каким я его сделаю. В более общем случае - каким мы его сделаем. Конечно, в условиях заданности процесса моего уменьшения и наиболее вероятного исчезновения.

Должен ли мой мир повторять Его мир, принятый за реальность? (При этом максимальна иллюзия нашего сосуществования в одном мире) Или надо постоянно напоминать себе, что наши миры на самом деле различны, чтобы не зарываться в иллюзиях?

Я подошла к дому, так и не решив этой дилеммы. Вошла, достала вазу, налила воды, поставила букет и отнесла его в спальню на тумбочку у Его кровати. Мой Зевс еще спал. И его "сонливость" еще одно свидетельство различия наших миров.

Косые лучи утреннего солнца просвечивали сквозь его обнаженное тело, и оно светилось, словно было одной с ним субстанцией. Между прочим, весьма высокохудожественное зрелище. Хотя с непривычки - мороз по коже.

Я подошла к компьютеру и перевела свой мир на "реальность". Бедная природа! Надеюсь, она меня поймет и простит.

А цветы не исчезли. Они уже стали частью реальности.

Из всей этой истории стало очевидно одно: наши миры должны быть такими, чтобы как можно меньше травмировать живущих в разных мирах. То есть, это мой мир должен быть таким.

* * *

Наверное как предмет научных исследований я должна была бы вести хронику своего уменьшения со скрупулезной дотошностью: час за часом, день за днем. Но поскольку исследуются не только мои габариты (за ними следят приборы), а и психические изменения, я обязана, по мере своих возможностей, углубляться и в состояние своей психики. А эти экскурсы никак не совмещаются с реальным временем.. К тому же, если психика стабильна изо дня в день, зачем как магнитофону писать одно и то же. Поворотные точки, вехи на пути - вот что требуется от меня. И достоверность. На том и стоим.