Ян Кравец - Мёртвые бабочки (СИ)

- Ты принцесса Сиа? - спрашивает Сирил. Сиа млеет от его нежного голоса и еле слышно шепчет:

- Да.

- Ты красивая, - говорит он.

Сирил протягивает руку и осторожно касается щеки принцессы. Сиа чувствует, как от его прикосновения кожа вспыхивает. Она вспоминает, что Роудин называла румянец розами на щеках.

- Розы, - говорит она. Сирил улыбается.

- Ты любишь цветы?

- Только, если не срезанные.

- Я бы ни за что не подарил тебе срезанный цветок. Тебе надо дарить только живые. Такие же живые, как и ты.

Розы цветут на щеках Сиа. Мысли её путаются, она возбуждена, но это возбуждение не плоти, а души. Сирил похож на нежного ангела, который изображён в отцовской галерее. Ангел на картине одет в белые одежды и на его плече вышит красный крест. Но у того, нарисованного ангела взгляд жесткий, а у Сирила мягкий и ласковый.

Сиа так и не поняла, как руки Сирила оказались у неё на шее. Она не почувствовала, когда он стал её душить, а в лёгких становилось всё меньше и меньше воздуха. Сиа смотрела в его прекрасные светлые глаза и мысленно повторяла, что обязательно вернёт свою чистоту.

182.

Итон вошла в спальню Сиа, когда всё уже было кончено. Она увидела мёртвую принцессу и с ужасом посмотрела на Сирила.

- Ты убил её?!

Сирил усмехнулся.

- Зачем задавать вопросы, ответ на которые тебе уже известен?

- Ты убил её! - воскликнула Итон.

- Да. И убил бы ещё раз, если бы мог. Проклятое семя. Проклятый род!

- Ты не должен убивать! Никто не должен умереть!

- Кроме архонта Питера, - поправил Сирил.

- Кроме... да.

- Ты обещала!

- Я помню.

- Дочь плоть и кровь от отца своего. Я убил его часть, тебе осталось прикончить остальное. Думаю, ты справишься. Или нет. Нет! Отец был не прав. Я сам должен разделаться с подонком. Ты поможешь мне. Прикроешь меня.

Итон хотела сказать, что убийство не допустимо, потом вспомнила краткую историю человечества и промолчала. Люди хотят убивать. Почему? На этот вопрос нет ответа. Но хуже всего не это. Бог с ними, с людьми. Всё дело в этом мальчике. Такой красивый. Такой настоящий. По крайней мере, выглядит совсем к настоящий человек, вид homo sapiens. Почему он стремится убивать? Почему он делает это с такой жестокостью? Почему он вообще жесток, хотя совершенно не выглядит жестоким?

- Я разберусь с архонтом, - говорит Итон. Она не в силах разобраться с мучающими её мыслями, беспомощно прислоняется к стене и закрывает глаза. Ей отчаянно хочется спать, ей хочется видеть сны. Сны это вроде медитации, догадывается она. Медитация для андроидов, которые вступили на какую-то новую ступень развития. Пусть так. Да будет сон!

Итон мгновенно засыпает. Она снова оказывается в мире маленькой девочки, только на этот раз девочка выглядит лет на десять. Итон-девочка держит в руках тяжелую корзинку с собранной на огороде клубникой. Итон заходит на крыльцо, ставит корзинку на скамейку. Ягоды на дне корзины примялись, сок течёт сквозь плетёное дно и оставляет на скамейке пятна, похожие на кровь. Итон уже хочет переступить порог, но в её голове звучит строгое наставление матери. "Помой ноги, прежде чем войти в дом". Она моет ноги и заходит.

- Мама, где Чарли? Я обещала его показать одной девочке.

Чарли - большой мохнатый пёс с тяжелой головой. Длинная чёлка падает на один глаз, так что взгляд у Чарли всегда несколько хитрый.

- Мама, он тут!

Итон-девочка (господи, как же меня зовут? Иви? Николь? Розмари?) треплет Чарли по голове, наклоняется, чтобы поцеловать его в макушку и тут чувствует затылком неприятный холодок. Она думает, что это тянет из открытого подвала, где мама хранит консервированные овощи, но подвал надёжно закрыт тяжёлой крышкой. Сверху лежит коврик, сплетённый из разноцветных лоскутков.

От мамы пахнет горячей выпечкой и корицей. Она мажет нос Итон (нет, не Итон! Рами... черт, не вспомнить!) мукой, а Итон (Рози! Рози!) говорит, что она теперь пирожок. Мама смеётся. И снова этот волнующий холод. Рози быстро оглядывается, но не видит ничего, кроме привычной комнаты. Холод нарастает, Итон начинает замерзать.

- Здесь холодно, - говорит она. Мама улыбается и говорит, что пирожок превратился в маленького пингвинчика.

- Но тут правда холодно, я чувствую, - шепчет Рози. Взгляд матери становится настороженным. Она кладёт руку на лоб дочери.

- А ты у меня не заболела?

Лоб у Рози прохладный, мать облегченно вздыхает. Рози видит, как она открывает рот, видит, как язык поднимается к нёбу, как смыкаются и размыкаются зубы. Всё это происходит медленно и беззвучно, потому что вместе с холодом в маленький домик вошла тишина.

- Я не слышу тебя! - говорит Рози и не слышит собственного голоса. Она закрывает глаза и чувствует, что начинает падать. Потом она говорит "я боюсь", потом плачет и зовёт маму. Последнее слово, которое она силится произнести это "Остров". Оно не успевает сорваться с её губ. Всё вокруг обволакивает тьма и Итон просыпается.

- Остров, - говорит она. Сирил смотрит на неё с удивлением.

- Чего?

- Британские острова. Сердце королевства. Он там!

183.

Ключ не подходит ни к одной из обнаруженных шкатулок. Ксен поочерёдно пробует открыть шкафы, но замочные скважины там гораздо больше её миниатюрного ключа. Она разбивает несколько стёкол, сбрасывает книги на пол и осматривает кейсы. Здесь замок слишком маленький. Здесь ещё меньше. А тут, наоборот, не замок, а просто какой-то исполин. Уж не знаю, что там внутри, но явно не сборник японских хокку.

На полу высится гора книг, лежат вповалку пресс-папье из богатейшей некогда коллекции главного архитектора. Ксен с неприязнью смотрит на последний кейс, убеждается, что ключ к нему не подходит и отбрасывает его в сторону.

- Зачем я вообще это делаю? В этом вообще нет никакого смысла, - говорит она сама себе. - Ну ключ, и что с того. Может быть, это ключ от портсигара. Или от сейфа с драгоценностями. Или от пояса верности какой-нибудь бабы.

И всё же в глубине души Ксен точно знает, что это не простой ключ. Может быть, это потому, что его охраняла неведомая тварь с рогами на голове. Может быть потому, что Ксен просто хочется в это верить. Но ключ не простой, это уж точно.

Когда Ксен окончательно отчаивается, взгляд её падает на зеркальную стену. Когда она рассматривала своё отражение, маленькое черное пятно справа казалось ей просто пятном. Сейчас, когда её глаза замылены просмотром десятков всевозможных замков, она видит, что это не пятно, а замочная скважина. Ксен вскакивает на ноги и подбегает к зеркалу. Она вкладывает ключ в замочную скважину и едва сдерживает восторженный вопль. Ксен совершенно не хотелось кричать, просто она подумала, что именно так поступила бы Лори. Ключ входит бесшумно, его засечки плавно касаются внутренностей замка. Ксен пробует повернуть ключ против часовой стрелки и натыкается на мягкое сопротивление. Она поворачивает его в другую сторону. Ключ проворачивается в замке с лёгким металлическим щелчком.