Сергей Суханов - До и после Победы. Книга 2. Становление.

Дополнительно, из наиболее устойчивых бойцов мы формировали группы активности, которые направляли действия остального коллектива - формировали стадный инстинкт. В атаку выгоняли не пинками, а тихими быстрыми словами давай-давай, пошли, быстрее, все наверх - и так далее - часть актива шла первыми, подавая пример, часть - следила чтобы вышли все. Выход в атаку выполнялся группами - "на миру и смерть красна" - так легче решиться, чем если решение будет принимать каждый индивидуально. Выход в атаку тренировали многократно, так что он становился естественным для человека, поэтому в реальную атаку боец выходил уже не задумываясь, действуя только подкоркой - после сотни учебных выходов этот выход становился всего лишь сто первым. Тем более что перед выходом проводились ритуалы - переклички, проверки оружия, рассказ анекдотов, пение песен и так далее - было разработано более десятка ритуалов, которые внешне выглядели целесообразными или полезными, но единственное назначение которых - не дать солдату задуматься - а что же он здесь делает. Не нужны уже эти мысли - под градом снарядов до добра они точно не доведут. Все, что надо - было сказано ранее, теперь остается только пойти и убить врага. Люди-то не дураки - многие догадывались, для чего все это делается, благо что обучались на курсах психологии боя - именно поэтому-то они и поддерживали все эти действия, активно участвовали в обсуждениях, шутках, перекличках - от знания принципв действия таких приемов возникал кумулятивный эффект, который многократно усиливал эти самые приемы.

Одним из основных способов снятия мандража было проговаривание командирами предстоящих действий - сначала общих, потом - конкретно по людям - кто куда движется, где останавливается и стреляет - вплоть до рисования на дне окопа. И все это - словно действия уже произошли - "так, вышел - и сразу вправо наискосок к бугру - залег там и ждешь", в разных вариациях, по кругу, раз за разом, пока не прозвучит сигнал к атаке. И тогда - "Пошли-пошли-пошли ! Смирнов - не зевать, Кондратьев - прими вправо, Желябов - подтяни сумку чтобы не порвать" - загрузить мозг мелочами, чтобы не думали о глобальном. А до выхода между отделениями мечется комвзвода и рукводит процессом, напоминает комодам что делать, подбадривает - "Сейчас, еще положит арта три десятка - и пойдем на зачистку".

Как результат - все больше бойцов начинало проявлять осознанные акты мужества, когда подвиги совершались не под действием внезапного фактора, так удачно подействовавшего на бойца, а когда боец постояно находился в состоянии эмоционального подъема. Именно для этого мы и разрабатывали все эти методики и приемы - чтобы каждого научить вызывать это состояние - каждый должен под руководством психолога осознать это состояние - как оно отзывается в теле конкретного человека - и затем научиться осознанно, по своей воле, нащупывать эти ощущения и таким образом приходить в это состояние.

Дополнительным фактором, который способствовал психической усточивости бойцов и командиров, было то, что мы с февраля начали обучать их знаниям следующей ступени. Каждый солдат должен знать свой маневр - не только что делать, но и почему именно это надо делать. Поэтому, пропустив новобранца через КМБ, его тут же отправляли на двухнедельные сержантские курсы, где ему кратко давались знания о руководстве отделением во время боя. Конечно, после таких курсов новобранец был еще неспособен взять на себя руководство отделением, но он начинал понимать, почему ему отдаются именно такие приказы. А это придавало ему уверенности как в правильности понимания им своей задачи, так и в самой поставленной задаче. А, зная, что и на более высоких уровнях практикуется такая же методика, он спокойнее относился и к общей обстановке на поле боя - лейтенант не подставит по-глупому сержанта - ведь сержант знает что к чему, капитан - лейтананта, ну и так далее, глядишь - и сам боец выживет и вернется с победой.

Медики также были включены в разработку методик по морально-психологическому воспитанию и восстановлени бойцов. Они изучали воздействие нагрузок на организм и способы их устранения, методы ускоренного отдыха - как продуктами питания, так и самовнушением, массажем, иглоукалыванием, растяжкой, специальными упражнениями - и все - на разные случаи жизни. Это потом пригодилось нам и в профессиональном спорте, пока он не стал работать в других странах на препаратах. Но к тому моменту мы уже нащупали способы максимизации физических сил без применения медикаментозных препаратов, то есть практичеси без последствий - ну или как раз применяли препараты для реабилитации после чрезмерных нагрузок - это-то было не запрещено.

Все это отражалось и на гражданском обществе. Мы постоянно проводили мысль, что если человек не видит за собой прегрешений, а его без обяснений пытаются арестовать, то норма поведения в такой ситуации - это оказать максимальное сопротивление - попытка ареста означает, что человеку хотят навредить враги- и неважно, что они пытаются выдать себя за своих - это еще хуже. Так я пытался сделать обществу прививку от произвольных арестов - те, кто арестовывет, должны знать, что наши люди окажут сопротивление - таким сопротивлением они если и не помогут себе, то помогут другим - и примером для них, и примером для арестующих - те будут понимать, что тезисы о сопротивлении - это не слова, а руководство к действию. Тут, конечно, мы подкладывали свинью и себе - человек ведь будет сопротивляться и нам. Но тут остается уповать на то, что мы не ошиблись и арестуемый действительно виноват, поэтому его возможная гибель при сопротивлении окажется законно обоснованной.

Вообще, норма - если кто-то наезжает на человека - тот вправе отвечать максимально неадекватно. А не надо было наезжать, а уж наехал - будь готов получить по-полной. Именно такой принцип мы исповедовали в отнощени к фашистам. Конечно, в мирной жизни степень ответки можно наращивать и постепенно. Сначала, после начала наезда, если нет непосредственной опасности, можно сказать, что это не нравится, и попросить прекратить так делать - и уже если он не прислушался - тут уж не взыщи. Все чаще суды оправдывали человека в случаях, если в ответ на оскорбления он избил того, кто оскорблял. А оскорблявшего приговаривал к штрафу - за агрессивное действие путем оскорбления или распространения заведомо порочащих слухов. Непорочащие слухи - это подкрепленные - это уже сопротивление неправильным действиям, и то - если человек после предупреждения их прекратил, то его не надо за это преследовать, если не был нанесен материальный или моральный урон - например, если он оболгал и ложь распространилась, то урон уже нанесен - и можно врезать - акт словесной агрессии уже непоправимо состоялся. Ведь оценка морального ущерба субъективна - разные люди по-разному реагируют, для них разные уровни оценки ущерба - один спокойно относится к тому, что его обзовут дураком, а другой - болезненно. И только пострадавший может оценить адекватность ответного наказания.