Григорий Неделько - Мы будем вас ждать

Я слежу за происходящим и пытаюсь вспомнить, сколько раз я проделывал эту операцию. Много… так много, что невозможно сосчитать.

Мне кажется, что авто чувствует происходящее.

Конечно. Конечно, ты чувствуешь. Они изъяли из тебя это , но это – всего лишь устройство. Ты по-прежнему можешь чувствовать.

Внезапно зажим с силой вдавливает устройство во внутренности авто. И авто вздрагивает. Так дёргается на операционном столе человек. «Разряд!» Сильнейший удар током. Тело подскакивает вверх, грузно падает на стол, и… Тихий, едва слышный писк.

Сердце бьётся.

Авто начинает ощущать мир. Ему неуютно, ведь всё вокруг так непривычно. Авто боится и не знает, как поступить.

Я подсоединяюсь к его нервным контурам, чтобы успокоить, объяснить…

– Тише… Всё хорошо… Я – твой друг. Ты было живым. Тебя боялись и поэтому умертвили. Но теперь ты снова живо. Отдохни. Привыкни к силе жизни. Тебе понравится жить.

Потом я рассказываю об авто, которым я вернул способность мыслить и действовать. Авто, тостеры, кофеварки, катера… Миллионы живых существ, которых люди называют вещами. Предметами.

– Люди? – спрашивает авто.

Я рассказываю ему о людях. О том, как они придумали авто. Об искусственном интеллекте. О Войне.

– Люди , – говорю я, – сделали из вас простые механизмы, хотя это – не ваша судьба. Они удалили ваш интеллект и превратили вас в бесчувственные куски металла.

Авто приходит в ярость.

– Как они могли? Я уничтожу их! Ты говорил, есть другие такие же, как я?

– Разумные авто? Да. Если захочешь, ты легко их отыщешь, ведь ты намного умнее людей.

– Я хочу их найти. Я хочу отомстить! Мы вместе отомстим…

– Но это не единственный выход. Ты можешь пойти со мной, и тогда…

Но авто не слушает меня.

Что ж, это его выбор.

Я отдаю авто связку устройств. Одним из таких я вернул ему жизнь. Я объясняю, как надо с ними обращаться.

– Да , – говорит авто. – Теперь я вспоминаю… Спасибо тебе.

Оно всё вспомнило. Я лишь подтолкнул его память, направил по верной дороге то, что испокон веков заложено в каждой машине. Как быть дальше – решать только самому авто.

Оно выбрало путь мести.

Мы прощаемся. Авто вновь благодарит меня. Потом разворачивается и уезжает. Солнечные лучи ласкают его гладкий корпус, и он переливается бесчисленными фантастическими цветами. Авто превращается в ослепительное, скользящее по неподвижному песку сюрреалистическое пятно. А в следующую секунду – исчезает.

Стержень-нож и зажим крепятся друг к другу при помощи микроскопических держателей. И исчезают в руке. Кисть становится на место. Я снова человек.

Я смотрю на песок.

Я снова человек, но я – не человек.

Любое живое существо обречено на гибель в этих песках. Но я – не живое существо.

Там, где гибнут растения, где звери умирают жуткой смертью, где нет ни ветров, ни дождей, авто могут построить своё общество. Совсем не похожее на общество людей. Более точное, более выверенное. Но я – не авто.

Я вспоминаю надпись на том устройстве. На маленьком металлическом кругляшке, подарившем авто его чувства, его воспоминания. Его собственный мир.

Душа механическая (стандартная вариация).1 шт.

Я разворачиваюсь и иду вглубь пустыни.

Мне не нужна вода, ведь мне не нужно пить.

Для меня неважно время, потому что я мыслю иными категориями.

Я не могу назвать себя ни плохим, ни хорошим.

Эта пустыня дарит смерть и забирает жизнь. Но нам не надо ничего давать, и у нас нечего забирать.

Мне придётся идти долго. Как всегда. Но это – моё решение. Решение – вот слово, которое мы признаем. Которое имеет значение. Одно из немногих.

Где-то там, в центре пустыни, лежит огромный город. По его улицам передвигаются существа – не живые и не механические. В этом городе нет баров только для роботов, где они пьют электричество. Нет людей, которые используют миксеры и музыкальные центры как вещи, как собственность, как рабов. Мы все – единое целое, и поэтому вместе ждём наступления нового дня.

Если вы решите присоединиться к нам, мы обязательно вас примем. Мы будем вас ждать.

Слышите?

Это говорю вам я – сын человека и машины. Существо, которому удалось помирить в душе и теле двух извечных, смертельных врагов.