Виталий Вавикин - Сонная реальность

Аника смотрела на Наташу Рупник, вспоминала диван в кабинете Макса Вернона и понимала, что если рассказать новой знакомой сейчас об этом, то ничего кроме презрения она не выразит. Могла ли она вообще понять эту близость? Желание? Конечно, не встреть Аника Макса Вернона, то, вероятно, до конца дней была бы игрушкой в руках комитета, но… Никогда прежде Аника не чувствовала себя такой чужой и одинокой. «Нет, – решила она, – если что-то не изменить, не научиться приспосабливаться, то мне не продержаться здесь и недели, не то что несколько месяцев». Она попыталась уйти с головой в работу, попыталась забросать Наташу Рупник какими-то историческими фактами, особенно деталями о том, как раньше появлялись на свет дети, как была устроена семейная жизнь.

– Говоришь как жители тех несчастных колоний, которые медленно разлагаются, – сказала Наташа Рупник. – Я понимаю, что быть социологом глупо и бесполезно, но кто-то должен. Только не надо сходить с ума. – В ее глазах было понимание и сочувствие. – Знаешь, что мы сделаем? Сегодня ты придешь ко мне в гости. Увидишь, как живут нормальные люди.

– Сегодня мне нужно выспаться! – испуганно сказала Аника. – Да и работы много… – она замолчала, увидев улыбку на розовощеком лице Наташи Рупник.

– Мне наплевать, от каких неудач ты сбежала сюда, – сказала уборщица. – Людям нужен второй шанс.

В доме Наташи Рупник кроме ее ребенка и мужа жил брат со своей семьей. Дети шумели, повсюду царил беспорядок. Аника не знала, зачем пришла сюда, но так, понимала она, сойти с ума будет еще проще, чем уйдя с головой в работу.

– Почему, когда вокруг так много свободных островов, вы ютитесь в таких крошечных домах? – спросила Аника новую подругу.

– Ютимся? – Наташа Рупник нахмурилась на мгновение, затем весело рассмеялась, решив, что это шутка.

Аника хотела уйти, но не знала, как это сделать, чтобы ее не сочли сумасшедшей. Нужен был повод, причина, но что могло быть в этом мире достойной причиной, чтобы побыть наедине с собой, сбросить с плеч этот груз неестественно оживленного общества? Трехгодовалый ребенок с испачканным шоколадом лицом подбежал к Анике, схватил ее за подол, пачкая шоколадом светлую ткань платья, и начал просить конфет. Наташа Рупник рассмеялась, взяла ребенка на руки и начала улюлюкать с ним. Когда мальчик потянулся испачканными шоколадом руками к ее лицу, она охватила губами его пальцы и облизала их.

– Вот, теперь мы чистые, – сказала Наташа Рупник и протянула ребенка Анике.

Ребенок улыбался и тянул руки к незнакомой женщине. Аника видела, как слюна Наташи Рупник блестит на пальцах ребенка.

– Возьми же его, не бойся! – рассмеялась Наташа Рупник над нерешительностью своей новой подруги. – Ты выглядишь как созревшая женщина. Неужели тебя пугает грудной ребенок?!

– Меня не пугает ребенок, просто… – начала оправдываться Аника, но Наташа Рупник уже не слушала ее, отчитывая другого ребенка – девочку у окна, которая мучала кошку.

Аника попятилась к двери. От дикой какофонии голосов голова шла кругом. Бежать! Бежать!

– Я, пожалуй, пойду, – сказала Аника, надеясь, что ее никто не услышит, выскользнула за дверь и долго шла по незнакомой улице, не особенно понимая, где находится.

Повсюду кричали дети, лаяли собаки. Старики сидели на скамейках возле своих домов и пристально наблюдали за прохожими, словно безмолвные камеры наблюдения.

Если бы Аника могла, то сбежала бы из Города клонов уже на следующий день. Но пути к отступлению не было. Нужно держаться. Хотя бы еще час, еще день, неделю… Как-то раз Аника выбралась на берег острова, надеясь разглядеть в океане старую электростанцию. Где-то там был Луд Ваом. Где-то там был ключ в прошлое. Но даже если добраться туда и встретиться со своим проводником, то он уже не вспомнит ее. Никто не вспомнит. Она одна в этом мире. И чтобы выжить, не сойти с ума, нужно открыться и впустить этот мир в свое сердце. Иначе он ворвется туда своим улыбчивым хаосом и учинит такой беспорядок, что вернуть все на прежние места будет невозможно… И еще нужно было открыть чертово окно и проветрить квартиру. Жить с этим застоявшимся пыльным воздухом было уже невозможно. Это давило и раздражало еще больше, чем коллеги по работе.

– Простите, вы не могли бы мне помочь? – обратилась как-то вечером Аника к своему соседу.

Его звали Бранислав Зорьян – она прочитала его имя на почтовом ящике и ждала, когда сосед вернется с работы, решив во что бы то ни стало открыть ненавистное окно. Сосед справился с задвижками за пару минут. Аника неловко заговорила с ним о дочери, которая выходила встречать его с работы каждый вечер.

– Она очень красивая, – соврала Аника, не зная, как еще отблагодарить соседа за открытое окно. – Наверное, похожа на мать?

– Была похожа, – нахмурился сосед, рассказав, как несколько лет назад его жена стала донором для умирающего человека из соседней колонии.

– Ох, извините, что спросила.

– Ничего страшного, – расплылся в грустной улыбке сосед. – Эти колонии разлагаются, гниют изнутри. Мы должны помогать им. Должны уметь жертвовать. Иначе мы станем как они.

Потом он ушел, а на следующее утро Аника столкнулась с его дочерью, которая шипела и обещала выцарапать ей глаза, если она попытается занять место ее матери. Ей было лет девять, но она сумела напугать Анику.

– Маленькая фурия! – пожаловалась она на работе подруге Наташе Рупник.

– Такие вот у нас дети! – сказала уборщица и громко рассмеялась.

Аника смотрела на нее какое-то время, затем решила, что в этом мире единственным другом, пожалуй, может быть только работа.

Собранных данных было ничтожно мало, но в ее распоряжении был целый архив, так что Аника решила начать реконструкцию родословной Макса Вернона. Тем более что ей нравилось вспоминать главу колоний – это успокаивало. Даже диван в его кабинете казался сейчас чем-то родным и желанным. «Если бы Вернон прямо сейчас захотел снова уложить меня на этот диван, то я бы не возражала, – думала Аника. – Больше – я бы сама попросила его об этом». Эти мысли казались ей крайне пошлыми, но так было проще успокоиться. Да и заниматься реконструкцией человека, который тебе небезразличен, было куда интересней, чем если бы это был кто-то чужой и незнакомый.

Работа захватила, увлекла Анику. Реконструкция продвигалась медленно, но трудности помогали собраться. Единственной проблемой стало лишь то, что в архиве не было данных на жителей других колоний за последние шесть поколений. Чтобы вычислить род Вернонов, Анике пришлось изучить отчет о каждом жителе Седьмой колонии от начала ее создания. И где-то там, среди пыльных носителей информации, Аника нашла упоминания и о своих предках.