Ежи Жулавский - Победитель. Лунная трилогия

Это обстоятельство окончательно убедило меня, что если в капсуле содержатся бумаги, то они не были полностью уничтожены, так как отсутствие воздуха должно было уберечь их от сгорания, когда капсула раскалилась, проходя через земную атмосферу! И через несколько минут я убедился в правильности этих выводов. Отвернув винт, я нашел в капсуле, внутренность которой была выложена обожженной глиной, сверток бумаг, обуглившихся, но не сгоревших. Я боялся даже дышать, чтобы не повредить этих драгоценных документов. С большой осторожностью я вынул их и… впал в отчаяние. На обугленной бумаге буквы были еле видны, а сама она была такой хрупкой, что почти рассыпалась в руках.

Но будь что будет, а я решил довести работу до конца и прочитать рукопись. Несколько дней ушло у меня на размышления, как это сделать. В конце концов я решил прибегнуть к помощи рентгеновских лучей. Я предполагал, и впоследствии это оказалось правильным, что чернила, которые были использованы, содержали составные части минералов, значит, покрытые ими места будут оказывать большее сопротивление рентгеновским лучам, нежели сама обугленная бумага. Тогда я осторожно наклеил каждый листок рукописи на тонкую пленку, вставленную в рамку, и сделал рентгеновские фотоснимки. Таким образом я получил клише, которое после перенесения на бумагу дало мне своего рода палимпсест [3] Палимпсест (греч.) — рукопись на пергаменте или папирусе, написанная после того, как с него счищен прежний текст. , где буквы, на обеих сторонах бумаги написанные, соединялись друг с другом. Читать это было трудно, но во всяком случае не невозможно.

Через несколько недель я уже так далеко продвинулся с чтением рукописи, что не видел необходимости дальше сохранять все это в тайне. Тогда я написал первую статью, говорящую о случившемся… Сегодня передо мной лежит вся рукопись, прочитанная, приведенная в порядок, переписанная, и у меня нет никаких сомнений, что она была написана на Луне рукой одного из пяти участников первой экспедиции и отправлена с Луны на Землю.

Что касается остального — содержание рукописи говорит само за себя».

К этому объяснению, которое предваряло оглашение текста рукописи, ассистент добавил краткую историю самой экспедиции.

Он напомнил, что первая мысль о ней возникла у ирландского астронома О’Тамора, а первым ее горячим и несомненным сторонником стал молодой, известный в то время в Бразилии, португальский инженер Петр Варадоль. Третьего товарища они обрели в поляке Яне Копецком, который отдал им в полное распоряжение все свое, достаточно большое, состояние. Эти люди и начали осуществлять меры по проведению в жизнь ясно очерченного плана. Прежде всего эскиз этого проекта был представлен академиям и научным обществам, потом последовало обращение за помощью к авторитетным специалистам для разработки его деталей. Эта идея встретила неожиданно полное признание и воодушевила всех, вскоре она была уже не просто делом нескольких человек, но всего цивилизованного мира, который жаждал выслать своих представителей на Луну, чтобы выяснить подробности, касающиеся этой планеты. По предложению академии и астрономических институтов правительства поспешили с оказанием денежной помощи, не было недостатка и в частных пожертвованиях, поэтому вскоре инициаторы имели в своем распоряжении капитал, с которым можно было снарядить не только одну, но и несколько экспедиций. Так и было решено. Как известно, однако, только две из них состоялись.

Экипаж первого снаряда состоял из пяти человек, в том числе из трех авторов проекта, четвертым был англичанин Томаш Вудбелл, пятым немец Браун, который в последний момент отказался от участия. На его место объявился неизвестный охотник.

В другом снаряде отправились два брата Реможнер, французы.

После этого короткого исторического экскурса ассистент поместил обширные размышления о технической стороне этого предприятия. Рассказывал об изготовлении гигантской пушки в форме стального колодца, говорил о создании снаряда, который после прибытия на безвоздушные просторы Луны можно было превратить в герметически закрытый автомобиль, который двигался благодаря специальному электромотору, описывал защитные устройства, которые должны были уберечь путешественников от гибели при старте и после падения на Луну, наконец, называл всевозможные предметы, из которых складывалось внутреннее устройство и оборудование «переносной комнаты»; Луна не очень гостеприимная планета. Астрономам об этом давно известно, хотя они знали ее издалека и только с одной стороны. Несмотря на неслыханные успехи в совершенствовании оптических приборов в двадцатом веке, Луна победно сопротивлялась попыткам с их помощью приблизить ее настолько, чтобы можно было изучить все особенности ее поверхности. Вращаясь вокруг Земли на расстоянии трехсот восьмидесяти четырех тысяч километров, в телескопах с тысячекратным увеличением она все равно предстает перед астрономами на расстоянии в 384 км, что тоже достаточно далеко. Более сильные же телескопы для ее изучения использовать нельзя, так как при значительном увеличении при небольшой прозрачности земной атмосферы получается столь туманное изображение, что на нем невозможно узнать даже гор, которые хорошо видны через более слабый телескоп.

К тому же изучению доступна только одна сторона планеты. Луна, проходя свой путь вокруг Земли за двадцать семь дней, семь часов, сорок три минуты и одиннадцать секунд, выполняет за этот период только один поворот вокруг своей оси, поэтому всегда повернута к Земле одной и той же стороной своей поверхности. И это не случайно. Луна не является шаром, формой она скорее приближается к яйцу. Сила притяжения Земли заставляет это «яйцо» все время поворачиваться к ней острым концом, так она и вращается, как на привязи, не имея сил повернуться.

Известная астрономам половина Луны, однако, позволила совершенно дискредитировать ее во мнении людей, мечтающих о поселении на других планетах. Эта поверхность нашего сателлита, по территории в два раза большая территории Европы, представляется в телескопах как безводная и пустынная возвышенность, усеянная бессчетным количеством кольцевых горных хребтов, похожих на гигантские кратеры, нередко стокилометрового диаметра, края которых поднимаются на высоту до семи тысяч метров в сравнении с окружающей поверхностью. В северной части обращенной к нам стороны тянется ряд кругообразных плоскостей, называемых селенографами «морями». Равнины эти с крутыми берегами, образуемыми высокими горными хребтами, испещрены в разных направлениях множеством трещин, происхождение которых всегда интересовало астрономов, так как на Земле ничего подобного не существует. Эти расселины иногда простираются более чем на сто километров и имеют ширину в несколько километров, глубина же их доходит до тысячи метров и более.