Сара Андерсон - Целуй меня в ответ

– Ты идеальна, – сказал он.

– Ты тоже, – ответила она.

А потом, когда фотограф попросил всех выйти в вестибюль, чтобы запечатлеть первую встречу жениха и невесты у алтаря, Фрэнсис и Уитни украдкой заглянули в двери и Фрэнсис, заметив, как Филипп вытер слезы радости, прошептала:

– Я никогда не видела его таким счастливым. Надеюсь, он таким будет и впредь. Просто… Я хочу, чтобы мы все перестали жить в тени нашего отца, понимаешь? Хотела бы я поверить в любовь, даже если на всем свете ее смогли найти лишь эти двое.

– Твое время тоже придет, – шепотом ответила Уитни. – Если ты этого захочешь.

– Ни за что! Я никогда не выйду замуж. Но если вы с Мэтью решите пожениться, можно мне быть подружкой невесты на твоей свадьбе?

– Я не собираюсь за Мэтью.

– Жаль. – Фрэнсис хмыкнула. – Я видела, какие он кидает на тебя взгляды. Поверь, он ни на кого так не смотрит.

И тут низкий голос произнес за их спинами:

– Как «так»?

Собеседницы обернулись, и Уитни слегка покачнулась, но Мэтью обхватил ее за талию, почти обняв.

– Привет, – выдохнула Уитни. Ей хотелось сказать, как она по нему скучала, что он самый красивый мужчина на свете, а еще предложить провести вместе ночь после свадебного банкета, чтобы вместе проснуться в рождественское утро.

– А вот «так», – ответила брату явно довольная Фрэнсис.

– Фрэнни, – строго произнес Мэтью. – Пойди присмотри за Байроном, чтобы тот не влип в очередную историю.

Сестра закатила глаза.

– Ладно. Уже иду. Но вовсе не Байрон сейчас меня беспокоит. – И она удалилась, шурша шелковым подолом.

– Ты выглядишь потрясающе, – сказала Уитни.

– Ты тоже. – Мэтью крепче обнял ее за талию.

– Я бы тебя поцеловала, но…

– Ну да, помада… А нам скоро снова фотографироваться.

Лишь краткий миг счастья – это все, что у них было. Но Уитни хотелось еще. Хотя бы сегодня ночью. Еще одна ночь в объятиях этого мужчины. А потом они расстанутся.

– Мэтью… – начала она.

А он одновременно произнес:

– Уитни…

Оба замолчали, потом рассмеялись. Но прежде чем Уитни успела спросить, что Мэтью собирался сказать, их позвал фотограф:

– Шафер и подружка невесты! Где вы?

– Сегодня за ужином поговорим, – беря Уитни за руку, пообещал Мэтью, и они направились по проходу к алтарю, навстречу счастливым Филиппу и Джо.

И Уитни не споткнулась.

Пока что все шло по плану. После того как закончили фотографироваться в часовне и фотограф сделал несколько снимков ослицы Бетти, несущей корзиночку с кольцами, вся компания переместилась в близлежащий парк. Там отсняли кадры на фоне заснеженных деревьев и земли.

Мэтью не скрывал своих чувств к Уитни. Он то и дело прикасался к ней: придерживал за руку, подсаживая в экипаж, обнимал за талию.

Его братья отнеслись к этому совершенно спокойно. Байрон похлопал Мэтью по спине и заявил:

– Некоторые женщины достойны того, чтобы получить из-за них фингал, правда?

А Чедвик лишь спросил:

– Ситуация под контролем?

– Да, – ответил Мэтью, потому что так и было. По крайней мере, на данный момент.

И вот часовня заполнилась гостями. Началась церемония венчания. К стоящим у алтаря жениху и его шаферу прошли по проходу между скамьями сперва Фрэнсис, затем Серена, а теперь в дверях зала появилась Уитни.

«Давай, детка, давай! – мысленно подбадривал ее Мэтью. – Шаг за шагом. Ты сможешь. У тебя получится».

Она двинулась под музыку вперед: шаг, пауза, шаг, пауза. Не спотыкаясь, не наступая на подол, она двигалась изящно, словно скользила над землей, и, казалось, была рождена с букетом в руках и улыбкой на лице. Уитни не отрывала глаз от лица Мэтью, словно шла не просто к нему, а ради него.

Боже, она была так прекрасна, идеальна! Но она казалась такой даже одетая в пижаму с собачками или в моменты, когда становилась неуклюжей. Все равно эта женщина была просто идеальной.

Как он сможет с ней расстаться?

Уитни дошла до алтаря и встала рядом с Фрэнсис и Сереной. По ее лицу Мэтью видел: она рада, что прошла хорошо, и он, честно говоря, тоже был рад за нее.

Музыка смолкла, чтобы чуть позже заиграл свадебный марш, знаменующий появление невесты. И тут в тишине по рядам гостей – знаменитостей и членов высшего общества Денвера – побежали шепотки, а после уже явственно раздались восклицания:

– Уитни Уайлдз?

– …эти волосы!

Потом защелкали камеры сотовых телефонов.

Мэтью кинул взгляд на Уитни. Она по-прежнему улыбалась, но эта улыбка казалась словно приклеенной к застывшему лицу.

Зазвучал свадебный марш, все встали и повернулись к входу. Появилась Бетти, несущая кольца и корзинку с цветочными лепестками, и девочка, разбрасывающая лепестки. Необычная парочка должна была привлечь к себе всеобщее внимание, но этого не случилось. Все присутствующие снова переключились на Уитни Уайлдз. Люди уже поднимали свои телефоны повыше, чтобы сделать хорошие снимки.

Джо в сопровождении своих родителей прошла к алтарю и передала свой свадебный букет Уитни. Музыка смолкла, а шепот стал еще громче. Священник занял свое место у алтаря, чтобы начать церемонию.

Но гости в зале уже даже не утруждались понижать голос, обсуждая Уитни. Мэтью хотелось громко крикнуть: «Ради бога, ведь это же свадьба! Соблюдайте хоть немного приличия!» Однако по опыту он знал, что этот пожар уже не погасить – оставалось только игнорировать взволнованные возгласы публики.

– И это ты называешь «ситуация под контролем»? – еле слышно спросил у Мэтью Чедвик.

Священник начал говорить о брачных клятвах и любви, но был вынужден остановиться, а затем повысить голос, чтобы быть услышанным.

Уитни продолжала улыбаться изо всех сил, однако часто моргала, словно стараясь не расплакаться. Казалось, происходит то же, что и тогда, в бистро. А ведь она не сделала ничего: не споткнулась, тем более не упала, а все равно вызвала настоящую бурю.

Люди уже начали вставать с мест и толпиться в проходе с телефонами и камерами, отпихивая друг друга.

– Прошу тишины, пожалуйста! – строго произнес священник.

И тут Уитни повернула к Мэтью лицо, и он увидел, что в глазах ее стоят слезы.

– Прости, – произнесла она. Слов из-за стоящего шума он не расслышал, но прочел их по губам.

– Нет! – только и успел ответить Мэтью, а Уитни, всучив букет невесты Серене, уже побежала по проходу между скамьями прочь из зала.

О, черт!

Уитни пришла в себя только на улице, ощутив, как на ее обнаженные плечи падают снежинки. Убегая, она даже не накинула пальто. Да и какая сейчас разница! Больше она в часовню не вернется. Уедет домой, на свое одинокое ранчо, чтобы влачить свое одинокое существование. Там ей место. Там не перед кем стыдиться самой себя.