Тара Пэмми - Свет твоей любви

Стефано улыбнулся, обнажая, как хищник, белые зубы.

– Ты уверена, bella ? Просто я каждый день, каждую минуту чувствую себя на грани. Ты дразнишь меня, смеешься надо мной, переворачиваешь с ног на голову мои представления о тебе, обо мне, обо всем мире.

Он прижался к ее лбу подбородком и лукаво добавил:

– Но раз уж ты предлагаешь брать друг от друга хорошее, я давно не против взять у тебя кое-что.

С этими словами Стефано взял в ладонь ее левую грудь, а обжигающими губами прижался к шее Клио.

– Ты сама это предложила, bella . – Он провел языком по пульсирующей венке на ее шее, оставив там влажную линию. – Мне кажется, я всю жизнь ждал, чтоб заняться с тобой сексом.

Пелена застлала глаза Клио, жаркий огонь обжег все ее нервные окончания. Утопая в желании, она прильнула к нему в знак согласия.

– Ты умеешь соблазнять, – проговорила она, напрягая последние, еще работающие клетки мозга.

– Это я соблазняю тебя? – с усмешкой переспросил Стефано. – Мне казалось, все с точностью до наоборот.

Он коснулся губами кожи ее плеча и прикусил. Влага наполнила лоно Клио от боли наслаждения.

Одной рукой захватив ее в объятие, другой он провел по телу Клио от плеча до бедра, словно изучая каждый ее изгиб.

Стефано уже не скрывал своего желания к ней, и это был значительный шаг вперед.

Она знала, как важен для него этот договор. По нему, Стефано мог делать с ней все, что угодно, а она… что бы она ни предприняла в его отношении, какое бы слово ни сказала ему, ей за все нужно было платить. Он мог либо повесить ценник на любой ее поступок, либо отвергнуть его за ненадобностью.

Но Клио уже не могла остановиться. Она хотела попробовать.

Что бы они ни демонстрировали остальному миру, Клио нуждалась в Стефано. Ей был нужен этот огонь желания, испепеляющий их обоих.

Она распрямилась в его руках, обхватила ладонями его затылок. Затем прижалась к нему губами и глубоко вздохнула. Его аромат ворвался внутрь ее, побуждая губы Клио прижаться к нему еще ближе, еще крепче.

– Я хочу подчеркнуть, что дело не только в пунктах твоего чертова контракта, Бьянко, – проговорила она.

Руки Стефано скользнули ей на бедра, притягивая ее к себе. Теперь Клио отчетливо ощущала его эрекцию, упирающуюся ей чуть выше лобка. У нее пересохло во рту, дышать стало тяжелее.

– Si , – ответил он на своем родном языке.

– Пойми, я делаю это, потому что это ты.

– Не стоит комплиментов, bella . Я не хочу быть твоим подарком за…

– Нет, – перебила она и прижалась губами к его губам. – Просто ты самый потрясающий мужчина в моей жизни. И я… Я не смогу дышать, если ты перестанешь целовать меня.

Глаза Стефано сверкнули жадным блеском.

– Diо, bella , что ты со мной делаешь?

Длинными пальцами он обхватил ее ягодицы, одновременно лаская шею Клио языком. Клио запустила руку ему в волосы и потянула назад, чтобы встретиться с ним взглядом.

– Целуй меня, – томно попросила она.

«Дай мне вновь ощутить себя женщиной», – хотела сказать Клио, но страх и горечь в этих словах не дали им выйти наружу.

Она сама поцеловала его подбородок, ощущая физическую потребность сделать это прямо сейчас, не медля ни секунды. Затем она дернула лацканы его рубашки с такой силой, что несколько пуговиц оторвались и забряцали на полу.

Ее ладони утонули под расстегнутой рубашкой, почувствовав тепло и напряжение его крепких мышц. Из губ Стефано последовал тяжелый, продолжительный выдох. Клио нагнулась и наконец попробовала его кожу на вкус. Облизала плоский сосок, немного прикусила его зубами; обхватила губами, втянула в себя. Пока его пальцы не вцепились ей в волосы. Пока она не почувствовала дрожь в его теле.

Соленый и горячий, он казался ей вкуснее самого изысканного блюда.

И он полностью принадлежал ей.

Хотя бы в эту ночь.

Клио чувствовала себя королевой и императрицей в одном лице, хотя и дрожала всем телом в его руках. Губы уже опухли от поцелуев Стефано, глаза плохо видели сквозь опустившуюся пелену.

Сбывалась самая смелая фантазия Стефано. Только в реальности все было еще лучше. Подняв Клио на руки, он понес ее через гостиную.

– На моей кровати удобнее, – пояснил он. – Сколько бессонных ночей я провел в ней, представляя тебя. Не мог заснуть, ворочался, фантазировал о тебе. Впрочем, моей комнатой можно не ограничиваться. После первого раза можно пойти к тебе. Или в ванную. Или на кухню. Или в зал. Ты хочешь заняться сексом на фоне огней Манхэттена? А на террасе, где ты сможешь смотреть в небо, пока я буду ласкать тебя везде?

Клио не находила слов. Вместо ответа, она лишь протяжно простонала и закрыла глаза. Стефано чувствовал, как она дрожит в предвкушении. Он видел, как она покраснела, и возбудился еще сильнее.

На пороге спальни он остановился, поставил Клио на пол и посмотрел в ее округлившиеся глаза.

Она смотрела внутрь комнаты – на Центральный парк в окне и на огромную кровать у стены.

Взяв в руки пульт, Стефано включил свет на максимум. Клио стыдливо повернулась к нему. Ее щеки и шею снова залил румянец.

– Клио, bella ?

Она тяжело сглотнула и подняла на него глаза.

– Мы можем делать это без света, Стефано?

Сначала он хотел ответить «нет». Пусть она знает, что в сексе он диктует правила; что она ничего от него не спрячет; что она будет принадлежать ему вся, целиком и полностью, со всеми недостатками тела, как бы она их ни стеснялась.

Но увидев ранимость в этих больших и добрых глазах, он забыл про привычки самца и послушно кивнул. Еще несколько секунд он просто смотрел на нее, словно стараясь запомнить каждый сантиметр ее тела. А затем выключил свет.

Обхватив щеки Клио руками, он прижал ее губы к своим.

Он уже не видел выражения ее лица, как не видел ее приятных изгибов. Но от этого все остальные чувства лишь обострились.

Ее запах, аромат ее дыхания, дрожь. Теперь она поглощала его, а не наоборот, как было при свете.

Он целовал и покусывал ее губы, играл с ее языком, явственно слыша кипение собственной крови.

Никогда в жизни поцелуи не давали ему столько удовольствия. Раньше он считал их лишь обязательной, не всегда нужной прелюдией. Но Клио он мог целовать дни напролет, только чтобы слышать ее сладкие постанывания.

Он уже не владел собой, не видел границ этому празднику, на котором сбывались его смелые мечты. Внутренний голос говорил, что он никогда не сможет насладиться ею вдоволь; что ему всегда будет ее мало. Но он все продолжал целовать ее, пытаясь утолить свой неистовый голод.

Он не прекращал чувствовать ее запах, словно им пропитался весь воздух вокруг. Да, она сумела найти брешь в его броне, отыскала самую уязвимую его часть. А он, казалось, был только рад этому.