Валерий Верхоглядов - Участок в эфире

Мы все, кроме тракториста, пили эту воду.

В котелке оставался стылый чай. Неторопливо, прислушиваясь к себе, сделал несколько глотков. Ничего не произошло. Me стал более близким шум листвы, не придвинулся небосвод, не закричали прижатые ногой стебельки черники. Осторожно, как лекарство, я допил котелок. "Значит, не в воде дело?" Прилетел крапивник, сам с сосновую шишку, хвост задорным торчком. Весело заверещал и нырнул под кучу хвороста. Нет, мне не стал более понятным его язык, хотя птаха, прилетавшая каждый раз, когда я садился отдыхать, была мне симпатична.

"Эксперимент должен быть чистым, - я взял топор, - и доведен до конца". В один удар, превозмогая себя, срубил тонкую березку. Словно лопнувший трос хлестнул по ногам. От боли закрыло дыхание, и кровь густая, горячая- ударила в голову, плечи, грудь. Отдышавшись, закатал штанину - кожа на ноге была чистой, закатал другую- ни ссадины, ни пятнышка синяка. "Все-таки вода".

Ночь я провел спокойно. Ничего не снилось, не тревожило. Встал около четырех. Уже рассвело. Начиналась рабочая неделя. К шести мне нужно было успеть на поезд. Позавтракал всухомятку и зашагал по тропе. Миновал первый ручей, минуты через три подошел ко второму и повернул вверх по его течению. Около залома ручей пропал. Я перелез через поваленные ветром стволы источника не было. Нога по косточку тонула в зеленом мягком мхе. Никелевой полоской мелькнула впереди вода.

"Ну и ловок же ты, приятель. Пробил себе подземный коридор". Свитая из тугих струй блестящая дорожка привела к сосне-великану. Ручей вытекал из-под ее корней.

"Так вот где его исток. Высокая деревина. Небось помнит даже черносошных мужиков, что бежали от повинностей царя-плотника".

Начерпал во флягу и в термос холодной воды - продолжу опыты дома.

По слабо набитой тропе шел я к станции. Мысли были плавны, связны, как бег того ручья. Это, конечно, родник. Омывая корни патриарха леса, он каким-то образом вбирает в себя часть памяти дерева. А сосна помнит многое, очень многое. Существует гипотеза, утверждающая, что растения не только все чувствуют, но даже способны узнавать тех, кто когда-то причинил им страдания. Можно представить, сколько горькой мудрости накопила эта сосна, которая пережила и черные палы расчищаемых огнем северных пашен, и стоны падающих под топором товарищей, и жгучие трассы автоматных очередей, и визг бензопил. И эти горькие знания напитали ручей. Наверное, есть и еще подооные деревья, может, есть и такие же ручьи. Выпил пригоршню захотелось послушать лес, попять его, выпил вторую - и не хочется заниматься рубкой, а после третьей или пятой каждая былинка, каждый лист станут продолжением твоих рук, ног, губ.

Мне уже виделись светлые корпуса санатория, где врачуют разные душевные изъяны, добрые лица врачейлесников, а вокруг - бескрайняя зелень.

В будущий выходной обязательно смастерю небольшой берестяной ковшичек, повешу его на куст и шепну двум-трем коллегам по кооперативу о тропке к прозрачному ручью.

Когда-то Циолковский мечтал о дальних перелетах в космосе, долговременных станциях - поселениях в эфире. У каждого из моих сотоварищей уже есть в "Эфире" свой участок. Удивительное совпадение. Удивительное, по закономерное: будем учиться жить на земле.