В Храмов - Сегодня-Позавчера_Послесловие

А Рокоссовский, после капитуляции Японии - оказался вне рядов Красной Армии. С почестями, но на пенсии. Не долго, правда, отдыхал. Мемуары не успел даже дописать - возглавил Академию Генштаба. Но, РККА скукожилась до поразительно малых размеров - миллион военнослужащих. Всего. Во всех родах войск. Флот, Егеря и Погранслужба - не РККА, а НКВД, теперь - МГБ, не в счёт. Было проведено разделение армии на части постоянной боеготовности и учебные подразделения, где проходили службу призывники.

Ах, да! Призывники. Есть, теперь 2 типа призывников. Призывник и доброволец. Призывник служит 1 год. И становиться жителем СССР. Со всеми правами и обязанностями. Кроме права и обязанности избирать и быть избранным в органы государственного управления. И доброволец, что служит 5 лет, и становиться - гражданином. Избирает и выбирается. Госструктуры могут состоять - только из граждан. Почему Миша об этом забыл? Потому что весь народ - воевал. Боевые действия идут в зачёт 1 к 3. Поэтому - все граждане. Обидели, конечно, женщин. Им - служить идти? Но, как говорит отец - "А муж ей на что? А без мужа баба - дитё неразумное. Как ей судьбу государства доверять?"

А вот и отец. Тоже идёт, козыряет на каждом шагу. И Николай Николаевич. Миша толкает Медвежат, вытягиваясь в струну перед генералом Госбезопасности. Это как генерал армии, только в МГБ. С почтением жмёт руку. Какие друзья у отца! Какие величины! Ничего, Миша - тоже себе такую команду соберёт! Подошли с разных сторон, но - синхронно. Команда!

- Ну, Коль-Коль, прочёл? - отец, как всегда, даже без "здрасте!", быка за рога!

- Я - охудел, Витя! И ты так и собираешься печатать? - Николай Николаевич взволнован.

Миша напрягся, аж шея заболела - о чём они?

- А что тебя так возбудило? - удивилась маска на лице отца, - И - фильтруй базар - тут дети.

- Ты же вывернулся наизнанку, Витя! Как такое можно людям показывать? А сколько тайн ты так запросто вывалил в воздух?

- Не имеет значения, Коля.

- Уже не боишься войны? Крестового похода?

Миша почувствовал, что что-то внутри него, в животе, сейчас лопнет. Он почувствовал, как слетело с него, как шелуха, вся праздничная расслабленность. Он почувствовал себя опять - в бою. Собран, решителен. Где враг? Где - шпионы? А если кто-то нас сейчас снимает, записывает?

- Ты что истерию нагоняешь, Коль? Глянь, Маугли - в боевую стойку встал. Сейчас глотки будет рвать. Мышонок, расслабься! Бася - "Белый Кокон" сделал.

Фу-у-у! Ну, теперь - пусть снимают и пишут. Будет им - белый экран и шипение.

- А насчёт войны? Не боюсь уже. Наши заклятые друганы - уже не поднимут свой электорат. Сразу. Им надо, как следует, его "накачать" через СМИ злостью. Пока - этого нет. А с точечным ударом спецслужб - справимся. Даже - спровоцировать надо. И - подставить. Под те же СМИ. А то наши - тоже расслабились, расползлись, как масло на солнце. Так скоро и обуржуазятся. Зажрутся, если уж правду говорить.

- А ТЕ?

- А вот ЭТИХ, как раз и надо дёргать, нервировать, провоцировать, расшатывать. Не давать им методично работать. Они же, как плесень - медленно, но неутомимо. Если не проветривать.

- Не нравиться мне эта твоя выходка, Витя, - с сомнением сказал Вишнин.

- Тебе ни одна из них не нравилась, - улыбнулся отец, обнимая друга за плечи.

- Тем паче! Зачем тогда дал читать? Знал же, что буду - против! Кому понравиться, что вся страна узнает, как я регулярно от тебя в сопатку получал?

- Весь мир, Коля. Весь мир узнает.

- Я не могу этого допустить.

- Ты не сможешь этого не допустить, - рассмеялся отец, - ну, так, напишешь вводное предисловие?

Генерал Вишнин задохнулся от возмущения:

- Я? Я тебе ещё и предисловие к "этому" - писать?

- Ты. Был бы Кремень жив - он бы написал. Ты же был всё это время моим "контролёром".

- Куратором, Витя, куратором.

- Тот же палец, вид сбоку. Напишешь? Как лучший друг?

- Витя, ты мне друг, конечно, - качает головой Вишнин, - но - истина дороже! Я - всё напишу, как есть! Что ты - псих ёжнутый! И это - истина!

- А истина, как всегда - где-то рядом! - криво усмехнулся отец и опять обнял генерала. Крепко, как прощаясь. Не только Миша это почувствовал своим обострённым восприятием, тем более - хорошо зная отца, но и Вишнин знал его ещё лучше, тоже скосил глаза на непроницаемую маску на его лице.

- Глаза сломаешь, - прогудел отец, - полпарада из-за тебя пропустил!

Миша улыбнулся - в стиле отца, так перевести внимание. Тебя же и обвинив в чём-либо.

- Скоро техника пойдёт.

- Как насчёт комментариев экспертов? - спросили подошедшие супруги генералов, Кузьмина и Вишнина.

- Запросто! - весело отвечает Медведь, - агент ЦРУ или МИ-6 - ногу бы отдал за такой комментарий.

- Я думаю, ты не допустишь членовредительства наших бывших союзников в такой день?

- Естественно - нет. В праздник - неудобно. Но, аппаратуру им - не буду оплачивать, - отец шутит в своём стиле, - Вот! Начинается! Занимаем места согласно купленным билетам! Выстраиваемся амфитеатром! Малышню - на плечи!

С визгом, Юра Кадкин оказался на широких медвежьих плечах. Миша тоже посадил себе на плечи кого поменьше. Чтобы видели. Юрка теперь индюком ходить будет - с плеч Медведя Парад смотрел!

А у Михаила на плечах оказался старший сын тёзки - Михаила Перунова, генерала, командующего Парадом.

Так получилось, что бравый боевой генерал, весь в ранах и наградах, вернувшись с войны, обнаружил полный дом детей. И ни один на него - не похож. Как он запил, как запил! Ладно, первый сын, что сейчас сидит на Мишиных плечах, хоть понятно на кого похож. Потому и Медвежонок - это тоже секрет политшинели. Ха-ха! Так вот, Перунов забухал, как портовый грузчик! Горькую хлыстал - не просыхая. Жену избивал. Сам Кузьмин приехал выводить из запоя. Поругались они тогда знатно. До сих пор Перунов - нос воротит, с Батей - не общается и все проекты Медведя встречает критически. Но, пить - бросил. С головой ушёл в службу. А жена его теперь живёт в Гвардейске, у свекрови - у матери генерала Перунова, благо терем директора швейной фабрики легко вмещает всех внуков. Количество которых - увеличивается на единицу каждые 2 года. Как у кошки. Такой вот, Ангел-Настя!

"Тьфу! Женись, говорит. Ага, щаз! Все они, бабы... бабы!" - подумал Миша.

Дети только - при чём? Не живи с ней, раз неверная, но детей - не бросай. Не твои, но - дети. Нет их тут греха. А бабка внукам - и рада. Для неё - все её внуки! Генерал Перунов, только, теперь и к матери - не приезжает.

На что обиделся? Не твои дети? Вот, тоже мне - беда! У отца, вон, единственный свой, и то - как сказать - на плечах Маугли и сидит. Уделил ли ему Стальной Медведь внимания больше, чем тысяче других Медвежат? Все мы, Медвежата - его дети. Все. И Стальной Медведь, и его супруга - искалечены войной. Но детей - в один терем не помещаются. И каждому перепадёт доля любви и ласки. У некоторых, кто своих фамилий не знает - фамилия Кузьмины, остальные Медвежата - со своими фамилиями. Вот, на плечах сидит - Витя Перунов. Нашли у него Учителя дар - живое растить. А отец, под него, уже целый проект готовит - озеленения Оренбургских и Казахстанских степей. Будут живые стены растить - лесополосы, делая из степей лист ученической тетради в клетку. Зачем - Миша не понимал. Но, каждому своё. Эти агрономы, сыны агропрома, тоже, ведь, не понимают работы Маугли. Каждому своё. А навоз с рук - отмывается проще, чем кровь.