Фаина Мещерякова - Дети Вечности

Его тело обмякло. Телепатически Джулия перестала ощущать отца. Она накрыла его еще одним одеялом, поправила их у мамы и братьев и решила возвращаться в Аль-Ришад. Ей не хотелось пугать Генри, но было понятно — все шло вовсе не так, как планировалось.

В Аль-Ришаде ее поразили происшедшие изменения. Многие эсперы лежали мертвые, прямо на земле, глядя на небо, в бесконечно плывущих нитях почерневшей изморози. Джулия ощутила приступ тошноты и поняла, что мерность пространства все время повышается: занимаясь многомерным синтезом, она всегда спокойно переносила до пяти измерений. Лейла сидела под деревом, прислонившись к стволу и тяжело дышала. Этель не было, и это очень удивило Джулию.

— Где Этель?

— Мама ушла во Дворец Правительства. — Глаза Лейлы были совсем черными. Дмитрий нашел их и сел рядом, обняв мать.

— Как вы думаете, мы выстоим?

— Не знаю. — Лейла посмотрела на небо, в бесконечных трещинах разрывов. — Плохо. Так и не удастся спасти животных. Мы так надеялись, что обойдется!

Вокруг них многие ложились на землю, пристально вглядывались в небо и через несколько секунд умирали.

Этель переместилась в Многомерности, пытаясь найти зал, где находились тела Советников. Она не сказала Лейле, что очень отчетливо ощутила, как Антон, ее сын, работавший в этом зале за оператора, умер. Мать-телепат, она всегда имела пси-связь со своими детьми и сейчас сразу поняла это. Мерность пространства внутри Дворца все время увеличивалась, и, когда, наконец, она добралась до нужного зала, в нем царила, как ей показалось, Семимерность.

Антон лежал в пси-кресле, даже не подключенный к нему. Этель приказала Машине подсоединить к телу сына систему жизнеобеспечения и села в пси-кресло, пытаясь понять, что происходит, и почему все не так, как планировалось. Она не имела понятия, как управлять голосом такими сложными приборами и поэтому, быстро сняв платье, приказала подключить свое тело. Машина выполнила приказ, проникая щупальцами в пси-входы, и остановилась только рядом с головой, запросив, нужны ли и точки подключения головы. Этель подтвердила приказ. Нужен был максимально полный контакт, если она хотела попытаться как-то помочь Советникам. Их тела безжизненно покоились на операционных столах, оплетенные щупальцами, бесконечными проводами и трубочками.

На миг она потеряла сознание, а затем ощутила себя единой, но не только с Машиной, а и с той частью Космоса, в котором находилось более тысячи инопланетных кораблей. Все заговорили с ней разом, и в этой какофонии звуков и мыслеобразов было невозможно разобраться. Этель сосредоточилась, пытаясь расчленить информацию по потокам. Ей удалось понять, что не хватает энергии для поддержания защитного поля. Машина предложила на выбор несколько вариантов решения, начиная с предложения задействовать энергию Солнца и кончая энергетическими счетами Советников. Этель вникала в возможные негативные последствия. Ее решением было использовать энергетические счета, но тут Машина запросила коды доступа к Галактическому хранилищу энергии, которые Этель не знала, и пришлось искать другие возможности. Использование энергии Солнца приводило к отдаленным последствиям в виде повсеместного похолодания и изменения климатических поясов на ближайшие двадцать лет, а было и так известно, что сама по себе Многомерная флуктуация повлияет на климат. Но все остальные возможности имели еще худшие последствия. Этель сделала выбор: использовать энергию Солнца. Она не имела представления, как это делается технически, но ее это не волновало. Раз Машина предложила такую альтернативу, значит знала техническую реализацию. Запросы продолжали сыпаться на нее, мерность пространства увеличивалась, несмотря на принимаемые меры. Машина предупреждала о превышении расчетной мерности флуктуации, а Этель все старалась разобраться в огромном количестве равновероятных решений, выбирая наиболее оптимальные. Все Варды обладали этой удивительной способностью интуитивно принимать наиболее правильные решения тогда, когда Машина начинала путаться, предлагая все новые и новые возможности, вместо того, чтобы перейти к действиям. Уже на одном из первых уроков Вардов учили, что в критической ситуации никогда не бывает достаточно времени на анализ, и лучше плохо проверенные действия, чем просто бездействие.

Этель не знала, сколько прошло времени, в реальности и во Дворце Правительства оно текло по-разному. Она только почувствовала страшную усталость, продолжая вникать в изменявшуюся ситуацию до тех пор, пока ее мозг не потерял способность реагировать, а затем отключился.

Генри Уилкинс уже был один раз в этом пространстве, но сейчас псевдореальная поверхность простиралась в бесконечность, и всю ее заполняли почти бесплотные сущности. Его, очень четкий, пси-образ испугал их, и они расступились. Далеко в вышине сиял огромный трон, но Генри никак не мог рассмотреть существо, восседающее на нем. Одежда существа все время изменяла цвет, то же было и с лицом, принимающим то мужской, то женский Облик, не останавливаясь надолго на чем-то одном. Бесконечная очередь протянулась по наклонной дороге, и медленной вереницей по ней продвигались молчаливые люди. Генри легко воспринимал, как каждый из них пытался решить сейчас, в оставшиеся несколько минут до Суда, что наиболее страшное совершил он в жизни, за что в первую очередь может быть наказан и в чем необходимо покаяться. Никто не смотрел по сторонам и не искал знакомых. Все было предопределено. Генри встал в очередь, оказавшись в ее середине. С ним не спорили, такое неприятие вызывал его четкий пси-образ. Невозможно было определить, сколько времени продвигался он так, наконец, приблизился очень близко и увидел процедуру Суда. Существо несколько секунд смотрело человеку в глаза, Генри не удивило, что никто не собирался закрывать лицо, а затем выносило решение, говоря лишь одно слово: "Жизнь" или "Смерть". И сущности при слове: "Жизнь", переходили направо от существа, а при слове: "Смерть", — налево. Некоторые из людей сами просили о смерти, и сначала Генри не понял, почему, но, когда подошел совсем близко, выяснилось: это были или смертельно больные люди, или уставшие жить, или те, кто потерял своих близких и не видел смысла в дальнейшей жизни.

Настала его очередь. Генри смело поднял взгляд и посмотрел в лицо существу. И если Бог — это Добро, а Дьявол — Зло, тогда Оно не было ни Богом, ни Дьяволом. Невозможно было уловить никаких чувств, которые бы исходили от него, только полная беспристрастность.

— Генри Уилкинс, — сказало существо, смотря на него своими глазами, непрестанно изменяющими цвет. — Почему ты здесь? — Этот вопрос нарушил ритуал Суда.