Александр Арбеков - Баллада о диване

— Да, уж, — задумчиво пробормотал я. — А вообще, всё дело в разуме!

— Вы это о чём?

— Именно затмение разума чаще всего ведёт к отсутствию бдительности! Именно это! Других причин не вижу!

— Как точно и тонко подмечено, Синьор! — восхитился Негодяй. — Вы совершенно правы. Наш разум всё время затмевают всяческие неожиданные обстоятельства.

— Да, увы, это так… Ну и что было далее? Ну, после похищения водки со склада? — живо поинтересовался я.

— Ну, а далее… Что далее? Продал водку барыгам по дешёвке, и вот, — сижу перед вами и кайфую! Как же я люблю настоящий, хорошо выдержанный коньяк! Это моя давняя и явная слабость… — задумчиво и несколько тоскливо произнёс Негодяй.

— Да, неплохая комбинация у вас получилась, — пробормотал я.

— За здоровье!

— За здоровье!

— За удачу!

— За удачу!

— За счастливые случайности!

— За них!

Мы заказали ещё двести грамм коньяку и с удовольствием стали созерцать бездонное и голубое небо, обласканное ранним и пока довольно робким весенним солнцем.

— Апрель! Красавец апрель… — мечтательно и печально произнёс Негодяй. — Пора любви. Пора надежд и ожиданий, пора самых светлых грёз и желаний, которые, возможно и осуществятся. А, скорее всего — нет. Но, кто знает, кто знает…

— Да… — вздохнул я. — Слушайте, у меня имеется к вам один вопрос. Вернее, я обращаюсь за советом. Короче… Есть у меня женщина, которую я безумно люблю. И она, очевидно, любит меня. Её муж — Маршал Федерации! Он свою жену не любит, а страстно любит жену Президента Федерации и готовит в связи с этим Государственный Переворот, результаты которого непредсказуемы и неизвестны. Я являюсь Генералом Армии всё той же Федерации, и передо мной стоит сейчас дилемма: «Быть иль не быть!? Вот в чём вопрос!».

— «Достойно ли смиряться под ударами судьбы, иль в целой схватке с тысячью лишений забыться и навек заснуть, иль умереть, иль улететь в неведомые дали, в которых с нетерпеньем ожидает нас, но, очевидно, никогда уж не дождётся заманчивая сука-благодать!?», — продекламировал мой собеседник.

— Ну, вы несколько исказили Шекспира, — усмехнулся я. — Даже не несколько, а довольно значительно.

— Искажение чего-то порой бывает очень полезным, — задумчиво, сурово и мрачно произнёс Негодяй. — Лучше умело и грамотно исказить некое явление или произведение, чем отобразить его в полной натуре. Подчас, в случае искажения первоисточника всё становится намного понятнее и значительно яснее.

— Может быть вы и правы…

— Ладно… Так, что вы там говорили о Государственном Перевороте? Очень интересно! — жадно воззрился на меня Негодяй. — Давайте выпьем в связи с серьёзностью ситуации!

— Согласен! Давайте! Я продолжаю… В случае неудачи Переворота я буду расстрелян или, не дай Бог, повешен, или умру под пытками, а моя любимая женщина, ну, как жена Маршала, возглавляющего Переворот, наверняка будет репрессирована, если не хуже. И вообще, атомная война не за горами! Мне кажется, что я могу её предотвратить. Но, я колеблюсь по поводу своего участия в Перевороте, нахожусь в тяжких раздумьях! Может быть, плюнуть на него? Ну, зачем он мне сдался? Но, с другой стороны, а если он удастся без моего участия? Тогда я выпаду из обоймы, понимаете?! И мои грандиозные планы не осуществляться! И так, вопрос! — я сделал глубокий глоток коньяка.

— Весь во внимании, Синьор! — Негодяй с неимоверно огромными усилиями и с большим трудом переваривал услышанное.

— Как мне поступить в данной непростой ситуации!?

— Официант, нам ещё по сто пятьдесят грамм коньяку! — крикнул мой собеседник и задумался.

— По двести! — крикнул я и тоже задумался.

Негодяй некоторое время молчал, осторожно и опасливо посматривая на меня, а потом захотел что-то сказать, но я решительно и бесцеремонно прервал его.

— Только не давайте мне никаких рекомендаций по поводу похода к психиатру! — гневно воскликнул я. — Всё очень серьёзно и реально! Настолько реально, что вы даже не представляете себе!

— Следуйте зову своего сердца, Синьор, только ему, — мягко произнёс мой собеседник, сочувственно глядя на меня. — Любимая и любящая женщина, — это самое главное! Всё остальное — суета! Ради любимой женщины можно свернуть горы. Я думаю, что вам всё-таки следует поучаствовать в Государственном Перевороте. Это же такое интересное, непредсказуемое, как покер, или рулетка, и потому крайне захватывающее и интригующее мероприятие! А вдруг всё получится!? А!? Я бы и сам не прочь поучаствовать в этом славном Перевороте!

— Спасибо за мудрый совет, мой друг! Всё! Баста! Я принял окончательное, бесповоротное и твёрдое решение! Переворот, так Переворот! — сурово произнёс я. — В крайнем случае, всегда можно вовремя застрелиться! В чём, собственно, проблема!?

— Ну, конечно же, Синьор, конечно! Это сделать никогда не поздно! Был бы только в кармане или в кобуре надёжный и безотказный пистолет, желательно крупного калибра!

— Да, калибр решает всё! И в войне, и в любви! — грустно произнёс я. — Эх, этот калибр!

— У вас какие-то проблемы с калибром? — сочувственно посмотрел на меня Негодяй. — Пейте женьшень, лимонник, делайте зарядку по утрам, бегайте по вечерам и обязательно в отсутствии женщины периодически мастурбируйте, тренируйте соответствующие внутренние органы. Предстательная железа, знаете ли, — это самый коварный и капризный из них. Тогда у вас всё наладится, я вас уверяю.

— Я вам сейчас такой калибр покажу, что онемеете навеки! — вспыхнул и взорвался я. — Как мне всё надоело! Достали! Ух, эти бабы! Иду совершать Государственный Переворот! Победа достойна только того, кто дерзает и стремится вперёд!

— Как хорошо сказано и тонко подмечено!

— Ну, а что касается вас, мой друг… — мрачно и задумчиво усмехнулся я. — Ну, я по поводу вашего участия в Перевороте. Я думаю, что не стоит. Не хочу я вас подставлять под пули. Вы ведь единственный человек в этом мире, с которым можно поговорить по душам, вволю пофилософствовать. Жалко будет лишиться такого собеседника, как вы, если Государственный Переворот вдруг потерпит крах.

— Синьор, но если такая досадная неприятность случится, то собеседник вам, в общем-то, и не понадобится в силу ряда причин, — осторожно и вежливо произнёс Негодяй.

— Ах, да! Вы совершенно правы. Буду я болтаться неприкаянно и позорно на виселице. Какие там могут быть собеседники.

— Кто знает… Вот если я бы всё-таки поучаствовал в неудавшемся Перевороте, то на виселице вы бы не были в полном и досадном одиночестве. Я бы составил вам компанию и мы бы сумели осуществить философский диспут. Всё легче, как никак…

— Ну, вы и загнули! — восхитился я.

— А если в Перевороте я участия не приму, то в случае его неудачи буду я в одиночестве и в нищете слоняться по помойкам, может быть иногда сидеть за этим столиком и поминать вас под коньячок добрым словом, и сильно скучать по вам, так как общаться мне будет не с кем. Кругом одни дебилы! Неизвестно что хуже, а что лучше…