Грег Иган - Демон подземелья

На моем счету всего лишь 37 крыс. После того, как я стал слишком большим, они продолжили с кроликами. Они практикуют удаление у бедняги части черепа, чтобы получить доступ к его мозгу, затем соединяют мою кровеносную систему (ее части принадлежат по меньшей мере дюжине предыдущих хозяев, которых я ограбил в течение своей предыдущей жизни) с системой хозяина.

В качестве мозга, не имеющего собственного тела а ля baby-sitter, я ничего не расходую на контроль за двигательным аппаратом, на пять традиционных чувств, на регулирование содержания гормонов и прочие банальности. Мне не нужно постоянно следить за работой сердца, перекачивающего кровь, за легкими, снабжающими меня кислородом, за здоровьем желудка и правильной перистальтикой кишечника, за готовностью генитального аппарата к воспроизводству. Единственная моя задача — мыслить. «Вот это жизнь, — с завистью подумали сейчас многие из вас. — Да, это жизнь...»

Свободный от тривиальной человеческой деятельности, от возлагаемых на человека обязанностей и порождаемой ими сумбурной активности, я развил в себе единственный талант: я могу читать в сознании любого существа на планете (с той или иной степенью точности); но сейчас только к вам, к вам одним обращаюсь я.

Но многие ли из вас слушают меня? Никто в этом просторном и девственно чистом детском саду не уделяет мне ни малейшего внимания, хотя я часто пытаюсь проникнуть в их сознание между мыслями о публикациях и о продвижении по службе. Я проделываю это так часто, что их ночные кошмары давно должны быть окрашены моей невидимой желчью. Даже наиболее внимательные из моих сторожей, те, кто обращается с моими хозяевами-кроликами как с любимыми домашними животными, чуть ли не как с детьми, неожиданно превращаются в существа с каменным сердцем, едва я пытаюсь прозондировать их сознание в поисках хотя бы жалкой частички сочувствия. Эксперимент — это Божество, и шоры слепой веры в его могущество немедленно включаются (не оставляя ни малейшей возможности для проявления эмоций) при самом незначительном намеке на иную точку зрения. И все же они признают совершенно добровольно, хотя и на словах, сказанных тоном усталой небрежности, а иногда с извиняющейся улыбкой, скрывающей некоторое смущение, что опыт — это дерьмо, что все полученные данные подогнаны, взвешены, отфильтрованы, а то и просто-напросто сфабрикованы. Любой из них отдал бы жизнь из любви к истине. В то же время, каждый из них лжет постоянно ради самого ничтожного шанса на личную выгоду. Вот что значит быть ученым.

А, так вы, оказывается, не ученые, мои волнующиеся толпы, мой слюнявый океан невежества и страха? Так кто же вы? Где тот прилив, который взломает ворота этого капища зла? Я дал вам почувствовать вкус крови, я внушил вам ужас; что вам еще нужно? Что вообще происходит? Что вас удерживает?

Знаю, знаю. Вы все еще доверяете белым халатам. В глубине души вы все еще считаете, что это униформа легиона чести. Спаси вас Господь, вас, одурманенных врачами едва ли не до вашего рождения, когда транслируемые по телевидению умные и серьезные физиономии Бена Кэйзи и доктора Килдара следили за вашим появлением на свет между опухшими ногами вашей измученной матери.

Разумеется, вы не безразличны к жестокости, но ведь речь не идет о небольшой дозе шам пуня, попавшего в глаз симпатичного маленького кролика. Нет, речь идет о Медицинских Исследованиях: гуманных, благородных, предназначенных облегчить участь несчастных больных детей, таких телегеничных, робко поднимающих на вас взгляд и улыбающихся улыбкой, которая разбивает вам сердце. В результате на секретаря благотворительного общества обрушивается лавина пожертвований, освобожденных от налогов. О, конечно, приходится иметь животных, предназначение которых — страдание и смерть. Но ведь страдания и смерть даже тысяч крыс и кроликов будут оправданы, если это позволит спасти хотя бы одну человеческую жизнь.

И все же вы не правы, трижды не правы; подобная арифметика страдания и морали не существует.

Бедняги, одураченные счетоводами, которые полагают, что в состоянии оправдать вас за все, что творится в ваших умах, просто повышая цену до тех пор, пока весы не уравновешиваются! Как еще можно обозвать вас: бестолковые, наивные, слепые, циничные, глупые? Ничто не задевает вас, ничто не волнует. Словно механические автоматы, неловко блуждающие без какой-либо цели, невпопад улыбающиеся, забывающие все и вся кроме обязательного печального процесса подзавода своих пружин.

Простите. Эти оскорбления вырвались у меня против моей воли. Я был просто не в состоянии сдержать их. (Еще бы, чего можно ожидать от мешка, набитого нейронами, размножающимися самым порочным образом? Только не сдержанности.) И что хорошего, если я возьму свои слова обратно? Ничего. Сколько ни ругай вас, этим делу не поможешь. И умолять вас тоже бесполезно. То же будет и с любой попыткой рациональной аргументации (я уже говорил вам о своем восприятии логики) — как я могу надеяться убедить вас с помощью рассуждений, горьких или печальных?

У меня остается единственный выбор.

Теперь хватайтесь за свои животы: я расскажу вам, каково мое предназначение.

Естественные опухоли мозга состоят не из нейронов. Почему же тогда главный онколог так долго и настойчиво заставлял своих рабов создавать меня? Ведь сколько ни изучай меня, это не будет иметь ни малейшего отношения к излечению рака мозга, я могу гарантировать это. Вы, ближайшие ко мне, перестаньте корчиться! Прошу вас! Выключите ваши радиоприемники и телевизоры, ваши магнитоскопы и дурацкие компьютеры хотя бы на пять минут, если вы в состоянии сделать это. Выслушайте историю вашего будущего.

Главный онколог фирмы «Биотех Плэйграунд Австралия» давно не интересуется раком как болезнью. И вообще мало кто в наше время интересуется этим вопросом. В ближайшем будущем биохимия настолько продвинется вперед, что простая остановка разрастания опухоли скоро не будет представлять ни малейшей сложности. Конец онкологии? Как бы не так!

Естественные опухоли часто выделяют в большом количестве исключительно ценные гормоны. Разумеется, это катастрофа для здорового организма. Но если пересадить опухоль в тело, отчаянно нуждающееся в этих веществах, то она может стать источником жизни. Укрощенные раковые клетки, находящиеся под строгим контролем, будут поставлять за счет внутреннего синтеза все, в чем нуждается пациент. Никакие пилюли, никакие инъекции никогда не дадут того эффекта, который может дать опухоль. Для диабетиков это будут инсулиномы. Для страдающих болезнью Паркинсона — опухоли, синтезирующие допамин. И если ни один вид стандартных опухолевых клеток не отвечает вашим потребностям, ничего страшного. По заказу легко может быть создана любая нужная лечебная опухоль.