Уильям Тенн - Миры Уильяма Тенна - Том 02

Хебстер покачал головой и хихикнул. Ох уж эти техники! Верус, вероятно, был очень башковитым и очень противным.

Переговорник снова ожил:

— Мистер Хебстер? Верус слушает.

В этом голосе звучала такая смертная скука, что казалась совершенно наигранной. Однако специалистом он был, вероятно, хорошим, несмотря на все его неврозы. В «Хебстер секьюритиз, инкорпорэйтед» держали первоклассный отдел кадров.

— Мистер Верус? Я хочу, чтобы вы возглавили проверку Первачей. Один из них знает, как делать синтетическую материю с фактурой шелка. Сначала займитесь этим, а уж потом посмотрите, что у них есть еще.

— Первачи, мистер Хебстер?

— Я сказал Первачи, мистер Верус. Вы специалист по текстилю, прошу об этом не забывать, а не правдолюбец и не комедийный простак. Принимайтесь за дело. Мне нужен отчет об этой материи к завтрашнему дню. Если понадобится, работайте всю ночь.

— Прежде чем мы начнем, мистер Хебстер, возможно, вас заинтересует небольшая справка. Уже существует синтетика, превосходящая шелк...

— Я знаю, — коротко ответил начальник. — Ацетат целлюлозы. К несчастью, у него есть несколько недостатков: низкая температура плавления, никудышная химическая сопротивляемость... Я прав?

На другом конце ничего не ответили, Хебстер как бы почувствовал озадаченный кивок. Он продолжал:

— У нас есть также протеиновые волокна. Они хорошо окрашиваются, приятны на ощупь, обладают теплопроводностью, необходимой для изготовления одежды, однако прочность на разрыв у них — смехотворная. Ответом может стать искусственное протеиновое волокно: материя будет иметь фактуру шелка, не исключено, мы сумеем использовать здесь кислотные красители, которые применяем на шелке и которые придают ему такие оттенки, что у женщин кружится голова и они широко раскрывают свои кошельки. Во всем этом одна беда — множество «если», я знаю. Но один из Первачей сказал что-то о синтетике с фактурой шелка, и вряд ли он настолько в своем уме, чтобы толковать об ацетате целлюлозы. Или о нейлоне, орлоне, винилхлориде и вообще о чем-нибудь таком, что у нас уже есть.

— Вы разбираетесь в проблемах текстильной промышленности, мистер Хебстер.

— Разбираюсь. Я разбираюсь во всем, что связано с большими деньгами. А теперь, прошу вас, займитесь Первачами. Несколько миллионов женщин, затаив дыхание, ждут секретов, спрятанных в их бородах. Как вы полагаете, Верус, с персоналом, находящимся в вашем распоряжении, и с научными сведениями, которые вы сейчас от меня получили, смогли бы вы приступить к работе, за которую вам платят деньги?

— М-м-м-м. Да.

условиях; ему приятно было видеть, как люди вскакивают и вытягиваются в струнку, едва он на них гавкнет. И вот теперь его радовала перспектива отдыха.

Хебстер состроил гримасу, посмотрев на кресло, в котором сидел Ларри. Нет смысла отчищать его. Проще заказать новое.

— Я буду в университете, — сказал он вахтеру, выходя из офиса. — Вы можете связаться со мной через профессора Клеймбохера. Но только в случае крайней необходимости. Профессор чрезвычайно раздражается, когда его отвлекают.

Вахтер кивнул. Потом спросил с весьма озабоченным видом:

— Те два человека, Йост и Фунатти, из Специальной следственной комиссии... Они сказали, что никому не разрешат покинуть здание.

— Они и сейчас так говорят? — Хебстер усмехнулся. — Я думаю, они просто злились. Такое с ними и раньше случалось. Но до тех пор, пока им не удастся что-нибудь навесить на меня... Да, кстати, передайте моим телохранителям, чтобы они шли домой, кроме того человека, который находится при Первачах. Пусть связывается со мной, где бы я ни был, каждые два часа.

Хебстер легкой походкой направился к выходу, не забывая благожелательно улыбаться каждому третьему клерку и каждой пятой машинистке в большом офисе. Персональный лифт и вход были хороши для кризисных ситуаций, но Хебстеру нравилось часто появляться на людях, демонстрируя им свое благорасположение.

Приятно будет снова увидеться с Клеймбохером. Хебстер очень большие надежды возлагал на лингвистический подход к проблеме. Благодаря финансовой поддержке от его корпорации филологическое отделение университета выросло в три раза. В конечном итоге фундаментальной проблемой между людьми и Первачами, так же как между людьми и Пришельцами, была проблема общения. Любой попытке овладеть наукой чужаков, понять их менталитет и логику должно предшествовать понимание.

Докопаться до этого понимания было задачей Клеймбохера, а не его. «Я — Хебстер. Я нанимаю людей, чтобы они решали задачи. Затем я из этого делаю деньги».

Кто-то преградил ему дорогу. Кто-то другой взял его за руку.

— Я — Хебстер, — машинально повторил он, но уже вслух. — Алгернон Хебстер.

— Именно этот Хебстер нам и нужен, — проговорил Фунатти, крепко вцепившись ему в руку. — Вы не откажетесь проследовать с нами?

— Это арест? — спросил Хебстер у более высокого Йоста, который посторонился, чтобы пропустить его. Йост трясущимися пальцами поглаживал свою кобуру.

Сотрудник ССК пожал плечами:

— К чему задавать лишние вопросы? Просто следуйте с нами и будьте чуточку повежливее. С вами хотят поговорить.

Хебстер позволил протащить себя через вестибюль, украшенный фресками художников-модернистов, и с благодарностью кивнул швейцару, который, глядя сквозь его конвоиров, радостно проговорил: «Добрый день, мистер Хебстер». Он довольно сносно устроился на заднем сиденье автомобиля ССК — это была последняя модель «одноколесника Хебстера».

— Странно видеть вас без телохранителей, — бросил через плечо Йост, севший за руль.

— Я предоставил им отгул.

— Как только закончили дело с Первачами? О нет, — признал Фунатти, — нам так и не удалось найти, куда вы их запрятали. Ваше здание, мистер, такое огромное!.. А Специальной следственной комиссии ОЧ катастрофически не хватает сотрудников.

— И им, не забывай, катастрофически мало платят, — добавил Йост.

— Даже если бы хотел, не смог бы забыть, — заверил его Фунатти. — Знаете, мистер Хебстер, на вашем месте я не стал бы отпускать телохранителей. Сейчас за вами охотятся люди, которые раз в пять опаснее Первачей. Я имею в виду «Человечество превыше всего».

— Придурки Вандермеера Демпси? Спасибо, что предупредили, но я надеюсь выжить.

— Ну вот и хорошо. Главное — не давайте им форы. Их ряды растут быстро и стремительно. У одного только «Вечернего гуманитария» огромный тираж. А потом добавьте еще еженедельные газеты, дешевые брошюрки, листовки — все вместе представляет собой впечатляющую пропагандистскую машину. Изо дня в день они со страниц прессы ведут атаку на людей, которые делают деньги на Пришельцах и Первачах. Разумеется, на самом деле их цель — ОЧ, как всегда, но рядовой Преждевсегошник, повстречав вас на улице, не раздумывая перережет вам глотку. Не тревожитесь? Извините. Что ж, возможно, вам понравится вот это. «Вечерний гуманитарий» дал вам остроумное прозвище. — Йост захохотал. — Скажи ему, Фунатти.