Тамара Ветрова - Воздушный шар-на-всякий-случай

В тот день мы, гурьба двенадцати - и тринадцатилетних лентяев, покорно брели за учительницей по тропе, усыпанной листьями. Дойдя до места, мы остановились почтительным полукругом, и тут начал накрапывать дождь.

Учительница раскрыла зонтик и, поправив шляпку, приготовилась говорить.

- Извините! - крикнул неожиданно Рустик и протиснулся вперед. Все, зная его всегдашнюю угрюмую молчаливость, посмотрели на него с удивлением.

- Я вас слушаю, - сказала наша юная учительница, и два розовых пятнышка появились на ее щеках. Откуда она могла знать, какой вопрос придет в голову нашему Руське и сможет ли она, молодой начинающий учитель, на него ответить?

- Почему? - спросил Руська и ткнул пальцем в железную оградку. - Почему он раньше лежал на боку, а теперь торчит над корзиной?

Мы, как по команде, посмотрели на Рустика, сам же Руська смотрел только на шар, до нас ему, похоже, никакого дела не было. Учительница тоже посмотрела сначала на Руську, а потом на шар и закрыла зонтик. Дождь продолжал накрапывать.

- Откуда же у вас такие сведения? - спросила нерешительно она.

- Сходите в библиотеку! - нахально посоветовал ей Руська. - Сходите в библиотеку, и такие сведения появятся и у вас.

Она закусила губу, и всем нам стало ее жалко, а Рустик, словно приняв на себя обязанности лектора, продолжал:

- В нашей Истории, том первый, страница четыреста, вы найдете рисунок: там эта штука лежит на земле, и размеры тоже, между прочим, указаны. Диаметр изменился довольно заметно.

- Ты... ты читаешь Историю и уже дошел до четырехсотой страницы? спросила учительница и обвела каждого из нас удавленным взглядом.

- Я перечитываю Историю, - сухо сообщил Руська. - И мне интересно знать, почему он прежде лежал на боку, а сейчас торчит посреди площади, как будто собирается улететь к чертовой матери?

- Не надо грубить, - сказала наша учительница, и снова розовые пятнышки появились у нее на щеках. - Видите ли, ребята! - наконец спохватилась она и поглядела на нас. - С нашим воздушным шаром связано немало загадок. Вы знаете, что до сих пор не ясно его происхождение, неизвестен и материал, из которого он изготовлен... Есть и другие неясности, та, например, о которой говорил сейчас Рустик. Но не надо отчаиваться! Я уверена - пройдут годы, может быть, десятилетия, и будущие поколения школьников непременно все узнают, во всем разберутся. Наши ученые, - тут она передохнула и горделиво посмотрела на нас, - наши ученые не жалеют ни сил, ни времени и... и ломают головы над этой загадкой. Но главное, друзья, это то, что мы с вами, весь наш маленький, но прекрасный город, являемся обладателями этого воздушного шара. Обратите внимание на параметры его корзины. Она гораздо больше, чем кажется на первый взгляд... - И тут наша учительница перешла к обычной лекции, слышанной нами великое множество раз. Говорила она звонко и с воодушевлением, но с опаской поглядывала на Руську. Мне показалось тогда, что он готов задать еще какой-то вопрос, но усилился дождь, и пришлось торопиться в школу...

Перед уходом нам, как всегда, разрешили через специально встроенное окошечко заглянуть внутрь шара. Что мы - первоклассники, которых можно этим удивить? В очередной раз я приник глазами к окошечку и уперся в черную глухую тьму. Последним смотрел Руська. Он смотрел дольше всех, так что некоторые ребята начали торопить его.

- В первый раз, что ли? - спросил кто-то, не помню, кто именно.

- Что интересного обнаружил? - спросил другой. Тогда Руська поднял голову и посмотрел на меня. Он посмотрел именно на меня, и поэтому мне никогда не забыть его лица. Лицо его и даже завитки волос на лбу, казалось, были чуточку припорошены инеем.

К школе он зашагал первым, не дожидаясь остальных.

- Я принес тебе кое-что, - сказал Руська. Я уже говорил, что он сидел на краешке моего письменного стола и с ненавистью глядел на кленовый лист, прибитый к стеклу дождем и ветром. Громадный разноцветный лист казался нарисованным.

Я взял протянутую мне книгу. Переплет был прочный, но книга, кажется, довольно старая.

- Интересно, - сказал Руська. - Ты почитай.

- Спасибо.

- Почитай, почитай, стихи потом допишешь.

- Я не пишу стихи.

- Ну все равно!

Теперь я понимаю, почему он был такой злой, прямо-таки злющий, а тогда, конечно, обиделся на него. Хотя это совсем неважно!

Я включил настольную лампу и раскрыл книгу. Я прочитал: "Выдержки лекций по нашей Истории. К вопросу о некоторых фактах, связанных с объектом, условно называемым "воздушный шар".

- Ты понимаешь! - с ожесточением комкая бумажку на моем письменном столе, вдруг заявил Рустик. - Вот эта книга пылится в подвалах библиотеки, а мы изучаем учебник по природоведению, где, кроме святой уверенности, что все когда-нибудь прояснится, ничего нет! Ходим на экскурсии! Ограду ленточками украшаем! Раздуваемся от гордости, как индюки! Уповаем на него, как тысячу лет назад - на Господа Бога... Медицина будущего? Пожалуйста! Вот вам воздушный шар, кто-нибудь когда-нибудь что-нибудь откроет, и авось научимся! Вулкан или землетрясение? Чепуха! У нас есть воздушный шар - милости просим!

Руська отвернулся, а я сказал:

- Но ведь в самом деле замечательно, что именно у нас...

- Слушай! - прервал меня Рустик. - Отвечай быстро:

что вокруг чего вращается - Земля вокруг Солнца или Солнце вокруг Земли?

- Естественно. Земля вращается вокруг Солнца, - сказал я обиженно. Что, он меня совсем за дурака считает?

- А зачем нам это знать? - спросил Руська и посмотрел на меня так, как будто я только что прочитал ему свое стихотворение. - Зачем нам это знать? Любовались бы солнцем, и все! Гордились бы! А потом разок слетали бы на экскурсию!

Руська засмеялся невесело.

- Наш воздушный шар - удобная штука, - помолчав, продолжал он. - Удобная, если в него не соваться. Какая ни есть, а достопримечательность. Собственная страничка собственной истории. Правда, неизвестно, кем написанная страничка...

Мы с Руськой посмотрели в окно. Сам не знаю, что на меня нашло! Был восьмой час, совсем стемнело. В окно стучал дождь. Сам не знаю, что на меня нашло!

Мы вполне могли сидеть и болтать в моей комнате, сидеть хоть всю ночь, нам бы никто не помешал, мы могли бы, по крайней мере, дождаться, пока кончится дождь, и, быть может, придумали бы что-нибудь поумнее, чем отправляться дождливым вечером на прогулку к воздушному шару!

Но Руська сразу согласился.

4

- Ты эту книжку почитай обязательно, - сказал Руська, когда мы уже шагали по темной улице.

- Угу, - сказал я, поднимая воротник.

И я ее действительно несколько позже прочитал, когда это уже не имело большого значения.

Любопытно, что шар, как утверждали авторы, делали прямо у нас. Четверо или пятеро чудаков, что-то вроде заезжих фокусников. Сведений о них практически не сохранилось, очень скоро после постройки шара след их потерялся. Однако именно с их исчезновением связано упоминание о первом увеличении объема шара, о котором тогда, на экскурсии, говорил Рустик. Хотя, конечно, в те далекие годы шар был далеко не так велик, как в наши с Руськой времена, да и лежал на боку.