Эдгар Берроуз - Принцесса Марса. Боги Марса. Владыка Марса (сборник)

Когда я посетовал на то, что мне нечем вознаградить братьев за их доброту, они меня заверили: такой случай непременно представится, если я долго проживу на Барсуме, – а потом, попрощавшись, смотрели мне вслед, пока я не исчез из виду за большой белой заставой.

По пути к Зоданге мое внимание привлекало множество странных и интересных вещей, а в тех фермерских домах, где мне давали кров, я узнал немало нового и поучительного о жизни Барсума.

Вода, которой снабжались фермы, скапливалась в необъятных подземных резервуарах на полюсах, когда таяли ледяные шапки, а потом перекачивалась по длинным трубопроводам в различные населенные центры. По обе стороны таких акведуков, по всей их длине, и располагались земледельческие районы. Они делились на отрезки примерно одинакового размера, и каждым отрезком управлял один или несколько правительственных чиновников.

Вместо того чтобы поливать всю поверхность полей и таким образом напрасно тратить огромные количества воды, которая тут же начинала испаряться, драгоценную влагу через обширную подземную сеть тонких труб подводили прямо к корням растений. Урожаи на Марсе всегда стабильны, поскольку там нет ни засух, ни дождей, ни сильных ветров, а также насекомых или птиц, которые могли бы повредить всходы.

В этом путешествии я впервые с того момента, как покинул Землю, попробовал большие сочные бифштексы и отбивные, приготовленные из мяса отлично откормленных домашних животных. И еще я наслаждался спелыми фруктами и овощами, причем они совсем не походили на дары земной природы. Каждое растение, цветок или плод, каждое животное были так изменены веками тщательной научной селекции, что в сравнении с ними наши продукты показались бы лишь бледными копиями.

Во время второй остановки я встретился с весьма образованными и знатными людьми, и в разговоре мы упомянули Гелиум. Самый старший из этих господ бывал там с дипломатической миссией несколько лет назад и с большим сожалением говорил о причинах, по которым их страны постоянно воюют друг с другом.

– Гелиум, – сказал он, – по праву гордится самыми прекрасными женщинами на Барсуме, и главное его сокровище – дочь Морса Каяка, Дея Торис, воистину изысканный цветок. Понятно, – продолжил он, – что люди поклоняются земле, по которой она ступает, и с тех пор, как принцесса пропала в неудачной экспедиции, вся страна погрузилась в траур. А высочайший приказ атаковать обессиленную флотилию Гелиума по пути домой был ошибкой, и это, боюсь, заставит жителей Зоданги рано или поздно избрать более мудрого правителя. Даже теперь, когда наша победоносная армия окружает Гелиум, народ Зоданги выражает недовольство: война, не основанная на справедливости или законе, не слишком популярна. Наши силы получили преимущество из-за отсутствия главного вражеского флота, брошенного на поиски принцессы, так что мы могли бы легко привести противника в жалкое состояние. Говорят, Гелиум падет через несколько оборотов ближайшей луны.

– А какова, по-твоему, судьба принцессы Деи Торис? – спросил я самым небрежным тоном.

– Она мертва, – ответил марсианин. – Это известно со слов некоего зеленого воина, недавно пойманного нашими солдатами на юге. Дея Торис сбежала от орды Тарка вместе со странным существом из другого мира, но попала в лапы людей Вархуна. Нашли ее фоатов, которые бродили по дну моря; пятна крови вокруг свидетельствовали о происшедшей там схватке.

Хотя новость никоим образом не обнадеживала, не было и доказательств гибели Деи Торис. Поэтому я решил поскорее добраться до Гелиума и известить Тардоса Морса о приблизительном местонахождении его внучки.

Десять дней спустя после того, как я покинул троих братьев Птор, мы с Вулой достигли Зоданги. С того самого момента, как я начал общаться с краснокожими жителями Марса, мне бросилось в глаза излишнее внимание к моему стражу. Огромный зверь принадлежал к тому виду, который никогда не приручался красными барсумианами. Если бы я прогулялся по Бродвею в сопровождении нумидийского льва, эффект был бы примерно таким же, какой я произвел, появившись в Зоданге вместе с Вулой.

Сама мысль о расставании с верным другом рождала во мне огромное сожаление и искреннее горе, так что я отгонял ее до тех пор, пока мы не подошли к городским воротам, но там все же пришлось распрощаться. Если бы речь шла только о моей безопасности или моем удовольствии, никакие аргументы не заставили бы меня отвернуться от единственного на всем Барсуме существа, преданного мне всецело. Однако я добровольно посвятил свою жизнь той, ради которой готов был столкнуться с неведомыми опасностями в этом чужом таинственном городе, и не мог допустить, чтобы Вуле что-то угрожало. Стоило пожертвовать сиюминутной радостью нашего общения, ибо я не сомневался, что он скоро забудет меня. И потому я нежно попрощался с моим зверем, пообещав ему, что если я выберусь из переделок целым и невредимым, то приложу все усилия, чтобы отыскать его.

Он, казалось, отлично меня понял и, когда я показал ему в сторону Тарка, грустно побрел прочь, а я просто не в силах был смотреть ему вслед… В общем, я решительно повернулся лицом к Зоданге и с болью в сердце подошел к ее хмурым стенам.

Письмо, которое я получил от братьев, позволило мне беспрепятственно войти в огромный, хорошо защищенный город. Стояло раннее утро, и улицы были почти пустыми. Жилые дома, возвышавшиеся над металлическими столбами, напоминали огромные скворечники, а их опоры были похожи на древесные стволы из стали. Магазины, как правило, стояли на земле, и их двери не запирались на замки и задвижки, поскольку воровство практически неведомо на Барсуме. Марсиане вечно страшились одного – убийства, и именно поэтому их дома поднимались высоко над землей по ночам, а также в опасные моменты.

Братья Птор дали мне подробные указания насчет того, где найти ночлег и конторы государственных чиновников, которым и адресовалось письмо. Мой путь шел к центральной площади, имеющейся во всех марсианских городах.

Площадь Зоданги была размером в квадратную милю, ее окружали дворцы джеддака, джедов и прочих представителей правящего класса и знати Зоданги, а также главные общественные здания, закусочные и магазины.

Когда я пересекал это огромное пространство, восхищенно рассматривая архитектуру и великолепные алые растения, покрывавшие широкие газоны, какой-то красный марсианин свернул с улицы на площадь и быстро пошел в мою сторону. Он не обратил на меня ни малейшего внимания, но я его узнал. Как только барсумианин поравнялся со мной, я, повернувшись, положил руку ему на плечо и воскликнул: