Гарм Видар - Агент ТГБ или Приключения Одиссея

- Of'couse, - сказал Одиссей, целясь из деструктора в огромный лоб Зевса, незаметно и ненавязчиво переходящий переходящей в затылок.

- Ты это серьезно? - несколько неуверенным голосом спросил Зевс.

- Yes!

- Но, гуманизм...

- Ах, гуманизм...

- Да, гуманизм!

- А люди?

- Дались тебе эти люди!!!

- Молись!

- Не буду.

- Как хочешь.

- К-к-к-араул!!! - сказал Зевс, медленно сполз на пол и затих, свернувшись калачиком вокруг ножки кресла.

- Ты что: таки ухлопал его?

- Не успел, - мрачно буркнул Одиссей и вдруг сообразил, что в комнате объявился еще один участник мизансцены. Одиссей резко вскочил на ноги и стремительно обернулся - на пороге стоял и даже почти не улыбался... Сын.

- Зевс и Сын? - зловеще спросил Одиссей.

- Только без глупостей! - предостерегающе улыбнулся коварный глава службы ТГБ. - У меня тут за дверью целый отряд дезинфекторов. Ребята... оторви и выбрось!

- Но зачем же тогда ты меня сюда посылал? - взвыл Одиссей.

- Судьба у тебя такая, - хмыкнул Сын, аккуратно обминая Одиссея прошел к столу и небрежно отодвинув в сторону расслабившегося Зевса уселся в его кресло.

- А вообще, не мешало этому, - Сын покосился на все еще отдыхавшего Зевса, - напомнить: who is who, так сказать. А то довел тут всех своими ЦУПИКами до полного изнеможения... Ведь сколько раз я ему говорил: баранов надо стричь! Ну, в крайнем случае - драть семь шкур. Но всему же есть предел! А он им одни НУЖНИКи... Это ж надо додуматься.

- Где они? - прохрипел Одиссей.

- Кто, НУЖНИКи?

- Люди!!!

- Да дались они тебе, эти люди!

- Убью!

- Ahtung! - истошно заорал Сын и резво лег ничком на пол рядом с Зевсом.

И тотчас дверь в кабинет слетев с петель с грохотом распахнулась, со звоном разлетелись стекла на окнах, и в комнату через все отверстия и щели полезли бравые дезинфекторы...

- Вы временно считаетесь не дееспособным... по болезни! - сурово объявил старший отряда дезинфекторов, защелкивая силовое поле на запястьях Одиссеевых рук.

- И ты Брут?!! - прошептал Одиссей.

- Я не Брут, - смутился старший отряда, пряча глаза за стеклами окуляров ночного виденья. - Я - полковник службы ТГБ Таргитай.

- Понятно, - спокойно сказал Одиссей.

- Что тебе понятно? - огрызнулся полковник. - Ты сам по себе, а у меня семья дети и... мать... старушка.

- Хватит болтать! - сказал Сын подымаясь с пола и отряхиваясь, словно пес после вынужденного купания. - Веди его в спец катер. Да смотри, чтобы он по дороге чего не учудил! В случае чего... сам знаешь.

- Веди сатрап! - фыркнул Одиссей.

- Я не сатрап, я - Тарик! - обиделся полковник. - Только я уже не так молод, как раньше. Теперь только вот жизнь налаживаться стала... Недавно квартиру получил на планете курортного типа. Ты же знаешь: у меня на нервной почве язва и этот как его... гайморит, по-моему... кажется. Опять же до пенсии осталось всего ничего, а от фирмы обещали списанный спец катер уступить, почти даром...

- Эх ты, пресмыкающееся!

- Да нет же, я - земноводное, ты же знаешь...

- Ну, в данном случае это все равно. Пошли! - и Одиссей гордо вскинув голову, так что она стукнулась затылком о стенку гермошлема, двинулся к выходу.

Полковник Таргитай, он же в недавнем прошлом спецагент ТГБ Геракл, он же старый друг и соратник Одиссея, но тоже очевидно уже в прошлом, посеменил следом жалобно и нудно канюча:

- Ты напрасно на меня злишься... Я что? Я - ничего. И так и останусь ничем, если начну под конец карьеры слишком много высовываться. Вспомни комиссара Фройда: на что боевой мужик был, а сейчас заведует террариумом для престарелых рептилий и приторговывает сэкономленной биомассой, из рациона вверенного ему контингента. Двадцать лет в полиции - коту под хвост! На его месте там теперь Аполлон, ну ты помнишь: "пару слов с глаза на глаз и... весь разговор". А этот, как его... Тот вообще - Себастьян ему и Марию ибн Даудом! Такое пишет!!! Бывало зайдешь к нему в гости, а он глаза от пола поднять не может - стыдно ему! А ничего - пишет. И кушает! Кушает и пишет... Потому и кушает, что пишет... Потому и пишет, что кушает... А вот еще, кстати...

- Что ты от меня хочешь? - устало спросил Одиссей, притормаживая прямо у памятника Крупному Гуманоиду с бутербродом, с надеждой глядящему в Светлое Будущее (имеется в виду, естественно, гуманоид, у бутербродов похоже нет светлого будущего). - Ты хочешь, чтобы я тебя пожалел?

- Я хочу, чтобы ты проникся ситуацией!

- Я проникся, - Одиссей искоса посмотрел на Тарика и тому показалось, что Одиссей его не увидел.

- Ну не насквозь же... - жалобно пробормотал полковник Таргитай.

- Где люди? - глухо простонал Одиссей. - Люди где?! Ищу человека!!!

- Ты бы лучше о себе подумал!

Одиссей резко повернулся к Тарику лицом, поймал его скованными руками "за грудки" и доверительно проворковал:

- Ну подумаю, ну плюну на все. Ну буду жить Как Все, что дальше?! Вот это?!!

Одиссей с еле сдерживаемой яростью подтянул Тарика к статуе Большого Гуманоида и для ясности потыкал полковника в надкушенный бутерброд.

- ...и с икрой! - выдавил из себя полузадушенный Тарик.

- Кто с икрой? - слегка опешил Одиссей и немного ослабил хватку.

- Дальше будет! - радостно откликнулся свободно вздохнувший Тарик. Хлеб с маслом и с икрой.

- А если нет? - задумчиво спросил Одиссей.

- Значит твой рацион придется несколько ограничить. Снизить, так сказать, естественные потребности. ОбКом по НЛО издаст соответствующий ЦУПИК...

- А если все равно нет?

- Тогда еще один ЦУПИК и твои естественные потребности стремительно станут приближаться к искусственному нулю под воздействием неестественных...

- Понял!!! - взревел Одиссей.

- Ну, на конец-то, - обрадовался Тарик. - Давай я с тебя сниму наручники: все таки друг, как никак.

Но как только силовое поле на руках Одиссея разомкнулось, он сорвал с плеча опешившего полковника психоэмоциональный деструктор и обрушил его на голову... Большому Гуманоиду.

- Что ж ты памятники рушишь? Национальное достояние разбазариваешь!!! - завопил испуганно полковник, всей кожей ощущая, что завтра прямо с утра - быть ему рядовым, в лучшем случае. - О себе не думаешь, подумай хоть о потомк... ах!!!

Пока еще полковник Таргитай чуть не подавился последней частью "потомков", и было от чего. Мраморная поверхность Большого Гуманоида пошла мелкими трещинами и осыпалась, как прошлогодняя листва случайно пережившая зиму, совершенно потеряв голову, облетает от малейшего дуновения первого весеннего ветерка, а на свет лучей красного карлика, по кличке Сифон, вылупился не большой, но достаточно крупный и абсолютно рыжий гуманоид, с надкушенным бутербродом в левой руке.

- Мать честная, уже весна, а я так и не успел закусить! - восторженно сообщил гуманоид, понюхал бутерброд и засунул его в карман. - А где же ребята?