Гарм Видар - Имя им - легион

- Ладно, - буркнул Айвен, - составь мне список лиц примкнувших к группе Допущенных за последние три-четыре месяца.

- Ты думаешь, что кто-то из них...

- Ну, не из нас же?! - раздраженно рявкнул Айвен.

- Кто знает, - осторожно хмыкнул Фридрих, но под взглядом посветлевших от еле сдерживаемой ярости желтых глаз Айвена, съежился и поспешно пробормотал:

- Нет, я конечно понимаю... Это просто не мыслимо, что бы кто-нибудь из Творцов мог опуститься до уровня Непосвященных... Но может кто-то из Главных Редакторов решил стать самым главным...

Айвен молча уставился на узкий лоб Фридриха, недостаток ширины, которого компенсировался огромными залысинами.

"Похоже, что ты дорогой, вплотную приблизился к логическому концу своей сногсшибательной карьеры. Стареешь, брат. И потихоньку начинаешь забываться..."

Фридрих откровенно занервничал, словно случайно подслушал мысли Айвена:

- Мне кажется...

...при всей внешней строгой упорядоченности, легион не представляет из себя монолитной структуры. Интеллектуальная деятельность, положенная в основу - семантические конструкции, диктующие обязательное стандартизированное мироощущение, несмотря на все старания легионеров, оказались, в слишком большой части, базирующимися на эмоциях, позволяющих амбивалентно трактовать основные догмы легиона, по крайней мере, Изнутри. В результате, возникла саморазрушающаяся система ценностей, навязываемых во Вне и, одновременно, медленно подтачиваемых Изнутри. Абстрактные конструкции Языка - жестко зафиксированное подмножество выкристаллизовавшееся Слово, в конечном итоге получилось чересчур лабильным, плохо контролируемым и преступно неограниченным.

В результате любое мероприятие легионеров, направленное на дальнейшую узурпацию контроля над мышлением, одновременно провоцирует, как возрастание внешнего ассоциативного демпинга, так и накопления внутренней энтропии..."

- А если тебе вдобавок еще и начало что-то мерещиться... - зло усмехнулся Айвен.

- Я подготовлю список! - поспешно сказал Фридрих, покорно склоняя голову.

Айвен почти удовлетворенно улыбнулся и, потеряв интерес к происходящему, направился в соседний зал, где были расположены отдельные кабинеты.

В кабинете, где Айвен обычно ужинал, на заботливо сервированном столе, горела свеча, отчего помещение казалось и вовсе крохотным. Айвен сел в роскошное уютное кресло и невидящем взглядом уставился на пламя.

"...при этом нельзя утверждать, что одиозные фигуры, составляющее ядро Золотой манипулы - однозначны. Взять к примеру магистра Ирвина Ч., несомненно выделяющегося в интеллектуальном плане, даже на фоне в большинстве своем, бывших лучших представителей интеллектуальной элиты, составляющей ядро Золотой манипулы. Но! Как это чаще всего бывает, система со временем подмяла под себя творцов и адептов, как спрут окутала щупальцами традиций, правил и идей, безжалостно искореняя все, что пытается вырваться из смертельных объятий...

Осознавая истинное положение вещей, большинство легионеров находятся в большей или меньшей степени духовной деградации или психического разлада, продолжая при этом верой и правдой служить сформированной ими системе, которая в ближайшем будущем обещает окончательно растоптать своих создателей..."

- Ну, это мы еще поглядим, - зло сквозь зубы процедил Айвен, - мы еще поглядим, кто и кого растопчет!

Бесшумной черной тенью в кабинет проскользнул Фридрих. Гонору у него заметно поубавилось.

Лицо Айвена, лишь наполовину освещенное зыбким пламенем свечи, было похоже на злую маску музы Клио.

Фридрих стараясь не смотреть на это лицо тихо сказал:

- Я уже могу предоставить информацию, о тех лицах, которым удалось за последние полгода попасть в число Допущенных.

- Да ты у нас прямо незаменимый, - холодно усмехнулся Айвен, - да к тому же такой шустрый!

- Это было несложно, - напряженно улыбнулся в ответ Фридрих. - Их всего трое.

- Они в зале?

- Да.

- Значит кто-то из них послужил источником информации, - Айвен брезгливо поджал губы. - Моего посетителя в зале нет. Это абсолютно точно. Несмотря на то, что я четко не помню как он выглядел, но своей неброскостью он бы сильно выделялся на фоне нашей публики.

- Прикажешь заняться этими тремя более... тщательно?

- Нет! Не надо поднимать лишнего шума, - Айвен вновь усмехнулся, да так, что даже у Фридриха мороз пошел по коже. - Реклама и ореол мученика нашим оппонентам только на руку. А нам на руку будет если сложится впечатление, что этого эпизода не было вовсе.

Фридрих молча склонил голову.

- А насчет этих троих, - лениво произнес Айвен глядя на голое темечко Фридриха, - иногда не грех поработать и головой, а не только руками.

- Ну, это не моя парафия, - тихо произнес Фридрих, бросая на Айвена короткий взгляд исподлобья.

- А я не о тебе и говорю, - ухмыльнулся Айвен и тут же сухо спросил:

- Чьи они сателлиты?

Фридрих вздрогнул и прищурился:

- Двое - подручные Зуриха, мелкие шавки, которым он поручает подбирать синонимы к эпитетам, используемым в очередном бессмертном трактате о рецензируемых шедеврах; а один, самый молодой, последнее приобретение Главного Редактора Бена Оу.

- А, наш Вечный Второй, - задумчиво хмыкнул Айвен, - постоянно дышащий в спину Би-Би Орлу. Наш адепт песенной поэзии, несмотря на большие привилегии, издавна мечтающий потеснить Би-Би Орла на безбрежном поле Ассоциативных Игрищ.

Фридрих позволил себе сдержанно улыбнуться, а Айвен задумчиво коснувшись пальцами зыбкого пламени свечи буркнул:

- Пригласи-ка его сюда. Только повторяю, без излишних драматических эффектов.

Фридрих черной тенью бесшумно выскользнул из кабинета, и через некоторое время послышался робкий стук.

- Войдите, - твердо произнес Айвен Чен.

- Главный Редактор Айвен, вы хотели меня видеть? - на пороге стоял высокий красавец, от смущения слегка нагловатый и одновременно испуганный.

"Ишь, производитель", - неприязненно подумал Айвен осторожно касаясь резких глубоких морщин на своих уже чуть дрябловатых щеках.

- Вы поэт? - полувопросительно сказал Айвен.

- Да. Я работаю в департаменте возглавляемом Главным Редактором Беном...

- Я знаю: кто и какой департамент возглавляет, - холодно улыбнулся Айвен.

Красавчик вздрогнул и неуверенно улыбнулся в ответ.

"Вряд ли гаденыш сознательно замешан в это дело", - Айвен спокойно продолжал разглядывать неловко переминающегося с ноги на ногу поэта. "Но, однако, достойную смену мы растим. Я в его годы не рискнул бы вслух признать себя поэтом".

- Как вас зовут? - спросил Айвен почти ласково улыбнувшись в миг расцветшему юному дарованию.

- Я - Орбит Бин!

- Что-то я не припомню вашего имени на страницах нашего журнала.