Гарм Видар - Ведьма

- Но... - вновь попробовал возразить Плешивый.

- А сейчас иди... Устал я, - ОН вздохнул и прикрыл глаза, Плешивому показалось, что он явственно услышал при этом шелест высохшей кожи.

Осторожно, боясь произвести лишний шум, Плешивый развернулся и вышел.

Плешивый не мог видеть, что лицо отца настоятеля, после его ухода, стало еще старее, хотя и раньше казалось, что это не лицо, а - сам символ старости.

Деревня стояла в ложбине за озером, между трех холмов. Радиоактивный выброс выжег на холмах всю растительность, но по прошествии стольких лет холмы вновь начали обрастать. То, что росло на их склонах сейчас, трудно было назвать флорой. Но это не была так же и фауна. Это было нечто среднее, между принявшей невообразимые, порой противоестественные формы растительностью и еще более ужасающим животным миром, а так же чего-то еще и вовсе абсурдного.

Странные спиралевидные, переползающие с места на место мхи, плодоносящие черными блестящими (похоже пластмассовыми) кубами, где в слабом растворе соляной кислоты плавало цилиндрическое семя.

Колесообразные плоды растения, которого никто никогда не видел (только плоды!), окруженные по периметру отличными акульими зубами, передвигающиеся с места на место вращаясь на подобие циркулярной пилы. Стремительно носящиеся по склонам на роликах растения-паразиты, при неудачной атаке, оставляющие на поле боя неплохой рентгеновский снимок жертвы. Странные тикающие зверьки, внешне похожие на пассатижи, спаривающиеся раз в сутки - точно в двенадцать ноль ноль.

Плешивый, направляющийся в деревню, инстинктивно обходил места, таящие потенциальную опасность. Дорога к деревне днем, хоть и представляла эту потенциальную опасность, но была знакома до мельчайшего камня. ОН и Плешивый хаживали здесь не раз...

Там, где дорога огибала озеро, Плешивый замедлил шаг. Над озером клубился туман. А может пар. А может еще что-то, черт его знает! И что самое удивительное, вдоль берега, по всему периметру, выстроились "потерянные души". Это было удивительное и тревожащие событие, потому, что каждому известно - потерянные души днем всегда заползают под камни.

Сейчас, в слабом рассеянном солнечном свете, потерянные души казались совсем призрачными, словно призраки случайно выхваченные из тьмы грозовым разрядом, застывшие на полпути к спасительному облаку пара, снежной глыбой нависшему над ними.

Плешивый невольно поежился, а когда порыв ветра донес до него запах могилы, его чуть не вырвало...

В деревне Плешивого ждали. Зная, что вид коренных жителей деревни у нормального человека вызывает целую гамму неповторимых и непритупляющихся со временем чувств, все обитатели попрятались. В узком пространстве, исполняющем роль улицы (надо отметить, достаточно бездарно!), среди жутковатых построек из произвольного подручного материала, находилась одинокая фигура (слово "стояла" в данном случае было бы неадекватно). Существо шевельнулось и теперь, в куче тряпья и непонятных механических приспособлений - то ли протезов, то ли средств защиты - можно было увидеть глаз. Один, но зато огромный и выпуклый, словно глаз больной базедовой болезнью рыбы-телескопа. Вместо века глаз полуприкрывала металлическая шторка.

- Мы ждали тебя, Плешивый, - гнусаво протянуло существо, и Плешивый в который раз подивился, как оно могло издавать хоть какие-то звуки не имея рта.

- Здравствуй, Двустворчатый ("Дурацкая кличка! Уж на что на что, а на шкаф он явно не похож!") - Плешивый почтительно склонил лысую голову, словно подставляя голое темечко для поцелуя.

Двустворчатый издал неопределенный булькающий звук, похоже он смеялся - любой житель деревни знал какие чувства он вызывает у обитателей приюта.

- ОН сказал, что у вас болен вожак, - стараясь перебороть тошноту, сдержанно произнес Плешивый, исподлобья наблюдая за Двустворчатым.

Двустворчатый выпростал из лохмотьев странную двупалую руку обтянутую синей глянцевой, как влажный пластик, кожей и почесал глаз.

Плешивый отвел взгляд и стал смотреть себе под ноги.

- Есть такое дело, - прогнусавил Двустворчатый, и вновь Плешивому показалось, что урод хихикнул, но за точность интерпретации звуков издаваемых Двустворчатым Плешивый не поручился бы даже чужой головой.

"Эх, забыл Треплу в языке дырку сделать!" - внезапно мелькнула невпопад мысль в голове у Плешивого, - "Ничего. Если я из этой передряги выберусь целым и невредимым, я две дырки проковыряю... Одну Треплу, а вторую... себе!"

- ...нынче ночью и слег, - важно прогнусавил тем временем Двустворчатый и чем-то мерзко булькнул. - Вот за тобой и послали...

"Значит ОН был не совсем точен", - Плешивый даже в мыслях не мог поставить два слова рядом: "ОН" и "солгал". - "Значит присылали именно за мной?!"

Мысль была настолько дикой, что Плешивый почти не обратил на нее внимания.

- Ну, пойдем глянем, что там с вашим вожаком стряслось, - мрачно буркнул Плешивый, шкурой чуя, как сквозь щели диковинных жилищ на него пялятся десятки глаз, многие из которых были похлестче, чем у Двустворчатого.

Вожак лежал на полу свой конуры, основу которой представлял вплавленный в бетон остов какой-то машины: то ли танка, то ли вездехода, по останкам трудно было определить. В норе было сумрачно, но глаза вожака флуоресцировали и давали достаточно света. В норе можно было даже читать, если бы только здесь это пришло кому-нибудь в голову.

- Умираю я, - хрипло прогудел вожак, и глаза его, действительно, на миг потускнели. Внешне вожак походил на огромный высохший корень, покрытый грязной растрескавшейся корой. Только глаза - три блестящих линзы, сквозь которые лился поток света - диссонировали с дендроидной внешностью. Глаза носили отпечаток явно искусственного происхождения. А впрочем, черт их мутантов разберет!

Плешивый скинул с плеча вещмешок и стал доставать пробирки и различные физические приборы: вольтметр, осциллограф, электроскоп...

- Сейчас поглядим, - пробормотал Плешивый, вспоминая, какие параметры отец настоятель называл нормальными при предыдущих обследованиях вожака.

- Чего тут смотреть, - прохрипел вожак, и по всей его поверхности пощелкивая побежали крошечные зеленые огоньки, похожие на огни святого Эльма. - Помру я. Ночью был приступ... Кто-то порчу наслал... Часа через три будет второй... Третьего я не переживу.

"Удивительно, как ты вообще дожил до сегодняшнего дня", - подумал Плешивый, тупо разглядывая показания вольтметра - разность потенциалов на соседних участках кожи, порой, достигала у вожака 40-45 вольт.

- Сейчас сделаем анализы, - бормотал Плешивый, набирая в пробирку серебряную вязкую жидкость, служившую вожаку кровью. - "А ведь и правда похоже на "Собачью Старость". Вот уж не думал, что мутанты ею тоже болеют?!"