Варя Еналь - Мы остаемся свободными...

- А то и меньше, - тихо согласился с ним Егор.

- Как мы это проверим? - Возмутилась Эмма. - Здесь не работает ничего.

- И силовое поле потухло, - напомнил один из близнецов.

- Здесь есть дополнительные пара серверов, рядом с Цехом. Они находятся отдельно от сервера Мартина, и они отвечают за работу систем жизнеобеспечения. Вот о них нам надо позаботиться. На каждом уровне должен быть свой такой сервер.

Колька заторопился к выходу, Эмма пожала плечами и направилась за ним. Остальные тоже кинулись следом. Сервер действительно находился в небольшом зале, недалеко от дверей Цеха - два длинных круглых столба, в которых в специальных пазах находились платы. Один из столбов уже потух - ни один диод не светился. На втором половина огоньков мигала - хаотично и жалобно. Часть плат внизу почернела. Остальные работали, но, видимо, из последних сил.

- Этому каюк. Значит, на Верхнем Уровне совсем скоро не останется ни тепла, ни воздуха - ничего. Только в скафандрах ходить. Мы можем еще укрыться на Втором.

- И можем привести его в боевую готовность. Есть у него такой режим. Полная изоляция, замыкается сам на себе, работает сам на себя, - подсказала Эмма, - это аварийные установки, для чрезвычайных ситуаций. Нас этому учили в последнем классе.

- Тогда что стоим? Надо попробовать хоть как-то спастись.

В этот момент Станция резко содрогнулась, и свет на Третьем Уровне погас.

- Что это? - не поняла Эмма.

- Это значит, что силовое поле исчезло, и по нам лупят. И света тут уже нет. Уходим вниз, пока не поздно, - решительно распорядился Колька.

2.

Оказалось, что лифты тоже вышли из строя. Обошли первые три - один грузовой, два пассажирских. Грузовой вообще застрял на половине пути - близнецам удалось открыть створки на верхнем этаже, и посветив Егоровым фонариком все увидели буквально в тридцати сантиметрах от пола, внизу, плоскую крышу кабины, опутанную толстыми кабелями.

- Каюк лифту, - хмуро сообщил зачем-то Егор, хотя и это и так было понятно.

- Мы теперь застряли тут? - деловито осведомились близнецы.

- Нет. Сейчас выберемся, - заверил Колька и уверено затопал куда-то в темноту.

Оглянулся и распорядился:

- Ну, что тормозите? Пошли быстро.

Все рванули за ним. Коридоры Третьего Уровня Колька знал слишком хорошо. Он не замешкался ни у одного поворота, не задержался ни у одной двери. Две ступеньки вверх - и он предупредил всех, чтобы не споткнулись - поворот, выход в большой коридор с полукруглым потолком и скошенными стенами. Эмма догадалась, что этот коридор проходит вплотную к внешней стене Станции.

Еще один поворот. Вышли в узенький проход, заканчивающийся плотно закрытой дверью.

- И что, как ее откроем?

- Просто. Посвети, ну-ка, - Колючий привычно опустился на пол, повозился в замке.

У кромки двери что-то щелкнуло, и Колька навалился всем своим весом на ручку.

- Здесь электроника вместе с механикой. Если электроника отключается, то механику тоже легко отключить. Проходим, зажимаем носы. Внизу - мусорный блок.

Оказались в темной крохотной комнатке, в полу которой оказался железный люк. Колька быстро громыхнул крышкой, заглянул вниз, тут же поднял голову и доложил:

- Внизу работает сервер жизнеобеспечения. Надо успеть к нему, он в середине Второго Уровня должен быть. Воняет тут малость, а так - все в порядке. Тепло и светло.

Полезли вниз. Жанка ойкала, Егор подсказывал ей - куда лучше поставить ногу. Близнецы просто спрыгнули вниз, с грохотом приземлились и шумно выдали:

- Фига се... Это мусорка, выходит...

- Куча полезных вещей, - напомнил им Колька, - когда мы жили с этого места. Чайничек лично я тут нашел, тот самый, с которого столько времени мы пили чай.

- Это когда вы на Нижнем Уровне обитали? - глупо уточнила Жанка.

- Ну, конечно, - фыркнула ей в ответ Эмма.

Глупость и наивность Жанки начинала раздражать. Вообще все раздражало - и грохот конвейеров, и вонь, и яркие вспышки из лучевой печи, уничтожающей мусор (вернее, разбивающей его на атомы и рассеивающей в космос). Казалось, что двигаются они слишком медленно, действуют тоже медленно. Казалось, что не успеют, что последние уцелевшие серверы Станции ускользнут от них, и тогда - смерть. Тогда верная смерть, и уже не важно будет - стреляет по ним Гильдия, или нет.

И так Эмма слишком хорошо понимала, что работа кувезов там наверху остановлена, и все еще не рожденные, но уже зачатые и подращенные дети умрут буквально в течении ближайшего часа. Об этом она еще не говорила, да и не хотелось. С ужасом Эмма понимала, что сейчас ей даже думать не хотелось об этих детях.

Значит, такая у них судьба, значит, изменить ничего нельзя. Выжить бы самим и спасти тех, кто уже родился на свет. Спасти младенцев Сеню, Сему, Еву и Диану - тех, кто родился чуть больше недели назад, кто сейчас лежит совершенно бес присмотра, если только Машка не вмешалась.

Вот о них Эмма помнила хорошо. В холоде малышня не выживет. И не ясно совершенно - сколько у них осталось детской смеси для кормежки. Много чего неясного. Потому надо спешить, надо бежать, надо буквально лететь, чтобы успеть сберечь Второй Уровень - место последнего прибежища. А нерожденных они оплачут позже, если останутся живы...

Теперь уже было понятно, что это Илья выпускал Каракатиц. Илья и вот эти мелкие девчонки, что встречались на Верхнем Уровне - Женя и Инесса. Этих тоже надо найти. Найти и убить, пока не поздно. Пока они не уничтожат всех остальных.

Только вот откуда они взялись? Как они могли попасть на Станцию? Ответа на эти вопросы у Эммы не было.

Наконец выбрались к обитаемым коридорам Второго Уровня. Тщательно заблокировали за собой все двери, тщательно проверили все решетки на вентиляционных шахтах. Все на ходу, все на бегу. Вот и Оранжевая Магистраль - резиновая широкая дорожка, ровным и правильным кругом огибающая внутренние каюты. Граница, за которой начинались жилые отсеки, где находились дети, садики, ясли, каюты и некоторые кафешки.

Прямо у края оранжевой дорожки валялись роботы-андроиды. Доны-двеннадцатые - как их называли. Безжизненные, с черными глазами и повисшими руками. Их мягкие пальцы, покрытые специальной биорезиной и привыкшие без устали трудиться для детей, теперь застыли в грустной обреченности. Их головы замерли на половине движения, их ноги - крепкие сильные ноги, затянутые в прозрачный пластик - теперь уже не могли сделать и шага.

Верные труженики, столько лет заботящиеся о детях, теперь поникли, потухли, утратили жизнь. Как это правильно назвать? Смерть? Роботы тоже умирают?

Вспомнилась дурацкая катькина фраза: "роботы тоже люди". Вот сейчас Эмма почему-то чувствовала себя так, будто потеряла верных и преданных друзей. Мир ее детства рушился на глазах, разваливался, рассыпался.