Catherine de Froid - Боги от науки

Женя, Костя и Галина Александровна в дискуссии не участвовали, так как обсуждали «программу мероприятия».

— Хватит смущать людей, Степа! — посоветовал Женя. — Первый пункт соревнований — полеты «до упора». Летать будем вокруг Земли или поменьше?

— Сам же и не долетишь, — осадил его Костя. — Давайте до Москвы и обратно, пока не выдохнемся.

— На старт, — не удержавшись, скомандовала Галина Александровна, — внимание, марш!

Сюрреалистические соревнования начались. И длились, и длились. «И дольше века…». Потому что нет предела фантазии шести мозгов, работающих в унисон.

Потом, субботним вечером, все шестеро лежали на траве у костра, не говоря ни слова. Потому что мозг, конечно, восстанавливается быстро, но поток впечатлений может отключить его намертво. Полежав где–то пять минут, Степа подскочил, как ужаленный.

— Что с тобой? — спросил Женя.

— Ничего, просто шило в одном месте очень эффективно работает.

При этих словах сели все:

— Ой, у меня тоже!

— А мне несолидно на траве валяться.

— Степа, сыграй нам что–нибудь! — попросил Женя.

— Да, кстати, тоже мозги хорошо восстанавливает, — вспомнил Степа, материализуя гитару.

— Ты и это умеешь? — восхищенно спросил Костя.

— Я все умею. Времени–то целая уйма, а аккорды достаются прямо из головы. — Степа заиграл что–то из «Машины времени», кажется, «Костер». Пели все, даже Нина Петровна.

Было спето немало классики русского рока, прежде чем Степа выпустил из рук гитару. Ее тут же перехватил Алексей Львович:

— Не смотрите на меня так, Галина Александровна, я бывалый походник. Да и математика с музыкой лежат недалеко. Что бы вам сыграть–то? — Ответа не требовалось.

Когда каким–то образом всплыла песня «Крылатые качели», все поняли, что играть, наверно, хватит: слишком уж она подходила к обстоятельствам и веселой вовсе не была.

Посидели, поговорили о том, о сем. Ответственный Женя не преминул спросить, когда будут подводиться итоги и проводиться исследования. Ему ответили, что утро вечера мудренее.

— А теперь — спать! — тоном родителя произнесла старшая в компании Галина Александровна. Чей–то громкий и невежливый зевок был ей ответом. Через секунду зевали уже все, периодически сетуя на заразность данного действия.

Либо кто–то что–то напутал со временем, либо еще стояло бабье лето, но проснулся Костя от птичьего пения, почти такого же многоголосого, как на Валдае. Он открыл глаза и сладко потянулся:

— Я тяну свою руку и чувствую локоть… — перефразировал он вполголоса «Наутилус». — Ерш твою, где я?

Костя выполз из палатки, мимоходом пощекотав пятки обитателю соседнего спальника (вроде бы, это был Женя, а не Алексей Львович), картинно вдохнул воздух полной грудью, от избытка счастья с десяток раз отжался и пошел к ближайшему ручью.

Вскоре весь лагерь уже был на ногах. Хотя необходимости в этом не было, сварили на костре кашу и чай «с дымком», наделали бутербродов с паштетом, ели и радовались.

После еды стали подводить итоги. В каких–то «соревнованиях» силы были равны, где–то побеждали новички, где–то — взрослые, где–то — более опытные, где–то — много тренировавшийся Женя. Все цифры были записаны, теперь оставалось состряпать изо всего собранного большую систему уравнений и сообща ее решить.

— За что и не люблю вычислительную математику… — вздохнул Степа. — Легкая, зараза, и нудная.

— Не вел ты ее в пятом–шестом классе, сразу видно, — осадила его Нина Петровна.

— И не стремлюсь, — Степа даже вздрогнул. — Всегда восхищался учителями, как это вы нас терпите.

— Спасибо на добром слове, — ответила учительница. — А то у нас только и услышишь: опять эта математичка орет ни за что.

— У нас тоже, — вздохнула Галина Александровна. — А что еще делать?

— Подходить и бить по голове, — предложил Костя. — И эффект есть, и невиновные не выслушивают.

— Непедагогично. — Общий тяжкий вздох.

— Тогда вылетать в окно и говорить, что не вернетесь, пока не догонят.

— Расшибутся же некоторые тупенькие и послушные.

— А вы инструкцию напишите и развесьте.

— Сам и иди в педагоги! — вконец обиделись учителя.

— В одном из будущих воплощений — непременно.

— А я формулы вывел! — примирил спорщиков Женя. Все сгрудились вокруг тетрадей. Там было с нюансами выведено все то же: что эффективность упражнений зависит от ума и фантазии, что ум можно и нужно тренировать такими–то и такими–то способами, что злоупотребление одним видом деятельности вызывает переутомление тех нервных центров, которые были задействованы, и их же негативные реакции, что смена вида деятельности — лучший отдых.

— Теперь только методичку писать, — вздохнула Галина Александровна.

— Или бестселлер с обилием примечаний, — с предвкушением сказал Степа.

— А ведь идея, — включился в разговор Женя. — Написать книгу обо всем об этом с каким–то количеством практических знаний, обзавестись сумасшедшей армией поклонников, научить их применять знания на практике…

— Секта получится, — сказал Алексей Львович. — И опять же, как начнут пробовать, не умеючи.

— Но методичка тоже не сработает, — парировал Степа. — Потонет в изданиях на тему «Управление своим подсознанием». А давать миру знания–то надо. Только теперь же ничему не верят… Тяжело первопроходцам.

— А ты думал — летаешь, получаешь, что угодно, и все теперь легко будет? — сказал кто–то из учителей. — Дремлет в тебе утопист.

— Сам понимаю, — вздохнул Степа. — Ладно, что–нибудь да придумаем.

Костя давно уже понимал, что теряет время на уроках, как бы парадоксально это ни звучало. Не успела закончиться первая четверть, как он понял, что надо исправлять ситуацию, раз уж есть все возможности.

Он и раньше пробовал читать на уроках посторонние книги, решать задачи по физике, писать игры. Во–первых, шум вокруг изрядно его отвлекал. Во–вторых, надо было все же слушать учителей. В-третьих, одноклассники неприлично заинтересовывались, иногда со злорадством докладывая учителям, чем занимается их любимчик. Учителя — русский, литература, география — только отмахивались. Те, кто мог дать дополнительное задание, давно привыкли планировать двойную–тройную порцию номеров для Кости. Те, кто не мог, закрывали глаза.

«Забивать» на уроки Костя не собирался. Просто надо было занять себя чем–нибудь, что приносило бы пользу. И однажды вечером Костя сел за стол и начал строить планы.

Чего ему хочется? Работы. Не заработка по Интернету — это уже было. Нет, работы, включающей общение с реальными людьми — хотя бы с сослуживцами — и какой–никакой распорядок. И какую–никакую пользу.