Джек Вэнс - Галактический следопыт

«Я никогда не ошибаюсь».

«Тогда почему вы меня здесь держите?»

«Потому что я делаю все, что хочу». Он подошел ко столу: «Надо полагать, это твой завтрак. Ты голоден?» Красавец снял крышку с котелка — в нем было содержимое моего ночного горшка — или чьего-то ночного горшка, так или иначе. Как только я наклонился, чтобы посмотреть в котелок, он перевернул его мне на голову, после чего удалился через дверь, открывшуюся сбоку от сцены.

Я почистился в меру своих возможностей и присел на кушетку. Через некоторое время меня стал одолевать сон, а когда я проснулся, я уже был в другом месте — на скамье рядом с сооружением из стекла и железа. Я узнал космический вокзал Маза и сидел еще несколько минут, пытаясь собраться с мыслями. Меня освободили? Как это может быть? Никто не обращал на меня никакого внимания. Я проверил содержимое карманов — в них ничего не было, кроме нескольких монет и лучевого пистолета, никаких документов.

Ко мне подошел охранник и спросил, чем я тут занимаюсь. Я сказал, что жду прибытия корабля. Он попросил меня предъявить удостоверение личности. Я сказал, что потерял документы. В таком случае, по словам охранника, мне следовало получить новые документы от ойкуменического триарха. По его мнению, мне повезло, потому что заседание триархов должно было вот-вот начаться. И он направил меня по проспекту к Трискелиону. Я зашел в вестибюль. Толстый краснолицый чиновник спросил меня, зачем я туда явился. Я ответил, что мне нужно было видеть ойкуменического триарха по срочному делу. Чиновник отвел меня в помещение, где стояли три стола. Передо мной туда зашли три гомаза. Чиновник в погонах подвел меня к одному из столов и объявил: «У этого человека к вам срочное дело». Мне он сказал: «Перед вами сэр Эстеван Тристо. Объясните сущность своего дела». Но я не мог что-либо объяснить, потому что передо мной был Красавец. Он смотрел на меня, а я смотрел на него. После этого я просто повернулся и вышел оттуда, потому что просто перестал что-либо соображать и не мог вымолвить ни слова. У меня за спиной прозвучали выстрелы. Я обернулся. Красавец спрятался за столом, кто-то кричал благим матом. Я заметил, что два гомаза упали на пол. Чиновник в погонах пытался меня схватить, но я оттолкнул его — он потерял равновесие и свалился, так что мне удалось выбежать в боковую дверь. Мне было некуда идти, я побежал прямо вперед по площади и опустился на скамью. Там вы меня и нашли. Теперь я понимаю, что совершил ошибку. Мне не нужно было убегать. Мне нужно было остаться и сказать правду. Но детектор лжи подтвердит, что я говорю правду... Конечно, они могут сначала меня застрелить, а потом уже задавать вопросы. Может быть, я все сделал правильно».

«Не совсем, — отозвался Хетцель. — Вам нужно было бежать дальше, в Собачью слободу — точнее, на ее Окраину. Сидя на Пограничной площади, вы стали бы легкой добычей для капитана Боу. Даже будучи в полном замешательстве и приведенный в бешенство и отчаяние безумными садистскими экспериментами, я не стал бы на вашем месте напрашиваться на арест, сидя у самой Прозрачной тюрьмы. Почему вы там уселись?»

Упрямая физиономия Дерби помрачнела: «Не знаю. Я увидел скамью и сел на нее. Неужели я обязан объяснять все на свете?»

Хетцель проигнорировал вопрос: «То, что вам пришлось пережить, ошеломило бы любого. По меньшей мере, с вашей точки зрения сложилась действительно необъяснимая ситуация. Вы совершенно уверены в том, что сэр Эстеван — тот самый Красавец?»

«Я узнал бы его физиономию в десятитысячной толпе».

«А он вас узнал?»

«Он ничего не сказал. У него на лице не было никакого выражения. Но он просто не мог меня не узнать!»

Хетцель подошел к окну и стоял, глядя на Пограничную площадь. Гидион Дерби откинулся на спинку стула и мрачно уставился на дно бокала.

Хетцель повернулся к Дерби: «Лучевой пистолет у вас все еще с собой?»

Дерби достал пистолет; Хетцель взял его, взглянул на индикатор заряда, вынул аккумулятор и снова посмотрел на индикатор: «С первого взгляда кажется, что пистолет заряжен, но батарея давно села. Кто-то нарочно заблокировал индикатор». Хетцель отбросил пистолет: «Можно допустить, что вас должны были схватить и обвинить в убийстве. Но план почему-то сорвался. Вы сбежали. Или вам позволили сбежать».

Дерби нахмурился: «И что же? Что мне теперь делать?»

«Отправьте сообщение отцу. Попросите его прислать, как можно скорее, юрисконсульта и ойкуменического судебного исполнителя. Ни в коем случае высовывайте нос за пределы «Бейраниона», чтобы на вас не распространялась юрисдикция Трискелиона. Если вас отдадут под суд до прибытия адвоката, у вас не будет почти никаких шансов на оправдание».

«Детектор лжи докажет, что я не вру», — пробормотал Дерби.

«Детектор лжи покажет, что вы — сумасшедший, подверженный галлюцинациям и мании преследования, причем преследователем в вашем воображении является сэр Эстеван Тристо. Вас объявят невменяемым преступником и признают виновным в убийствах».

«Куда ни поверни, мне крышка», — прорычал Дерби.

«У вас нет никаких шансов, если вы не сможете подтвердить свою историю фактическими доказательствами».

«Хорошо. Вы — частный детектив. Проведите расследование».

Хетцель задумался: «Я взял на себя другие обязательства. Может возникнуть конфликт интересов. Тем не менее — с другой стороны — я мог бы продать одни и те же услуги дважды, что не помешало бы. Допускаю, что вы намерены мне заплатить?»

Дерби оторвал глаза от бокала, растянув губы в не слишком приятной усмешке: «Чем я мог бы заплатить? У меня не осталось ни цинка [3] Цинк: монета, соответствующая стоимости одной человеко-минуты, т. е. 1/100 СЕРСа. Основной ойкуменической единицей времени являются земные сутки, традиционно подразделенные на двадцать четыре часа. При этом каждый час состоит из ста минут, а каждая минута — из ста секунд. . Если вас это так беспокоит, я могу выписать чек на банковский счет моего отца. Не сомневаюсь, что он раскошелится».

«В свое время мы обсудим этот вопрос. Но прежде всего необходимо взаимопонимание. Я беру на себя только расследование. Я не несу ответственность ни за подтверждение вашей невиновности, ни за вашу защиту от обвинений. Юрисконсультов и адвоката вы должны будете нанять сами. Это вас устраивает?»

Дерби безразлично пожал плечами: «Как вам угодно. В моем положении спорить не приходится».

«Вы случайно не знакомы с неким Казимиром Вульдфашем? Нет? Как насчет Кармина Дарубля? Я хотел бы показать вам фотографию...» Хетцель замолчал, не закончив фразу. Его кошелек и находившиеся в нем восемьдесят пять СЕРСов и фотографию Вульдфаша украли: «Впрочем, неважно».