Джек Вэнс - Галактический следопыт

«И ты улетишь? Оставив беднягу Гидиона Дерби томиться в Прозрачной тюрьме?»

«Само собой, вопрос о его невиновности нуждается в разъяснении... Никак не могу понять, зачем юбайхам понадобились эти деревянные мачты? Надо полагать, это какие-то орудия нападения».

Огромные решетчатые сооружения разместили так, чтобы они образовали полукруг в пятидесяти метрах от периметра замка кзыков — теперь можно было видеть, что высотой они не уступали наружным башням цитадели. Ритуально марширующие взводы юбайхов построились неподвижными рядами. На парапетах замка молча выстроились столь же неподвижные кзыки.

Джаника поежилась: «Я, наверное, все-таки не телепатка, но... что-то происходит, что-то почти осязаемое или слышимое... Как будто они беззвучно распевают или декламируют какую-то ужасную эпическую поэму».

«Смотри, юбайхи забираются на мачты!»

«Это летуны. Поднявшись на верхнюю площадку, они наденут крылья. Кзыки их ждут».

Кзыки вылетели первыми. Над парапетами, запущенная невидимой снизу катапультой, взмыла темная фигура, парящая на крыльях из черной пленки. Летун конвульсивно поджимал и распрямлял ноги, хлопая крыльями и одновременно поворачивая их руками. Описывая широкую дугу в воздухе, летун стал набирать высоту там, где западный ветер создавал восходящий поток, отражаясь от крепостной стены и круто поднимавшейся к ней изогнутой эстакады.

Еще один летун-кзык стремительно вознесся в небо, за ним другой, третий; вскоре уже семеро летунов кружили, поднимаясь в воздушном лифте над эстакадой.

Один из летунов сложил крылья и понесся вниз на командира взвода юбайхов. Из рядов бойцов-юбайхов послышался предупреждающий визг. Командир обернулся, оценивая угрозу. Схватив копье, он воткнул его древком в землю и направил острие на падающего крылатого кзыка — тот расправил крылья, резко повернул в сторону восходящего потока и через некоторое время снова набрал высоту.

Летуны-юбайхи спрыгнули со своих мачт и тоже нырнули в восходящий поток воздуха; над парапетами замка состоялось несколько дуэлей — каждый из летунов пытался рассечь мечом тело противника или отрубить ему голову, но ни в коем случае не замахивался на уязвимые крылья. Время от времени пара летунов схватывалась вплотную, нанося друг другу режущие и колющие удары короткими мечами и в то же время падая медленно кувыркающимся, хлопающим крыльями переплетением рук и ног — иногда противники успевали разлететься в последний момент, а иногда не успевали.

Летуны-юбайхи спускались на парапеты кзыков, чтобы драться с защитниками цитадели; некоторые из них занимали позиции на переходах-контрфорсах, соединявших внешние башни с центральным донжоном, откуда кзыки пытались их сбросить.

Лихорадочная битва продолжалась уже час — кзыки отражали нападения юбайхов, лишайниковый дерн под крепостью покрылся сотнями трупов. Поднялся сильный ветер; летуны парили и маневрировали в воздухе, поднимаясь на головокружительную высоту и набрасываясь оттуда на противников, как ястребы на добычу.

По небу побежали обрывки дождевых облаков; с запада надвигалась сверкающая молниями гряда черных туч. Резкие порывы ветра сдували терявших управление, кувыркавшихся вниз крылатых гомазов — других летунов больше не запускали. Бойцы-юбайхи поспешными зигзагами, как муравьи на ствол дерева, взбирались по контрфорсам и спрыгивали на парапеты. Кзыки, засевшие в наружных башнях, зацепили крюками и опрокинули решетчатые мачты юбайхов. На парапетах завязалась рукопашная бойня; в конечном счете всех добравшихся до парапетов юбайхов изрубили в куски и сбросили к подножию крепостной стены.

Из туч над головой вырвался сноп белого света, за ним другой, третий — разряды обрушились на цитадель, пробивая в ней дымящиеся проломы, откуда кзыки высыпали наружу, как взбудораженные насекомые.

Джаника ахнула: «Какие странные, ужасные молнии!»

С изумлением подняв голову, Хетцель смотрел на тучу, извергнувшую убийственные потоки энергии. Краем глаза он заметил сбоку какое-то движение — над гребнем холма взмыл черный аэромобиль. Он выплюнул торпеду в тучу, после чего сразу метнулся в сторону и пропал за холмом.

Туча озарилась сполохами внутреннего оранжевого пламени; как мертвая птица, из нее выпал искореженный, обугленный корпус. Конструкция этого летательного аппарата была незнакома Хетцелю — он недоуменно повернулся к Джанике.

«Патрульный катер лиссов».

Внутри воздушного корабля лиссов сработали какие-то аварийные механизмы — из падающего корпуса вылетела и сразу круто повернула на запад каплеобразная капсула. Из кормы капсулы вырвался еще один сноп ослепительно-белого огня, на мгновение озаривший очертания темного аэромобиля, поднявшегося было из укрытия — искрящиеся радужными разрядами обломки аэромобиля рухнули за холмом. Капсула лиссов продолжала лететь на запад, но в ней что-то сломалось: она то и дело останавливалась в воздухе и снова продвигалась вперед судорожными толчками. В очередной раз остановившись, она повернулась носом вниз и, стремительно ускоряясь, зарылась в склоне холма.

Тем временем юбайхи и кзыки дрались с безоглядной отвагой отчаяния — ни о какой галантности, ни о каких церемонных ритуалах уже не было речи. Из цитадели хлынули сотни кзыков, в два раза превосходивших численностью нападающих юбайхов. Юбайхам пришлось отступить.

«Вот аэробус из Аксистиля», — полуобморочным голосом сообщила Джаника.

Пассажирский транспортер опустился из неба на оранжевую посадочную площадку. По трапу спустились два кзыка — тут же остановившись, они оценивали поле боя и полуразрушенный замок с безмятежным спокойствием критиков, разглядывющих театральные декорации.

Хетцель, Джаника и вождь юбайхов заняли места в аэробусе. Хетцель прошел вперед, чтобы поговорить с пилотом. Пилот поднял машину в воздух и, следуя указаниям Хетцеля, пролетел на небольшой высоте над гребнем холма. На дерне лежали дымящиеся останки аэромобиля. Аэробус опустился неподалеку; Хетцель и пилот спрыгнули на губчатый лишайник и подошли поближе к потрескивающей от жара груде металла. Между искореженными стойками кабины можно было разглядеть тело — неестественно перегнувшееся, покрытое ожогами, но все еще вполне опознаваемое. Это был человек, с которым Хетцель никогда не встречался, но которого он хорошо знал. «Так расстался с жизнью Казимир Вульдфаш, — подвел итог Хетцель. Погиб, защищая от лиссов компанию «Истагам»».

Аэробус летел на север вдоль берега Зябкого океана, после чего, когда уже наступила ночь, повернул на юго-запад. Хетцель и Джаника дремали; вождь юбайхов сидел сурово и неподвижно. На рассвете транспортер прибыл на аэровокзал Аксистиля, в противоположном Трискелиону углу Пограничной площади. По трапу спустились четыре пассажира-гомаза, за ними вождь юбайхов и, в последнюю очередь, Хетцель и Джаника, едва волочившие ноги от усталости. «Цивилизация! — вздохнул Хетцель. — Аксистиль — паршивая дыра у черта на куличках, но сегодня я чувствую себя так, словно вернулся домой. Ты пойдешь завтракать в «Бейранион». Под рукой будет твой старый приятель, Гидион Дерби».