Адам Вишневский-Снерг - От разбойника

Кроме нескольких исключений все эти изображающие людей создания были смонтированы в вагоне навечно, как составная часть его оборудования, что всякому, очутившемуся на моем месте в роли непосвященного и находящегося в здравом уме зрителю показалось бы в высшей степени странным. Тем более удивился я, увидав настоящую женщину, которая неожиданно прошла по вагону под руку с пластмассовым манекеном и вышла на перрон, не обращая ни малейшего внимания на все наше необычное окружение.

Эта парочка вышла из поезда на остановке у Двадцатой Улицы. Ведомый тем чувством радостного изумления, которое наверняка управляет человеком на необитаемом острове, когда он после долгого одиночества внезапно увидит другого товарища по несчастью, я тут же сорвался с места и выбежал за нею.

Манекен тянул женщину за руку. Я догнал их уже на лестнице, ведущей к выходу на улицу.

- А мне уже казалось, что во всем городе я не найду ни одного настоящего, - обратился я к женщине.

- Слушаю вас?

- Я вышел за вами из метро.

- За нами?

Она наморщила брови и глянула на своего искусственного партнера.

- Ну, если говорить откровенно... - запнулся я. - Впрочем, вы и сами понимаете, что я имею в виду в данных обстоятельствах. Я с самого утра еще не видел человеческого лица. Могу представить, что и вы удивились, когда встретили меня.

- Погодите... - перебила она меня. - Я не очень понимаю...

- В том-то все и дело! - с энтузиазмом подхватил я. - И я тоже ничего не понимаю. Здесь, в центре, таких уж особых перемен видимо и нет. Я выглядывал в окно, прежде чем мы въехали в тоннель, и кроме имитаций людей на улицах ничего особенного не заметил.

Она остановилась.

- Вы что, знакомы? - спросил манекен.

- Нет, - ответила женщина.

- Вы уж извините, пожалуйста, - поклонился я ему. - Мы говорим о делах, которые вам совершенно не понятны.

- Но вы имеете друг с другом что-то общее.

- В каком-то смысле, да, - подтвердил я уже с меньшей уверенностью, так как разговор наш уходил совершенно в неожиданное направление.

- А можно узнать, что вас объединяет? - продолжал он настаивать.

- Как бы это вам поделикатней объяснить... - Только сейчас я вспомнил о Райяне и о невозможности с ним объясниться. - вы сегодня еще ни разу не разговаривали друг с другом...

- Так значит тебе известен этот человек? - перебил меня манекен, обращаясь к женщине.

- Я его не знаю!

- Ты утверждаешь это категорично, но он продолжает считать, будто у вас друг с другом имеется нечто общее.

- Зачем вы лжете моему мужу?

Выражение ее лица было неприязненным, посему, в конце концов, пришлось спросить прямо:

- Неужели нас не объединяет тот факт, что вы настоящая женщина, и это создает возможность нам объясниться, не говоря уже об обмене информации относительно...

- В жизни не видел такого наглого ухажера! - ледяным тоном прошипел манекен, прежде чем я смог сказать, что имею в виду.

Но ведь я вовсе не собирался...

- Так чего, собственно говоря, вы от нас хотите? - сухо отрезала женщина.

После быстрого обмена словами повисла напряженная тишина. Когда я выбегал за женщиной из метро, то наивно полагал, будто то, чего я от нее желаю, написано у меня на лице и никаких дополнительных объяснений не требует. Теперь же - когда ее холодный прием застал меня врасплох - я мысленно представил, чем может закончиться наш дурацкий разговор, если я немедленно не удалюсь. Пришлось согласиться с тем, что и на этот раз я позорно провалил все дело. Я не сумел объясниться ни с превращенным в имитацию человека Райя-ном, хоть он и был моим коллегой, и мне можно было рассказать ему обо всем, ни с этой чужой женщиной, которая была настоящей и наверняка видела вокруг себя то же самое, что и я сам.

В предыдущем случае естественная реакция человека, разбуженного на сцене посреди декораций и напуганного ими, была названа проявлением примитивной гордыни, здесь же - наглыми ухаживаниями хама, который цепляется на улице к женщине, сопровождаемой мужем, и начинает засыпать ее дешевыми комплиментами типа "Наконец-то я повстречал настоящую женщину!"

Все дальнейшие попытки продолжения этой безнадежной сцены так или иначе вели к скандалу.

- Прошу прощения за этот неприятный инцидент, - сказал я. - Теперь я вижу, что спутал вас со своей знакомой.

- Я в этом была уверена.

- А мне кажется, что вы ищете приключений на свою задницу, - нарываясь на драку, буркнул манекен.

В конце концов, он имел право на подобную реплику. Я повернулся и спустился по лестнице вниз, в тоннель, где грохотал поезд. Но перед этим я еще услыхал последние слова, которыми обменялись выведенные из равновесия супруги:

- Успокойся, Мартин! Это просто какой-то сумасшедший! Разве ты не слышал, что он плел?

- Но вы разговаривали будто пара хороших знакомых. Я давно уже подозревал, что ты что-то скрываешь от меня...

Я еще раз спустился в метро, чтобы доехать до следующей станции, поскольку до Темаля, где работала Линда, ближе всего было пройти с остановки на Тридцатой Улице. Но я так засмотрелся на имитации пассажиров, размещенных то тут, то там и в этом поезде, что нужную станцию пропустил и вышел уже в Кройвен-Центре. Мне не хотелось вновь возвращаться по мрачному тоннелю, откуда не было видно, что творится на улицах города, потому решил выйти на свежий воздух и вернуться пешком.

Само здание вокзала вместе с подземными залами было сделано солидно, из настоящих строительных материалов и ничем, повидимому, не отличалось от того вокзала, который я прекрасно знал. Вот только внутри вместо настоящих людей шастала огромная толпа манекенов.

Вскоре после выхода из здания вокзала, на перекрестке Шестой Аллеи и Сорок Первой Улицы, я увидел троих настоящих мужчин. Они шли рядом по центральной части тротуара и обошли меня совершенно безразлично. Сам я уже сохранял некоторую осторожность, помня о том, чем закончилась предыдущая попытка спонтанно заваязать знакомство. Но я все-таки остановился, готовый присоединиться к компании, если бы меня только пригласили. Но никто на меня даже не взглянул. Я долго следил за ними, пока они не исчезли в перспективе улицы. Но, благодаря им, я, по крайней мере, узнал, что не являюсь чем-то необычным, так как в городе еще остались и другие живые обитатели.

Четвертого настоящего прохожего я повстречал через сотню метров. Уже решившись остановить его, я даже перешел на другую сторону тротуара, как вдруг он сам спросил у меня:

- Который час?

Я поглядел на часы.

- Восемь минут двенадцатого, - ответил я, крайне изумленный банальностью его вопроса.

- Спасибо.

И пошел дальше.

- А чтоб оно все... - хотелось мне выругаться, но тут же исправился. С ума сойти можно.

Прохожий оглянулся.