Иштван Немере - Сверхзадача [Дело Килиоса. Сверхзадача. Возвращение «Викинга».]

— Что случилось, Эстрелла?

Девушка объяснила ситуацию. Она говорила очень быстро. Я тем временем ломал голову, как выбраться из этой переделки. Ну что нам стоило тихо-мирно посидеть на остановке и дождаться автобуса? И тут появился Баракс.

— Люди в форме, — невозмутимо сообщил он мне, произнося эту фразу на нашем языке. — Они перекрыли вход.

Я смотрел в это время на Эстреллу и видел, как она испугалась полицейских, которых увидела в раскрытые двери. Похоже, семья Хуареса имела основание опасаться властей. К сожалению, у меня не было времени на размышления. В дверях уже стояли трое с оружием на изготовку, и Баракс придвинулся ко мне.

— Буэнос диас, сеньор лейтенант, — поклонился Хуарес и дрогнувшим голосом спросил: — Какое дело привело вас ко мне?

— Мы разыскиваем этих сеньоров, — указал на нас с Бараксом унтер-офицер, которого Хуарес назвал лейтенантом.

Я принял телепатическое предостережение: Баракс сообщил, что у полицейских по отношению к нам недобрые намерения. Но, по-моему, Бараксу не стоило утруждать свои биодатчики: их неприязненные взгляды были достаточно красноречивы. Однако Баракс все-таки счел нужным предостеречь меня и сделал это надежным и испытанным способом, а телепат он был неплохой.

Унтер-офицер был молод и неопрятен. Он тут же определил, что Баракс всего лишь молчаливый исполнитель, а начальник, и, стало быть, главный противник — я.

— Ваши документы! — процедил унтер-офицер и протянул руку.

Тем временем один из его людей встал между окном и дверью, ведущей в жилую часть дома. Второй оставался на месте.

Мы подали наши паспорта. Унтер-офицер раскрыл их и принялся внимательно изучать. Заметно было, что паспорта его вообще не интересуют. Неожиданно он сунул документы в карман.

— Мне доложили, что вы показываете людям какую-то фотографию, сказал он, ядовито ухмыляясь. — Может, и нам позволено будет посмотреть на нее?

Я достал фото.

— Мы разыскиваем этого человека.

Унтер растерянно уставился на фотографию. Вид у него был на удивление дурацким. Наконец он понял это, изменил выражение лица и взвизгнул:

— Взять их!

Полицейские, размахивая оружием, подскочили к нам, и не успел я опомниться, как на моих запястьях защелкнулись наручники. Баракс стоял посреди комнаты. «Все в порядке», — передал он мне телепатически. Я спокойно встал рядом с ним.

— Так вот, оказывается, что вы за птицы! — ощерился офицер. Его и так неприятное лицо стало совсем мерзким.

— Какие птицы? — не понял я.

— Те самые, что напали на полицейских в деревне!

«Быстро сюда добралось известие о случившемся», — подумал я. Баракс оглядывался по сторонам. Справиться с этой четверкой для него было пустячным делом, так же, как и прошлой ночью, но с меня конфликтов было более чем достаточно.

— Тот полицейский ни за что ни про что ударил меня, — пояснил я.

Считая, что это объяснение удовлетворит офицерика, я очень ошибался. В его поросячьих глазках горела ненависть.

— Ты поднял руку на представителя закона!

— Совсем напротив, это он поднял на меня руку.

Полицейский только отмахнулся и взял со стола фотографию.

— Вам известно, кто это такой?

— Известно, — чистосердечно признался я.

— Почему вы о нем расспрашиваете?

— Это наше дело.

Он долго смотрел на меня исподлобья, взгляд его не обещал ничего хорошего, потом, пошептавшись с одним из своих людей, офицерик со злобной ухмылкой махнул охранникам:

— В камеру! Специальное подразделение выжмет из них все, что понадобится!

Баракс смотрел на меня. «Ну?» — спрашивал он безмолвно. Он думал о побеге. Я покачал головой и, сопровождаемые стражей, мы двинулись к выходу.

Камера оказалась большой комнатой с решеткой от пола до потолка вместо одной стены. Здесь были и мужчины и женщины, пожилые люди и молодежь. Неизменно флегматичный Баракс присоединился к толпе узников.

Он держал себя так, словно ничего в мире его не интересует, но только одному мне было известно, что он украдкой наблюдает за окружающими, пользуясь своим специальным снаряжением.

Меня же, напротив, не слишком заинтересовали товарищи по несчастью, наручники с нас сняли, я оперся спиной о решетку и погрузился в раздумья, машинально растирая запястья. Похоже на то, что наша миссия началась не самым удачным образом. Не прошло и часа с момента появления в 20-м веке, а мы уже успели вступить в конфликт с политическими властями этой географической области. Неподалеку от меня вполголоса переругивались две пестро одетые женщины. Какой-то молодой человек с бородкой оттеснил их в сторону, стал рядом со мной и негромко поинтересовался:

— Как здесь оказался, дружище?

Вопрос меня насторожил, однако взгляд молодого человека был ясным и открытым.

— Чувствую исходящую от него доброжелательность, — сказал Баракс на нашем языке: наверное, ему хотелось меня успокоить.

— Мы собирались взять напрокат машину у сеньора Хуареса. И вдруг пришли полицейские. Никак не возьму в толк, чего они от нас добиваются.

— Надеюсь, не Хуарес вас засыпал, — нахмурился бородач.

— Не думаю. Вы знаете Хуаресов? — спросил я, обращаясь к нему, как к старому приятелю, хотя понятно, что видел его впервые и был более чем вдвое старше его.

— Его дочь Эстрелла — моя невеста, — сказал незнакомец, и лицо его потемнело.

— А как ты здесь очутился? — полюбопытствовал я. Бородач огляделся. Окружающим было не до нас. Тем не менее он придвинулся ко мне, чтобы слышал только я.

— Меня заподозрили в принадлежности к Фронту…

— К чему?

Он изумленно поднял брови.

— Не знаешь, что такое Фронт?

— Мы не здешние. Приехали из-за границы, — пояснил я. В его взгляде появилось беспокойство, и я добавил: — Можешь не говорить, если не хочешь.

Он помолчал. Падающий от окна солнечный луч медленно полз по стене над головами.

Конечно же, мне было знакомо это понятие — Фронт. Однако пока мне приходилось играть роль иностранца, который ни в чем не разбирался. Я надеялся, что рано или поздно это принесет свои плоды. Наконец молодой человек решился.

— Ну, хорошо, — сказал он. — Меня зовут Лоренцо, живу я в Лории. Эстреллу знаю с детства, во Фронте состою более года. Я шофер, вожу на грузовичке разную всячину в Боливар… Вчера вечером здешние члены Фронта собрались на нелегальную сходку, я тоже там был. Но нас кто-то выдал, и полиция всех арестовала.

— Твои друзья тоже здесь? — кивнул я на гудящую толпу.

— Нет. Двоих утром отвезли в Боливар в главное полицейское управление.

В его голосе послышались нотки страха.

— А с тобой что будет?

— Тоже отправят — следующим транспортом. Вместе с вами.

— Зачем?

— А ты думал, что допрашивать вас будут здесь? Как бы не так! Политических и иностранцев всегда везут в Боливар. Забрать отсюда они могут только троих за раз, потому что в фургон больше не помещается. А в здешнем комиссариате людей не слишком много. Вот фургон вернется, и нас с вами заберут.