Александр Конторович - Башни над городом

Да и у нас такие люди есть. Деньги никогда не бывают лишними.

Ну и без Китая здесь не обошлось – откуда в Диком поле столько китайского вооружения?

Да и кто только не варит тут свой суп…

Даже арабы – и те имеют тут свой гешефт.

Нет только Израиля – они прочно поставили на Львов.

– Пан майор! – откуда-то сбоку выворачивается Панас. Непривычно воинственный, даже автомат на плече висит.

Странно он выглядит в военном облачении, как-то сильно напоминает опереточного злодея. Обычно, такими их показывают в третьеразрядных боевиках.

Следом за главарем молча топает группа телохранителей, и один их вид заставляет моих ребят подобраться. Тут уже никакой опереттой и не пахнет, всё предельно серьезно и без шуток. Суровые профи, даже внешне выглядят так, что рука невольно начинает нащупывать пистолет. Нет, они не увешаны снаряжением и вооружением как рождественская елка. Но сама манера передвижения, хват оружия и прочие, непосвященным непонятные детали поведения, однозначно указывают на то, что перед нами весьма и весьма серьезный противник.

Ну, да, противник – не считать же их друзьями? Так… временные союзники, не более того.

За моей спиною сопит Крамер – мастер-сержант вполне серьезно оценивает возможности этих людей. Даже по сравнению с теми бывшими солдатами, которые сейчас отдыхают в тенечке, эти явно выше на целую голову. А уж про прочий молодняк – так и говорить нечего.

– Как ваши дела, пан Панас? – вежливо приветствую я главного бандитского воротилу.

– А! – машет он рукою. – Все в порядке, пан майор! Бой уже закончен, осталось трофеи оприходовать, да и с уцелевшими разобраться…

– Это, простите, как? В смысле – «разобраться»?

– А по грехам, пан майор… Кто не сильно накосячил – к нам пойдут. Не полноценными бойцами, понятно. Так… посмотрим на их поведение. А с прочими – поглядим.

Продолжая разговор, мы заворачиваем за угол дома. Здесь когда-то была ремонтная зона для автомашин, или что-то похожее. Около небольшой эстакады рычит мотором грузовик с железным кузовом, куда сейчас деловито забрасывают тела убитых. По-моему, тут даже не делают различия между своими и чужими. Быстро обшаривают карманы, снимают ещё пригодное снаряжение – и в кузов. Делают это пленные, под бдительным присмотром конвоиров. Тел много, вот уже отъезжает в сторону заполненный грузовик – и на его место тотчас же подруливает другой. А в сторонке фыркает мотором третий. Нечего сказать, атаманы предусмотрели даже это. Чувствуется опыт в подобных делах. Не вижу, куда грузят трофейное оружие, но не сомневаюсь – и этот вопрос тут решен.

Под прицелами автоматных стволов стоит небольшая кучка людей. Главари оборонявшихся?

Возможно…

Именно туда и направляется Панас, а следом за ним подходим и мы.

– Ну, що?! – расплывается в улыбке бандитский главарь. – Хто тут желает побалакать?

– Твой верх, банкуй… – сплевывает на песок худощавый верзила с всклокоченными волосами.

– Обзовись, родной – кто будешь?

– Аль, запамятовал? – искренне удивляется верзила.

– То не мне, я-то твою харю помню! Вон, пан майор стоит, ему интересно может быть…

Верзила переводит мутный взгляд на меня. Нехороший это взгляд… так удав смотрит на кролика.

– Погодь… Это заместо Каллиадиса, что ли будет? Того, как водится, прикопали уже? – интересуется пленный.

Что он может знать об этом?!

– Кто этот человек? – трогаю за рукав Панаса.

– Мутный это. У Лихого заведовал безпекой.

– Я хочу с ним поговорить!

– Дык, а в чём дело-то? Берите!

По моему знаку пленного отводят в сторону.

– Садитесь! – указываю ему на пригорок. Сам присаживаюсь на бетонный блок, который лежит напротив.

Тот не ломается, а осторожно опускается на землю. Так он ранен?

– Крамер! Окажите первую помощь!

Мастер-сержант пожимает плечами, но отдает соответствующее распоряжение. Один из наших солдат, передав оружие напарнику, достает из разгрузки перевязочный материал.

– Целокс, сэр? – вопросительно смотрит он на меня. – Здесь сквозное ранение в плечо…

Значит, надо ввести кровоостанавливающий гель, если я правильно понимаю вопрос.

– Сделайте это!

– Есть, сэр!

Закончив перевязку, солдат отходит в сторону, и я возобновляю свои вопросы.

– Вы упомянули майора Каллиадиса… Почему?

– Так ему, по должности, тут быть надобно. Раз не пришел – так и не жилец более. А твоя морда мне незнакома, стал быть ты его и сменил.

– А с чего вы взяли, что он убит? Майор просто отслужил положенный срок…

– И внезапно помер… – ухмыляется Мутный. – Не он первый…

Смотрю как напряженно вслушивается в наш разговор Крамер. Знает русский язык? Настолько хорошо? В его личном деле такой пометки нет.

– Садитесь рядом, Джефф! – делаю я приглашающий жест.

Пусть уж не прячется…

– Не он первый? – интересуюсь я у пленного. – А что, были и другие?

Бывший безопасник ухмыляется.

– Ты, майор, не знаю как там тебя зовут, как дитя, право слово! Нешто не в курсах, что тут с вами со всеми происходит? Смертники вы! И за что?! Мы-то хоть погуляли, да пожили всласть, а вы? За какой хрен тут башку кладёте? Медом вам тут всем намазано, что ли?

– Постойте… вы всерьез утверждаете, что…

– Отвянь пиндос… ничё я тебе больше не скажу, скучен ты мне… Выпить дай!

Вопросительно смотрю на Крамера. Тот молча отстегивает клапан на разгрузке, достает оттуда небольшую фляжку и кидает её Мутному.

– Виски? – сделав несколько глотков, интересуется пленник. – Фигня… но сойдет для сельской местности!

И он снова к ней прикладывается.

Пустая фляга возвращается тем же путем к мастер-сержанту.

– Повторяю вопрос – что вы знаете?! – продолжаю настаивать я.

– Майор… ты сам, да все эти… – обводит рукою мою охрану Мутный. – Вы все живы, пока тут сидите. Выехать вам отсель никто не даст. Здеся – да хоть до морковкиного заговенья сидите! А вот домой вам путь заказан…

– Почему?

– А я знаю? Какие там у вас промеж себя терки – то дело не моё. Но ты поспрошай… из вашей бригады почти никто отсель живым не вернулся. Как, да отчего – про то другой базар.

– Расскажите! Я могу обеспечить вам защиту… Есть специальная правительственная программа по защите свидетелей!

– У вас, майор! Дома у тебя она есть! А тута – Дикое поле! И никакие ваши программы не пашут!

Пленный, разом опрокинув почти пол-литра крепкого виски, явно захмелел. Речь его становится непонятной, я не всё могу разобрать.

– Ты веселись пока – твой день! Пей, да девок тискай – они тута сладкие! Все помирать станет не так обидно…

Никакие мои дальнейшие вопросы ничего не прояснили, только ещё более запутали всю картину.

Внезапно со стороны эстакады сухо щелкает несколько выстрелов. Коротко рявкает автомат – и снова тишина.