Валерий Быков - Книга власти.

Я думаю, выше изложенные факторы приведут к тому, что моя раса будет постепенно отступать, и примерно через 500 лет, а самое позднее через 2000 лет уступит этот мир неандертальцам. Даже если какие-то отдельные племена простых людей где-то уцелеют, их будет слишком мало и вопрос выживания повиснет на волоске. Вот как-то так, выводы неутешительные и их понимаю во всём мире только я. Что я могу сделать? Если я буду истреблять одно племя неандертальцев за другим, мне потребуется в среднем неделя на поиск и уничтожение одного племени, то есть я могу уничтожать 50 племён в год, но не более. Но это в крайне оптимистичном варианте, на деле в регионах планеты, где плотность племён ниже, искать придётся гораздо дольше. Чисто теоретически за сто лет я мог бы их перебить, только эти племена расположены по всему континенту и я не знаю где, и по мере уничтожения одних, другие будут мигрировать, и будут рождаться новые. То есть, вряд ли я смогу постоянно убивать по одному племени неандертальцев в неделю, скорее, я мог бы сократить их численность в одной части континента, но не более. И самое главное, боюсь, что при таком раскладе меня рано или поздно убьют самого. Всё-таки, перебить целое племя, это не антилопу завалить, степень риска очень высока, а систематический риск это гарантия неудачи. Просто люди как добыча намного опаснее, чем любое другое животное во много раз. Предыдущее племя я успешно одолел за несколько дней, истребляя их с веток деревьев, это было тяжело, рискованно и мне сильно повезло, и они в страхе не догадались, где я сижу. Там я соблюдал осторожность, они не видели врага и потому не догадались, ещё раз, мне повезло. Если делать так постоянно, рано или поздно меня кто-то увидит, и они устроят ловушку, и она будет успешной, неандертальцев много, а я один. Что мешает им узнать обо мне, устроить засаду и убить на следующую ночь? Это очень опасно убивать так целое племя. Те не догадались тогда, следующие могут попасться умнее. Хотя конечно, наверное, можно... Но попытка у меня всего одна, и если я проколюсь хоть раз, то моё племя, не имея центра сопротивления в моём лице, проиграет.

Надо подумать и решить что делать, вообще, тут надо учесть тот факт, что одно из племён, что жило на территории великого города, достигло численности 90 человек, и это племя людей. И это тоже результат моего развития в городе. Пожив в городе и кой чему научившись, они прошли по пути эволюции дальше, и это явный результат моего влияния, что проявился через двести или триста лет. То есть это завоевание навсегда, значит надо гнать эволюцию своего народа дальше. Если бы я смог создать город, который бы набрал численность в 1000 жителей, и не рос бы дальше, и не развалился бы долгое время. Но так чтобы люди постоянно уходили бы из него в новые земли, формируя семьи поселенцев. Быть может, тогда бы, я создал полис роста, что потянул бы за собой всю расу, и мы бы прошли по тому же пути что и неандертальцы. Наши собственные племена стали бы крупнее, агрессивнее, а более крупное племя всегда победит более мелкое, и наше собственное демографическое давление выдавило бы неандертальцев, или привело бы континент в состояние равновесия. Воевать с неандертальцами мышцами дурная затея и кончится плохо, надо делать то, что я уже умею, строить город и мотать на ус ранее полученный опыт. А потом, если с городом идея не получится, я не потеряю слишком много времени, постройка города, это всего лишь тридцать или сорок лет, можно будет попробовать и повоевать с неандертальцами своими руками какое-то время. Если уж совсем некуда будет деваться.

Что касается места постройки нового города, оно очевидно, там, где плотность людей максимальна, а она сейчас максимальна именно там, где я строил два предыдущих великих города. Поскольку первые два города за время своего существования создали более сотни семей, что ушли, куда глаза глядят, формируя новую зону плотного расселения людей. И что удобно, эта зона, находится довольно далеко от земель заселённых преимущественно неандертальцами. Таким образом, я создам напротив полиса роста неандертальцев свой полис роста.

Я уже неплохо ориентировался с географией, знал места, и примерно знал, куда надо вернуться, так что я за четыре месяца скитаний нашёл место, где когда-то стояли "великие города" людей. Я справедливо рассудил, что строить наиболее прогрессивное общество надо на базе наиболее прогрессивного племени. В связи с чем я выбрал то племя, где сейчас проживало 92 человека, племя людей, достигшее наибольшего успеха. Для чего я снова похитил одну из женщин племени, чтобы выучить досконально их язык и узнать что почём. Когда всё было готово, я приступил к операции по непосредственному захвату племени. Численность воинов племени была довольно высока, около сорока бойцов, за один раз столько не перебьёшь. И мне пришлось пойти на хитрый манёвр. В первую ночь я убил у них ядовитыми дротиками двадцать пять воинов, а спустя неделю утром напал ещё раз, и убил оставшихся. После моей расправы над всеми воинами, уцелевшее племя приняло меня и мои законы. Всего я получил в своё подчинение 53 человека, из них 36 женщин в детородном возрасте и 15 детей старше пяти лет. Грудничков я за население племени никогда не считал, полагая, что, говоря о численности племени, нужно учитывать хотя бы тех, кто может сам ходить. Просто, смертность детей в племени сверхвысокая всегда, что и ограничивает его рост, это связано не столько с болезнями даже, сколько с нехваткой еды и безопасностью. О детях просто никто не заботится. И поэтому если в данный момент в племени 15 детей до двух лет, это ещё не значит, что хотя бы пять из них доживут до семи. Просто в возрасте двух лет женщина однозначно перестаёт кормить ребёнка молоком, и у неё часто появляется ещё один ребёнок, за которым тоже надо смотреть, а материнский инстинкт заставляет женщину приглядывать в первую очередь за тем ребёнком, что поменьше. А иногда бывает, женщины рожают двойню или тройню и после этого им уже не до трёхлетнего малыша. Взрослые, тоже редко следят за "чужой" малышкой постоянно, а уж тем более, если в данный момент племени не хватает еды. Всё это проявление эгоизма людей, что те сохранят на все времена. И в каменном веке женщины рожали двойню или тройню гораздо чаще, чем сегодня. В итоге ребёнок в возрасте с двух до пяти лет попадал в группу риска. Когда за ним очень плохо присматривают, из-за чего он часто погибал. Либо его убивали животные, либо он умирал с голоду, потому что мама уже не кормит, а позаботиться о себе сам ещё не может. И даже просто, дети до пяти лет не всегда понимают, почему нельзя идти в лес в одиночку, что там дикий зверь и опасно. Одна из причин демографического взрыва в моём городе заключалась в том, что внутри зоны безопасности за городской стеной, дети не становились жертвами животных или ядовитых змей. И никто не выпускал их за границы города, потому что выходов было всего три и они контролировались. При этом, моё централизованное внимание за детьми и распределение еды, резко повышало их шанс выжить. В итоге все те дети, которые в племени постоянно погибали, в моём городе выживали, что и являлось причиной быстрого роста населения, спасённые детские жизни всего лишь. Но я не вижу смысла считать их за членов племени в обычных семьях, где большинство рождённых погибало, не дожив до семи лет. Если считать малых детей членами племени, потенциально любое маленькое племя могло бы при наличии мозгов легко и быстро утроить свою численность всего за 3-4 года, учитывая тот факт что женщины, рожали постоянно и помногу. А если потом их всех прокормить, как делал я... Но в обычной семье роль играют только те члены племени, что дожили до полувзрослого возраста, когда человек может сам о себе позаботиться.