Валерий Быков - Книга власти.

Я выбрал первый отряд поселенцев и лично стал их учить. Это было не просто, надо было подготовить людей мастеров на все руки. И надо было многое им объяснить, например, поселенцы должны были не только сами уметь всё делать. Но они должны были передавать все навыки своим детям. В связи с чем я проводил не только практические уроки на природе, но подолгу объяснял им, внушал, почему и как они должны всё говорить своим потомкам. Надо было передать им мысль, что они должны всему научить своих детей, и дети их детей тоже должны были передать все знания следующим поколениям. А ещё я делал большую ставку на то, что поселенцы смогут сразу создать более крупное племя. А размер племени играет большую роль, более крупное племя при всех прочих равных факторах, всегда имеет более высокий уровень развития.

В общем, прошло три месяца, и первые поселенцы покинули наш город навсегда. Мы устроили им масштабные проводы, почти все жители города собрались напротив центральных ворот в поле снаружи, и, создав живой коридор, провожали этих людей навсегда. Да, церемония была пышной, раньше мы никогда так не делали, разве что, когда хоронили Тода, но то было в предыдущем городе, и мои современные граждане про это не знали. Итак, мы отдали им честь, и поселенцы навсегда покинули мой город. И впервые за многие столетия, поселенцы покидали мой город не тайно, не украдкой, они не бежали, а ушли сами, официально, с моего разрешения и с моей поддержкой. И в этот раз это были не случайные люди, которые, схватив, что под руку попалось, бежали от нищеты. Эти уходили организованно, они были подготовлены и знали что делать. Я даже примерно наметил, куда им идти. И они знали с чем могут столкнуться. Я предупредил, что они должны делать ограду не только против зверей, но и против неандертальцев, которые могут стать новой угрозой. Периметр поселения должен быть устроен так, чтобы в случае неожиданной атаки врага, дать его жителям хотя бы минуту времени, на подготовку к бою. И я знаю, они сделают всё как надо.

А уже этим же вечером город жил своей обычной жизнью, люди отдыхали у костра, возвращаясь с работ, и все были счастливы, а я продолжил подготовку ещё одной группы, что должна также отправиться прочь через месяц. И никто не был мной недоволен, всех всё устраивало, прошло тридцать с лишним лет после создания города, а кризисных тенденций не было. И я провёл расчёты и прикинул, что на самом деле город с населением 1200 человек не может формировать новую семью каждый месяц. И я решил снизить долю детей, что подвергались уничтожению. Я наметил следующий этап, решив увеличить население города до двух тысяч человек.

На следующее утро я огласил свою волю, и сказал, что надо расширить площадь города вдвое, и вырыть ещё одну туалетную яму рядом с действующей. Я распределил людей на работы, и сам стал наблюдать за строительством, и никто не роптал. Прошло несколько дней тяжёлого напряжённого труда, и мы увеличили площадь города вдвое, теперь она стала просто огромной, 200 на 100 метров. После чего строители построили ещё двести землянок и шалашей, и ещё немного места осталось. И те, кто раньше жил плотно стали переселяться в новые домики. Впрочем, что плохо, дома распределялись методом самозахвата, и лишь иногда я регулировал спорные вопросы. В связи с чем, жильё делилось мягко скажем не совсем справедливо, сильному больше, слабому меньше.

Мы продолжили расширение поля под земледелие, со временем оно стало совсем огромным. Теперь выйдя из ворот города, я мог наблюдать опушку леса лишь вдали. И ещё я заметил важную математическую особенность. Теперь, хотя общая численность охраны от диких зверей на поле стала больше, поскольку размер поля стал больше. Но количество охраны на единицу площади в принципе уменьшилось, и это важный фактор. Значит, по мере роста поля, производительность будет расти.

На следующий год, мне пришлось радикально оптимизировать наше земледелие. Первый шаг заключался в том, что я разделил все участки поля небольшими, хлипкими заборчиками, что регулировали обрабатывающие участки. Заборчики представляли из себя столбики на расстояниях по 3 метра друг от друга, и по верху столбиков была перекинута ещё одна палка. Такие заборчики не могли ни от кого защитить, но мы старательно вымеряли одной единой мерной палкой все территории, и разбили общее поле на сто наделов. Теперь за каждым наделом было закреплено по четыре работника. Таким образом, я смог равномерно распределить трудовые затраты между всеми сельскохозяйственными рабочими.

Я заметил, что многие рабочие, стремятся работать поближе к городу и подальше от леса. Поскольку за последние пару лет, где-то три рабочих погибло от зубов хищников, что нападали с опушки, по недосмотру охраны. Это не слишком много, но создавало эффект. Рабочий что ковыряется в земле, как правило, беззащитен и сосредоточен на работе, по сторонам смотреть не может. Около города безопасно, у опушки опасно. Дальше я подумал, а чем чёрт не шутит, во время работы в поле слишком много охраны постоянно, да и охрана не слишком надёжна, а охрана это необходимость, защита от диких зверей. Мало ли какая хищная кошка нападёт на рабочего, что делать? У меня в тот момент появилось много людей, что специализировались на строительстве, но при этом они сидели без дела. И я поручил им гига проект. Они стали строить ограду вокруг поля в тех местах, где мы не собирались его расширять. Длинна такой ограды сотни метров, даже, наверное, километр. Но на самом деле это не так уж много, и спустя пару месяцев не слишком напряжённой работы, значительная часть поля была огорожена. А перенести вкопанную в землю ограду не столь уж сложно, при расширении пашни. В итоге мне удалось сильно обезопасить жителей от зверей. Теперь вдоль ограды, что отделяла всё поле от леса, просто ходил часовой. И спустя несколько месяцев, мы подумали, решили, и сделали ограду герметичной, решив, что если будем расширять поле, то просто переделаем и перенесём ограду. С этого момента, поле не стало абсолютно безопасным, как город, но мы основательно отгородились от леса, и потребность в охране снизилась, а работающие в поле больше не боялись работать на опушке.

Как-то раз меня впервые в жизни поразил эпизод ссоры одного из моих гвардейцев с одним из лучших ремесленников. Гвардеец, надо сказать, был изначально в корне не прав, и вещь, что он отнимал, ему не принадлежала, но конфликт закончился тем, что он стал жестоко избивать ремесленника. При этом меня удивило то, что гвардеец даже не усомнился в своём превосходстве над рабочим, и своём праве на результат чужого труда. Он полагал, что ремесленник обязан ему уступить везде и во всём, и считал его просто человеком второго сорта. Не признавая за ним никаких прав собственности даже на уровне подсознания. И вопиюще было то, что гвардеец даже не усомнился в том, что он человек высшего сорта, а рабочий второй класс. Я не стал вмешиваться в конфликт, потому что понимал, что тогда в следующий раз гвардеец может затаить на меня обиду, что я поставил интересы ремесленника выше, чем собственной дружины. К тому же, я предполагал, что это не единичный случай, и не только сейчас, и воины мои вели себя как тупые альфа самцы по отношению ко всем другим гражданам города. Понятно, что если бы я начал показательно наказывать своих людей за такое, мне бы пришлось делать это постоянно, и тогда, они бы пришли к мнению, что я ценю их меньше, чем других граждан, и в случае конфликта не вступились бы за меня, не признав вожаком стаи. Только я впервые увидел такое злоупотребление властью и полномочиями в человеческом обществе в такой степени. И меня совсем не устраивала та несправедливость, что имела место, когда человек по своей сути намного более полезный для общества, оказался внизу от солдата, который ничего не производил, и должен был его защищать. Я понял, что в системе выстроенной мною, эта несправедливость сплошь и рядом, и в будущем это надо как-то решить. Только, что делать и как быть? Если люди такие по своей природе.