Владислав Чупрасов - Холодные и мертвые (сборник рассказов)

— Холод запустишь! Или заходи и закрывай дверь, или выметайся отсюда. Курт помрачнел. Его немного расслабила обстановка — мягкий свет и хорошее отопление, — и, несмотря на то что ругающиеся были правы, это не могло не задеть.

— Мне сказали, что Виктор поедет со мной, — сухо сказал Курт и резко закрыл дверь, отрезав себя от тепла. Виктором оказался молодой человек, стоявший у холодильника. Он выскочил из фургона в расстегнутом пальто, держа в одной руке бутылку сока, а в другой — упаковку сэндвичей.

— Я и вам взял, — Виктор замолчал, будто бы удивившись вырвавшемуся изо рта облачку пара. Курт отобрал у него и сэндвичи, и бутылку.

— Застегнись, а то простудишься. Виктор обернулся на закрытую дверь, поежился и пробормотал:

— Не хотелось бы, — и запахнул свое пальто, поднимая воротник повыше. Впрочем, до машины они добрались довольно быстро. Эф все так же прохлаждался на заднем сиденье, и Виктор, садясь на пассажирское, его не заметил. Курт тоже ничего не сказал, объезжая конвой по глубоким сугробам, чтобы занять место в его конце. Курт молчал, Виктор мял рукава пальто и никак не мог заговорить.

Но потом все-таки начал:

— Если можно, зовите меня Вик. Так проще.

— Можно, — кивнул Курт.

— А вас, извините?

— Курт.

— Ясно, — протянул Виктор и снова замолчал. Курт тоже не рвался поддерживать беседу, для которой парень, видимо, и был сюда посажен. Впереди тяжело волокся фургон.

— Сколько вас? Вик закатил глаза, зашевелил губами, принявшись считать.

— Две машины сопровождения — они уедут; два оператора, я, ведущая, двое ученых, менеджер, и… — он замолчал, видимо, в чем-то сомневаясь. — И священник. Но я не уверен…

— В чем? Наличие священника заставило Курта еще больше помрачнеть. Только этого им и не хватало.

— Что он доживет, — почти неслышно ответил Виктор. Еще лучше.

— Что с ним? — терпеливо поинтересовался Курт. Он не думал, что из пассажира все придется силой вытаскивать.

— Наши ученые говорят, что пневмония. Но один занимается шельфовыми льдами, а другой — ледяными покровами земли. Я бы не стал им верить в том, что касается постановки диагнозов. А у вас есть врачи?

— Да были где-то… — немного рассеянно отозвался Курт, щурясь и прибавляя скорости, чтобы нагнать чуть вырвавшийся вперед фургон. — Почему вы не отправили его назад? В нашем благодатном воздухе только пневмонию и лечить. А если помрет? Виктор нахмурился. Кажется, он об этом не задумывался — видимо, никому из них и в голову не пришло повернуть назад или хотя бы отправить на континент одну из машин сопровождения. Вик попытался оправдаться:

— Вы просто его не знаете. Если уж Юстас решил, что снег — это наказание, которое принес вам бог, и как только вы отчистите свои души, все сразу решится, то, боюсь, у вас нет вариантов. Он замолчал под выразительным взглядом Курта, нервно пожевал нижнюю губу, собирая кусочки отслаивающейся кожи.

— Вот и я ему так сказал.

— Теперь точно не буду жалеть, если он скопытится раньше, чем мы доедем до врача, — проворчал Курт.

— Ты и так не будешь жалеть, — вдруг подал голос с заднего сидения Эф. Он сел, зашуршав пленкой. Услышав его, Виктор заорал и рванулся в сторону, пытаясь открыть заблокированную дверь. Оглушенный криком, Курт резко затормозил.

Виктора бросило на бардачок.

— Что?! Вик обернулся, зажимая пальцами кровоточащий нос. Рассмотрев в темноте темную же фигуру Эфа, он тоскливо икнул и зажмурился, видимо, ожидая, что монстр растворится, если на него не смотреть.

— Я прошу прощения, — совершенно серьезно и чопорно сказал бензомастер, хотя Курт понимал, что он улыбается. — Не хотел вас напугать. Я Эф.

— Это мой бензомастер, — пояснил Курт, трогаясь с места. Сначала он испугался, что было вполне естественно, затем разозлился и теперь постепенно остывал.

— Кровью салон не заляпай. Видя, что Виктор тянется вытереть нос пакетом с сэндвичами, Курт покачал головой. Откинул бардачок и вынул оттуда влажные салфетки, которыми обычно оттирал следы Эфа, и кинул парню на колени.

— Теперь из-за тебя, — Курт глянул через плечо на мастера, — Ганс решит, что я бил парня. Эф сдавленно хрюкнул. Виктор, пытаясь сохранить лицо, заговорил:

— Я слышал, что вы используете… м-м-м… мастеров? Но не знал, что они мыслят.

— Да я тоже не знал. Вик удивленно на него уставился, а Курт, намеренно игнорируя этот взгляд, оторвал одну руку от руля и извлек из пакета сэндвич, чтобы чем-то занять рот. О том, что он посажен сюда не просто так, Виктор вспомнил только на повороте к Университету. Они остановились за главным корпусом, и Курт первым полез из машины.

— А куда мы? Курт замер, не донеся ноги до земли, и вернулся в салон, закрыв дверь.

— Сейчас один из нас ведет вас к Гансу, то есть, к нашему начальству. А другой везет вашего священника к врачу, я так понимаю.

Пойду выясню, кто куда едет.

— А можно, я с вами? Курт задумчиво почесал влажный затылок.

— Если я веду вас к начальству, то вариантов нет. Если я еду в мед, то нет.

— Но почему?

— А нахрен ты мне? Виктор помолчал, задумавшись. Домолчался до того, что Курт вылез из машины. Пришлось парню выскакивать следом.

— Я сценарист программы! И я должен поговорить с вами, взять интервью, чтобы правильно организовать сюжет. Мне сказали, что вы окажете всестороннюю поддержу.

— Если Ганс такой умный, пусть вам поддержу и оказывает, — огрызнулся Курт. Еще не хватало — заделаться не то в советники, не то в актеры. Люди помирать меньше не стали, а работа патрульного наконец-то обрела для Курта реальный смысл. Если раньше он не понимал, почему не может сам приехать и забрать труп и нужно оставлять его падальщикам, то теперь понял — патрульные проверяли территорию на наличие Серых. И бензомастера, которых у падальщиков не было, активно в этом помогали. И вопрос, почему нельзя было сделать мастеров и для них, чтобы не было никакого разделения, оставался открытым. Или во всем этом замысле был какой-то особый смысл?

— Эска! Патрульный, кутающийся в парку, махнул ему рукой.

— Курт. Наконец ты добрался. Вокруг уже толпились мерзнущие гости города, тихо переговариваясь и посмеиваясь. Только священника не хватало.

— Ты отвезешь человека к врачу и проследишь за ним.

— Ладно. Курт махнул головой Виктору, чтобы тот шел к своим. Парень замер, не зная, куда идти. И все могло бы закончиться на этом, если бы Эска вдруг не заметил кровь, засохшую под носом у Виктора.

— Ты что?! — прошипел он, делая шаг к Курту.

— Сам виноват, — буркнул тот, отходя.

— Это не он, — поспешно заявил Виктор, подходя ближе и кладя покрасневшую руку на предплечье Эски. — Я сам виноват. Может, пойдем скорее? Эска окинул Курта тяжелым взглядом. Тот пожал плечами.