Кирилл Панюшкин - Эра 2. Новое поколение

– Правильный выбор, девочка. Зачем нам эти мужики? Лучше уж с нами.

Оливия подошла к ней и начала гладить по спине. Катсу испытывала редкостное отвращение. Руки женщины – липкие, холодные. Мерзкие. Пред ней стоял не человек. Это был склизкий, мерзкий монстр. Его хотелось поскорее убить.

«Ну только освободи мне руки. Узнаешь всю силу лоялистской дивизии. Я же без вазелина в жопу полезу, не задержится…»

– Будешь хорошей? – Женщина посмотрела в глаза Катсу. Та сделала щенячий взгляд. Оливия заулыбалась, а затем отвязала её руки.

Как только Кичи стала свободной – приобняла свою «хозяйку» и впилась в неё якобы влюблёнными глазами. Вмиг сосредоточилась на своих гипнотических способностях. Почувствовала, как буквально проникла в разум Оливии. Стала видеть многочисленные не самые приятные воспоминания, но не придавала этому ни малейшего значения. Немного погодя ей удалось найти небольшой столп света. Она буквально вошла в него. Оказавшись в нём, почувствовала лёгкое чувство полёта. Следом создалось такое ощущение, словно Катсу не существовало вовсе. Свои мысли, чужие – всё начало перемешиваться в голове. Однако сосредоточилась и внушила своей «хозяйке», будто Катсу целует её. И затем эмоционально расслабила. Как только это было сделано, разорвала связь. Вернулась в своё тело. Ощутив себя, посмотрела на Оливию. Та была в блаженстве и ничего не видела.

– Ну нах это, мля, – вспылил Клентон и направился к боковой двери.

«Поехали». Произнеся это про себя, Катсу приобняла Оливию. Молниеносным ловким движением правой руки выхватила у той нож и швырнула в Клентона. Нож воткнулся во вражескую шею. Тело враз обмякло. Плавно опустилось, звонко шлёпнулось вниз лицом.

Недолго думая, она взяла Оливию за косу и ловкими движениями намотала на её же шею. Затянула потуже. Та мгновенно пришла в себя. Осознала, что происходит, ибо начала задыхаться. Но было поздно.

– Кажется, в культуре БДСМ используются поводки и ошейники? Верно? – немного с издёвкой в голосе начала говорить Катсу, смотря в медленно тускнеющие глаза женщины. Пламенная смесь из ярости, отчаяния, страха постепенно угасала. Жизнь медленно покидала тело.

– Жалкое зрелище. Просто жалкое зрелище. «Верхняя» умирает от рук своего же «низа». Мир безумен, не так ли? – спросила Кичи издевательским тоном.

Женщина тем временем попыталась сделать последний вдох. Но ничего не вышло. Бросила бороться и обмякла. Смотря в стекленеющие глаза, Катсу подумала – не противники, а сумасбродные люди. Её тяготил тот факт, что всё легко удалось осуществить. Немного помолчала и снова, словно бурей, разразилась негодованием.

«Лохи на пороге! – воскликнула она про себя и добавила: – А что, ты хотела встретить тут достойного врага?» Сразу поняла – нужно как можно скорее возвращать свои вещи. Хищническим взглядом стала рыскать по всей комнате – искала какие-нибудь предметы, кои можно было бы использовать как оружие. Приметила тот же нож, воткнутый в шею старика, и длинную косу поверженной женщины.

«Длинная коса. Можно «соединить» с шеей противника. Отлично», – подумала немного зловеще. Вытащила из шеи нож, срезала косу и добавила: «Пригодится как удавка».

Посмотрела на вторую личность женского пола, что была подвешена в безсознательном состоянии.

«А с тобой что мне делать? Проснёшься, и дальше чего?» – сказала про себя. Женщина была лет двадцати четырёх. Кожа смуглая. Жёсткие волосы спрятаны в тугие косички. Внешне африканка. Одета в одни трусы чёрного цвета.

«Что же с тобой делать? Мы боролись за права таких вот, как ты. Мы хотели освободить притесняемые народы. С другой стороны, ты слаба. Я не люблю слабых. Не люблю слабости. Слабые всегда проигрывают. И если ты слаб, то и жизни не заслуживаешь. Жизнь порою бывает крайне жестокой – перемелет тебя и не подавится. Меня смололо. Вот и превратилась в монстра. Хотя как сказать», – мысли ураганными ветрами терзали её голову. Солдатское каменное, пустое сердце призывало оставить женщину здесь. Холодные скалы разума, объятые льдом, где витали сильные ледяные ветры, призывали освободить, ибо клятва есть клятва. Разум хорошо понимал, что такое предать свои идеалы. Промозглая пустота души требовала идти дальше и говорила – иди быстрее и заполучи украденные у тебя технологии. Несмотря на упрямую и бескомпромиссную борьбу трёх составляющих, разум взял верх.

– Ладно. Освобожу тебя. Клятва есть клятва. Я считаю себя лоялистом. Солдатом Драконов. Не освободить тебя – значит нарушить присягу. – С этими словами обрезала ножом верёвки и развязала женщине руки. Потрогала пульс и, убедившись, что пленница без сознания, пошла к двери.

– Я даю тебе шанс выбраться. Сильная? Проворная? Выберешься. Слабая? Немощная? Помрёшь. Такова ситуация, и в задницу без вазелина тут не полезешь, – цинично и высокомерно сказала Катсу. В последний раз осмотрелась в комнате. Поняв, что больше ничего не найдёт, подошла к двери, плавно припала к ней. Стала слушать происходящее снаружи.

– Нет! Я не буду этого делать! – раздался истошный женский крик.

– Заткнись, сука! – хлёсткий удар.

– Пшла, тварь! – прогремел на весь коридор хлопок дверью.

«Вот идиоты. Два мужика с какой-то девчонкой справится не могут», – усмехнулась про себя Катсу. Расслышала ещё один разговор.

– Вот не понимаю, на хрена этому лоху золотой револьвер.

– Ты лучше скажи, зачем наш бос в своей потайной комнате на втором этаже держит шкаф с костюмами тех, с кем он забавлялся?

– Не знаю.

Немного помолчали.

– Ты, кстати, отнёс этот чудо-костюм?

– Да. Всю одежду той кривоносой собаки отнёс. Револьвер взял какой-то прыщ жопастый. Я ещё там саблю приметил. Красотка. Жаль, не достанется мне. Находится там же, где одежда.

– Отлично.

Снова недолгое молчание.

– Ладно, пойду попробую у этого алкаша пистульку забрать. Больно она хороша.

– Ты кобуру видел?

– Реально классная. Настоящая крокодиловая кожа.

– Слушай, а эта тварь, в синей рубашке-то, вроде как лоялистка бывшая.

– Ну, форма лоялистов… Не факт, что эта форма принадлежала ей. Может, она убила лоялиста и забрала одежду.

– Может, и так, но я не о том. Говорят, лоялисты и Драконы делали кобуры и всякие ремни из кожи убитых ими противников.

– Не знаю. Может быть. У них на всё хватит ума. Они же больные на всю голову.

«Чушь полная. Не было этого. Мы не настолько двинутые, чтобы с собой носить кожу убитого противника. А вот пытка – привязать к четырём кольям сырыми ремнями и оставить сохнуть – это было. Притом кожа была человеческой».

Нуясиянен на мгновение вообразила себе этот миг. Представила хруст повреждаемых суставов, разорванных связок, крики и вопли. Всё это заставило её мгновенно очнуться, вернуться в реальность и почувствовать острое и непреодолимое желание убивать.