Кирилл Панюшкин - Эра 2. Новое поколение

Спалманы – небольшое семейство, состоящее из двух тёток и племянницы. Тётушек звали Лилия и Барбара. Европейские женщины. Златовласые, лет сорока пяти. Утончённые и изысканные. Настоящие леди. Об этом семействе мало что было известно. Несмотря на добрососедские отношения, они не очень рассказывали о своём прошлом. Что произошло с ними во время войны, оставалось тайной. Однако их светлые и добрые, местами рассудительные взгляды давали понять – войны эти люди не знали. Временами между соседями происходили ссоры, как раз из-за таких случаев. Никому не понравится, если вдруг в нескольких милях от вас посреди ночной тиши взлетит самолёт или что-нибудь упадёт в ваш двор.

Оказавшись в пустом дворе, ашера стали искать место падения. Быстро нашли. Посреди мусорных баков вольготно разлёгся Странник. Он не спешил вставать – ждал ашера, дабы высказать всё, что о них думает.

– А теперь объясните мне. Это что… За… – Странник был на адреналине и пытался подбирать слова, чтобы особо не ругаться. У него это плохо получалось.

– А что такое? Эксперимент удался! – Дабы сгладить отрицательную энергию, Анна говорила весело и непринуждённо, словно ничего и не произошло.

– Кейджи! Вот же собачьи дети! – раздался резкий голос. Из окна показалась самая энергичная, иногда несдержанная тётушка.

– А в чём дело? Мы тут исследования проводили. Сейчас уйдём, – спокойно сказала Яна.

Тут эмоциональный голос от всей души послал их в то место, на чём обычно сидят. Следом добавил:

– Идите исследуйте у себя во дворе. – Человек от возмущения был взъерошен душой и волосами.

– Мы тут изобретение испытывали. Вернее, доводили до…

– Быстро забрали то, что вы нам сюда швырнули, и пошли прочь с нашей земли.

– Лилия, не ори ты так на них. Софию разбудишь. И ещё – иди спать, я сама с ними поговорю.

В окнах показалась вторая женщина. Эта была более сдержанной и интеллигентной.

– Анна, Яна, я, конечно, как учёный вас понимаю. Не терпится испытать изобретения. Но сейчас почти пять утра. Скоро восход. Вы бы поспали, а потом испытывали.

– Хорошо. Мы сейчас уйдём. Сердечно прошу извинить за произошедшее и потревоженный сон, – от всей души отвесила поклон Аня, машинально заговорив на русском.

– Ни слова не поняла. Но вежливо. Какие утончённые манеры!

– Она извинилась за причинённые неудобства, – вкратце перевела Яна.

– Принято. Хоть ничего не поняла, но звучало вежливо. – Расплывшись в улыбке, женщина закрыла окно и исчезла в утробе дома.

– Ну вы даёте. Этакие леди. Несмотря на то, что тут произошло. Тебе, Пилот, самое то дворецким служить, с такими манерами-то.

– Прошлое даёт о себе знать, – улыбнулась та и гордо задрала голову, выправив осанку. Стала похожа на принцессу или даму высшего света из девятнадцатого столетия.

– Странник, ты как?

– Я в порядке. В полном. – Тот спокойно встал на ноги. – Анна, поделишься своим прошлым?

– А что делиться? У меня отец дипломатом был. Немного набралась у него. Потом в балете была. Оттуда у меня такая пластичность и фигура. В школе балета тоже обучали манерам. Учили быть настоящими девушками. Утончёнными. Милыми. Загадочными.

– Интересно.

– Ник говорил – вежливость лучшее оружие воина-ашера. Ибо женское обаяние может открыть многие двери. Достаточно лишь правильно посмотреть, сказать. И всё.

– Не всегда это работает, между прочим. На меня женское обаяние не действует.

– Парадокс.

Странник задумался. Что-то набрал на компьютере и сказал:

– Встретимся в лаборатории.

Ашера хотели было что-то сказать, но он в тот же момент пулей устремился прочь.

– Пошли отсюда, – сказала Яна. Направились прочь. – Как же плохо я тебя знаю.

– Я просто предпочитаю не говорить об этой части своего прошлого. Хотя навыки, коих у меня остались достаточно, полезны. Иногда позволяют избежать ненужных конфликтов.

– Не боишься расхождения с Кодексом?

– В Кодексе ничего не сказано про это. К тому же это всего лишь элементарная вежливость, тем паче – в этой катавасии повинны исключительно мы.

– Соглашусь с тобой. Во всём, – кивнула Яна.

– Да и гордости здесь уязвлённой нет. Ибо не преклоняю колено пред каждым, кого не знаю. И не преклоняю колени лишь потому, что мне так хочется, или потому что я слаба. Я действительно уважаю наших соседей. Пусть они немного странные, но как-никак одна из них – наша коллега. Тоже работница интеллектуального труда.

– Жаль, к нам её не завербовать. Светлая голова никогда не бывает лишней. Она, кстати, вроде биохимик? – поинтересовалась Анина напарница.

– Да. Могла бы стать хорошим подспорьем для нас. Разрабатывать всякую дрянь. Полезную и не очень.

Аня тяжело выдохнула. Далее шли молча. Каждый думал о том, что произошло. От души немного отлегло – Странник остался жив, да и броня цела. Однако никто не понимал, почему наниты так повели себя. Вернулись к себе во двор.

– Думаю, на сём можно закончить.

– Да. Перенесём обратно оборудование и будем дальше думать, что произошло. Но пред этим нужно отоспаться.

– Пойдём.

Обе ашера направились в свой двор. Случайно посмотрели на третий этаж. Среди тёмных окон увидели просвет ночника.

– Это же вроде бы опочивальня Фишер? – с сомнением в голосе спросила Яна.

– Да. А что, она приехала? – удивилась несведущая Аня.

– Похоже на то. Нужно пойти узнать.

– Идём.

Юля тем временем спокойно приняла душ и, надев оранжевое бельё, прилегла на кровать. Приятное ощущение теплоты вперемешку с усталостью и приятными мурашками растеклись по всему телу. Заставили закрыть глаза. Провалиться в сладкое небытиё. Однако этому помешали. Раздался стук в дверь.

– Кого пустыня принесла? Песок меня забей.

Недовольно подскочила и подошла к двери. Открыла.

– Юля? Привет, – обрадовалась Аня.

– Привет, ашера. Вы что тут забыли? – удивилась она.

– Мы увидели свет ночника и решили проверить, что такое. А оказывается, ты вернулась, – улыбаясь, сказала Яна.

– Да. Вернулась. Только я жутко устала, и мне хочется спать. Я рада вас видеть, но…

– А, понимаем. Естественные потребности сильнее всего. Ладно, Аня, пошли, не будем мешать. Нам тоже не мешает отдохнуть.

Фишер посмотрела на них заспанными глазами. В душе была рада их видеть, но организм настоятельно и жестоко требовал отправиться спать. Закрыв дверь, бросила несколько недовольных фраз. Следом, почувствовав то, как сон немного отступил, села в кресло.

– Ох уж эта русская гостеприимность. Только русские могут зайти посреди ночи и поздороваться с теми, кого давно не видели. Хорошо – не предложили поесть, а то и вообще не налили. Впрочем, они знают – я не пью.

Тяжело вздохнула и почувствовала лёгкий холод. Накинула на себя некоторое подобие колдовской мантии и, завернувшись в неё, села в кресло. Взяла в правую руку пульт, включила телевизор. Левой подпёрла голову, помогая уставшей шее.