Виктор Цокота - Звезда бессмертия

— Пан Станислав велел передать вам, — вздохнув и все еще не поднимая глаз, сказала Стелла, — что утром из Нью-Йорка звонил господин Рамод Пашевич.

Он не велел будить вас, но сказал, что позвонит еще раз ровно в двенадцать, то есть через пятнадцать минут. Вы будете разговаривать в комнатах или принести телефон сюда?

Волдимар налил полную рюмку водки и быстро опрокинул ее в рот. Закусил грибком, а, потом с хрустом разгрыз свежий огурец.

— Телефон пусть принесет сюда Розитта, то есть мой Блек-Бой, — поправился он. — А ты скажи Адаму, чтобы отвез тебя на новой машине в Лос-Анджелес. Ты ведь давно хотела купить себе норковую пелеринку.

Лицо девушки засияло радостью.

Он достал из кармана брюк бумажник и вынул из него три новенькие стодолларовые банкноты.

— Надеюсь, хватит и на мелочи, — сказал он, хорошо зная, что пелеринка стоит только двести долларов. Загляни и в эту харчевню “На холмах”. Скажи Адольфу, что мы с тобой ужинаем у него.

— Я бегом принесу телефон, — сверкнув обворожительной улыбкой, проговорила она воркующим голоском.

Он посмотрел на нее строго, погрозил пальцем. Потом налил в рюмку водки.

— Нет, телефон принесет Блек-Бой.

Легкая тень скользнула по лицу Стеллы, но улыбка так и осталась на тонких, подкрашенных кармином губах.

— Я поняла, пан Волдимар. Спасибо вам за подарок, — чуть присела она, забрав пустой поднос, пошла к дому грациозной походкой истинной парижанки, слегка покачивая на ходу узкими бедрами.

“Хороша, чертовка, — подумал Волдимар. — Но Розитта несравненно лучше. Женственней и душевней. Хотя к Адольфу с ней не поедешь. Диковата еще, не научилась вести себя в приличном месте…”

Он встретил ее четыре месяца назад — в первый день своего двухнедельного рождественского отпуска — на одной из улиц Нью-Йорка. Был ранний пасмурный вечер. С неба падала мелкая крупка, тая под ногами прохожих и колесами автомобилей. И вдруг у дверей кегельбана, куда он, собственно, и направлялся скоротать этот хмурый вечер, навстречу ему шагнула девушка.

— Мистер не хочет… — робко, почти шепотом вымолвила она, чуть коверкая слова приятным южным акцентом, но не смогла высказать свой вопрос до конца.

Большие миндальные глаза ее, казалось, молили о помощи. Белое с удивительно правильными чертами лицо античной богини медленно наливалось краской. Из-за редковязанного, совсем не зимнего платочка на плечи падали густые волнистые пряди, черные, словно агат.

Он выжидающе смотрел на нее и вдруг представил эти пышные черные волосы на белоснежной подушке, а свою руку на ее высокой упругой груди, прелесть которой даже сейчас не мог скрыть грубый ватный жакет.

— Мистер не хочет… пойти со мной? — закончила она наконец всю фразу и, видимо, сама ужаснулась сказанному.

Из глаз ее вдруг покатились по щекам две хрустальные горошины.

Он тихонько взял ее руками за плечи. Они дрожали. Трудно понять — от холода или от только что пережитого нервного потрясения.

— Погоди плакать. Как тебя зовут?

— Розитта.

— Куда же мы с тобой могли бы пойти?

— Не знаю, — сдвинула она плечами. — Может быть, можно к вам? Я… я пойду, если вы хотите. Я не буду плакать… и стану совсем… послушной… Вы можете со мной… что хотите…

— А к тебе домой нельзя?

Девушка отрицательно покачала головой.

— Нет. Там мама. Она болеет. И четверо младшеньких. Мама ничего не должна знать… Это убьет ее… И потом там… там очень холодно… И грязно. Мистер не захочет туда зайти… Это хуже Гарлема…

— А где же отец?

— Он разбился на, стройке прошлой осенью… Мы всего два года назад приехали из Италии.

Ее глаза смотрели на него с робкой надеждой и страхом. Страхом, что он уйдет и ей придется снова произносить этот страшный вопрос теперь уже другому человеку, снова пережить этот позор.

— Сколько тебе лет?

— Семнадцать… Будет в марте, — добавила совсем тихо, низко опустив голову. — Но пусть мистер не сомневается… Я чистая… Я еще никогда не знала мужчин…

Из ее глаз снова потекли непрошенные слезы.

— Подожди, не говори больше ничего. Только ответь, скажи: пятьдесят долларов в неделю хватит твоим на жизнь?

— Сколько?!

Глаза ее раскрылись широко от удивления. Она отступила от него на шаг.

— Пятьдесят в неделю? Отец на стройке за месяц столько не получал… И нам хватало. Мама у меня очень экономная.

— Идем. Будешь работать в нашем доме. Помогать моей матери. И если станешь со мной ласковой…

Она не дала ему договорить.

— Я на все согласна, мистер…

— Волдимар. Только не мистер, а пан. Молодой пан Волдимар. Так любит меня называть моя мать-пани Зося. А отца моего все зовут пан Станислав.

— Всю жизнь я буду благодарить вас, пан Волдимар!

Он решительно взял ее за руку и быстро повел к Бродвею, где в это время еще работали салоны одежды. Зайдя в один из них, Волдимар подошел к конторке, за которой сидела полная, красиво одетая женщина, вероятно хозяйка, достал чековую книжку и, поставив подпись, протянул ей.

— Одеть с ног до головы, — кивнул он в сторону застывшей у порога Розитты. — Изысканно, но без роскоши. Пальто, костюмы, платья, белье, обувь — все, что должно быть у экономки в хорошем доме. Сумму проставьте сами. Вещи отправите по этому адресу, — протянул он сразу засуетившейся матроне визитную карточку.

Почтительно спрятав чек в сейф, рассыпаясь в любезностях, она сама увела девушку в примерочную комнату, а через час из-за портьеры появилась красавица, в которой сразу трудно было даже узнать прежнюю Розитту.

У хозяйки оказался отличный вкус. И серый шерстяной костюм, и белая, с серебристой нитью, блузка, и легкая коричневая шубка из искусственного меха, и высокие, под цвет ей, сапожки очень шли Розитте. Волосы ее были аккуратно уложены. Вместо ветхого платочка — отороченная мехом шляпа. Ногти поблескивают скромным розовым лаком. В правой руке расшитая бисером сумочка.

— Извините за задержку, но я решила, что вашей… экономке не помешают ванна и парикмахер.

— Благодарю вас, миссис…

— Норфольк. Гертруда Норфольк, — с достоинством произнесла она.

— Очень вам признателен, миссис Норфольк. Вы предугадали мои пожелания. Надеюсь, что ваши клиенты не узнают…

— О! Об этом не надо было говорить, мистер Опатовский. Мой муж, гер Норфольк, приучил всех наших служащих держать язык за зубами. В интересах фирмы. Мы всегда к вашим услугам.

Через три дня он привез Розитту в свое “бунгало”, предупредив родных по телефону, что приедет с новой помощницей матери.

О! Это были чудесные, неповторимые дни!

Пани Зося встретила Розитту на удивление приветливо. По достоинству оценив всю прелесть молодой итальянки, она по-своему выразила одобрение вкусу сына.