Ирина Ванка - Фантастические тетради

«Если только я в верном направлении, — рассуждал он, — фигу ты меня получишь, белокрылый… — за «белокрылым» следовала череда нелитературных эпитетов, которая прибавляла ему бодрость духа. — Главное — успеть до бури… До бури бы успеть. Если энергично ползти — непременно успею!» — Подбадривал он себя и полз, полз, полз… До последнего момента не представляя, какое расстояние отделяет его от дрейфующей платформы. Он еще несколько раз повторил свое магическое эхо «Али» и оно, едва различимое, больше похожее на галлюцинацию, возвращалось к нему все быстрей и быстрей. Но, когда ветер усилился, покрывало обернулось вокруг него саваном, а телодвижения стали напоминать брачный танец болотной гадюки, завернутой в целлофан, прямо над ним с оглушительным громом ударили голосники. Он треснулся лбом обо что-то жесткое и сквозь искры всех оттенков радуги разглядел подъем купола, распластался на нем голым телом и потерял сознание.

— … самым умным среди них был Баю, который никогда не отвечал на вопросы. Когда его спрашивали, он молчал и лишь изредка говорил «не знаю», «не могу сказать», «это выразить невозможно», — рассказывал незнакомый низкий голос, едва справляясь с артикуляцией, будто разговаривал первый раз в жизни.

— Что ж ему было делать? — спрашивал другой незнакомый голос, похожий на женский. — Снова учиться разговаривать?

— Ни в коем случае, — отвечал первый, — его молчание многого стоило…

— Говорить для него — все равно, что сойти с ума, — вмешался третий голос.

— Не надо столь буквально… — возразил первый. — Не надо. Тем более что никто из нас не может себе представить, что творится в голове Баю. Он был самым способным из нас даже тогда, когда умел говорить.

— А Фрей? Кажется, он начинает с того, чем должен был кончить?

— Фрей просто красив, — заметил женский голос.

— Ты находишь?

— Я нахожу его очень красивым.

«Убийственная женская логика», — подумал Фрей. Он чувствовал, что говорящие находятся где-то поблизости и ему самое время пошевелиться, чтобы дать им понять, что он, между прочим, еще не совсем сдох, чтобы позволить обсуждать свои физические достоинства в своем же присутствии. Голоса умолкли, и мягкие шаги направились в его сторону.

— Посмотрим-ка, что происходит, — сказал первый голос, зависая прямо над его лицом, — очухался!

— Красавец! — подтвердил женский голос, и Фрей, прежде чем открыть глаза, уже нафантазировал себе прелестную синеглазую инопланетянку, которая непременно влюбится в него по уши и, возможно, он согласится с ней разделить некоторые счастливые минуты личной жизни, которые полагались ему по природе и в которых он вынужден был себе отказывать, в силу сложившихся обстоятельств. Но красивых инопланетянок Фрей еще не встречал. Более того, он не встречал инопланетянок как таковых и был уверен, что за пределами его планеты ничего ни женского, ни эстетически привлекательного вообще водиться не может. Вот и теперь над ним склонялось лысое белокожее существо с красновато альбиносьими глазами. Не было сомнений, что именно оно обладало глубоким женственным голосом, так возбудившим его воображение.

— Ты зачем за дуном погнался, балда?

— Чем дун тебя приманил? — уточнил четвертый, незнакомый ранее голос.

— Я видел ангела, — ответил Фрей и снова закрыл глаза.

Раис развел руками столпившихся вокруг него существ и положил Фрею на грудь весь набор его навигаторских манжет.

— Это был дун, — подтвердил он, — такое случается с непривычки, особенно перед началом бури. Однако никому еще не приходило в голову бегать за ними по пескам.

— Этот ангел хотел погубить меня.

— Это нормальный дун, который не может хотеть кого-либо погубить. Хотя бы потому, что ему банально на все наплевать.

Фрей приподнялся со своего ложа, которое больше напоминало гроб-раскладушку, и огляделся. Их было семеро вместе с Раисом, чудно одетых гуманоидов, скорее всего, принадлежащих к одной и той же расе. Они рассаживались вокруг на мягком полу и с нескрываемым интересом его разглядывали.

— Как ты думаешь, кто они? — спросил Раис. — Ты говорил: «Покажите мне, наконец, хоть одного бонтуанца»? Вот, гляди. Может, тебя заинтересует, о чем болтают между собой эти юные особи? Их язык понятен. Как ты думаешь, — обратился он к женщине, — чему вы можете научить Фрея? Только учти, его мозги работают не всегда. При виде дуна они отдыхают.

Женщина приблизилась к Фрею и провела рукой по его волосам примерно так, как гладят по голове большую и ласковую собаку.

— Тебе с ним придется тяжело, Расс, он станет самым чудовищным, неблагодарным учеником, который будет усложнять простое и упрощать сложное. Тебе придется потратить много сил, чтобы спихнуть его с пьедестала стереотипов. Если хочешь, чтоб он тебе доверял, помоги ему найти друга.

— Ни за что, — улыбнулся Раис, — сейчас он будет на меня слишком зол, чтобы принимать помощь.

— А ты сделай подарок, — женщина еще раз запустила пальцы в лохматую шевелюру Фрея и слегка растерялась. — Никогда не думала, что земляне красивы.

— Это уже не совсем землянин. Если не ошибаюсь, его как следует обработали перед Акрусом.

Матлин от ярости заскрипел зубами. «Кто тебя тянул за твой подлый длинный язык!»

— Действительно, — согласилась женщина, — он весь кипит от ярости. Скрытый темперамент — это именно то, что нужно. Спасибо, Расс, ты умеешь подбирать компанию.

— Ладно, эстетствуй. Только недолго. Он мне сегодня нужен. — Раис удалился, а Фрей был за руку приведен в общий круг и усажен на пол рядом с эстетствующей бонтуанкой.

— Можно я дам тебе имя, — шепнул он ей на ухо. Женщина растерялась еще больше.

— Если хочешь…

— Анна. Я хочу называть тебя Анной.

— Но почему?

— Не знаю, но очень хочу.

Бонтуанцы пропустили по кругу сильный телепатический импульс, который задел даже Фрея, но смысла ему уловить все же не удалось. «Чуть-чуть бы помедленнее, — казалось ему, — и я почти их человек». Он подвинулся ближе к середине круга, чтоб выйти из их «кольца» и не трясти головой после каждого импульса — так следовало поступать каждому существу, оказавшемуся в среде телепатов, чтобы избежать перенапряжения психики и заставить собеседников переключиться на понятный ему язык. Двое из них в совершенстве владели артикуляцией. Один — кое-как, двое остальных предпочитали отмалчиваться, но представились все. За исключением Анны, которая деликатно промолчала…

— Ты хотел нас о чем-то спросить? Пока мы здесь — ты имеешь на это право, — начал Юзеп, бывший некогда «первым голосом».

— Если только вы мне позволите начать с наивных вопросов, — засомневался Фрей, но понял, что ничего особенно изощренного эти молодые особи от него и не ждут. — Кто вы? Бонтуанцы это религия?