Е Войскунский - Экипаж Меконга

Небольшая пауза.

- Вот как ставите вопрос, - сказал Опрятин. - Очень мило. Почему же вы считали возможным работать здесь? Где была раньше ваша щепетильность?

Бенедиктов что-то проворчал, закашлялся.

- И потом учтите, - продолжал Опрятин. - Важен результат. Никто не поставит нам это в вину, когда мы заявим о крупном научном открытии. Победителей не судят.

- Пока заявлять не о чем. Открытия нет.

- Открытие есть. Проницаемость в наших руках.

- Да, как граната в руках ребенка. Стабильности нет, сути явления не познали...

- Еще месяц, два, и мы добьемся стабильности эффекта.

- Самообман! - рявкнул Бенедиктов.

Рекс тихонько рявкнул в ответ и получил тумак от Николая. К счастью, там, внизу, ничего не услышали.

- Мы зашли в тупик, - говорил Бенедиктов. - Топчемся на месте. Надо вылезать из этого проклятого погреба и писать в академию. Давно я это понял, только упрямился...

- Не имеете права, - жестко сказал Опрятин. - Мы работали вдвоем.

- Хорошо. Я умолчу о вашей схеме, можете ею подавиться. Но мысль об "установке заражения" принадлежит мне. Я заберу нож и подготовлю сообщение о своей работе...

Юра сделал большие глаза и ткнул Николая локтем. Нож!..

- Вы забываете, Анатолий Петрович, что нож достал я, - сдержанно заметил Опрятин.

- Она отдала вам нож не ради ваших прекрасных глаз, а ради меня... И вообще, если б я ее раньше послушался... Э, да что говорить!.. Послушайте, чего вы упираетесь? - продолжал он, помолчав. - Работу мы, конечно, проделали огромнейшую. Идемте и честно скажем: вот это сделали, а это не можем, давайте теперь навалимся сообща... Почестей и славы от вас не убудет...

- Довольно! - прервал его Опрятин. - Надоело нянчиться с вами. Вы жалкий наркоман!

- Мерзавец! - закричал Бенедиктов. - Не вы ли снабжали меня этой отравой? Вам было выгодно... чтоб держать меня в руках... Но Бенедиктов еще не конченный человек! Я лягу в клинику и... И подите к чертям. Можете прихватить с собой ваш "ключ тайны"!

- Ступайте наверх! Мы возвращаемся в город.

- Ну нет! Мне нужно завершить последний опыт. Сейчас спущусь вниз, отдохну немножко в прохладе, а потом...

- Я отстраняю вас от работы.

- Вы - меня? - Бенедиктов невесело засмеялся. - Не валяйте дурака. Уходите, а завтра пришлите за мной катер...

- Я пришлю приказ о вашем увольнении.

Голоса смолкли. Видимо, оба ученых перешли в другое помещение.

- Ты слышал? Ты слышал? - жарко зашептал Юра. - У них матвеевский нож и "ключ тайны"... Мы не ошиблись: это они стащили из музея "ключ тайны"...

- Молчи!

Некоторое время они выжидали, прислушивались.

- Колька, нужно вмешаться! Здесь уголовщиной пахнет.

- Пока что пахнет озоном...

- Озоном? - Юра принюхался. Из шахты потянуло свежим предгрозовым запахом. - Высокое напряжение... - пробормотал он.

По ту сторону дота заскрипела и хлопнула дверь.

Николай, пригнувшись, побежал к грифону, Юра и Валерка - за ним. Ползком добрались до своего прежнего укрытия.

Они увидели, как Опрятин с черным чемоданчиком в руке спустился с увала на пляж и подошел к Вове.

- Чего вдруг? - донесся снизу Вовин голос. - На три дня приехали ведь.

Опрятин что-то тихо ответил.

- А он остается? - спросил Вова.

- Да.

- Ну, обождите немного. Сейчас мотор соберу.

- Поживее!

Опрятин принялся нервно расхаживать по пляжу.

- Что будем делать, Колька? - прошептал Юра. - Ждать, пока они вернутся за Бенедиктовым?

- А черт их знает, когда они вернутся. Ждать нельзя.

- Тогда - делать нечего - пошли к ним. Пусть хотя бы одного из нас подбросят в город.

- Не хочу, чтоб Опрятин узнал, что мы здесь.

- И я не хочу, а что поделаешь?

- Раздует еще, будто мы шпионим за ним. Лаборатория-то у него секретная.

- Слышал? Он ее не по назначению использует...

- В том-то и штука, - сказал Николай. - Он переполошится, если нас тут увидит, и Бенедиктову какую-нибудь пакость устроит...

- Знаешь что? Пусть Валерка спустится, скажет, что потерпел здесь крушение. Валерку ведь Опрятин не знает...

- Нет. Мы сделаем по-другому. Он ничего не узнает.

Юра посмотрел на друга, недоуменно помигал.

- Валерка, не в службу, а в дружбу, сбегай в лагерь, возьми баллоны акваланга, - сказал Николай. - И подсолнечное масло захвати. Мы будем ждать вон там.

- Ты что задумал? - сказал Юра. - Ты хочешь...

- Да, - кивнул Николай. - Прицеплюсь к моторке под водой и...

- Не сходи с ума!

- Беги, Валерка, быстрее! Только женщинам ни слова. Ни слова, понятно?

- Есть! - пробормотал юнга немного растерянно.

Он юркнул за склон грифона и, спустившись к восточному берегу, побежал к лагерю.

- Не будь идиотом, - зашипел Юра. - До города пятьдесят миль!

- Знаю. Воздух в баллонах почти не израсходован. Я привяжусь под носом моторки, буду дышать через шноркель.

- Ты замерзнешь на полдороге.

- Маслом натрусь.

- Все равно не пущу! - Юра приподнялся на локтях. - Пойду к Опрятину. Черт с ним...

Николай с силой надавил на его плечо:

- Слушай, старик, все будет в порядке, за меня не беспокойся. Когда уплывем, ты пойди к Бенедиктову, поговори с ним. И Рита... пусть с ним встретится. А я сегодня же вечером пришлю за вами яхтклубовский катер. В крайнем случае, завтра утром. Все.

Спорить было бесполезно: Юра хорошо знал упрямство друга.

Они переползли на противоположный склон большого грифона - здесь текли теплые грязевые ручьи - и спустились к пляжу восточного берега.

Прибежал Валерка.

- Ничего не спрашивали? - сказал Николай, забирая у него спаренные баллоны.

- Валя спросила, зачем масло понадобилось.

- А ты что?

- Сказал - потом объясню. Они стирают там...

Николай налил из бутылки на ладонь янтарной жидкости и начал втирать ее в кожу. Тело его стало блестящим и скользким. Посмотрел на манометр акваланга: сто сорок атмосфер, почти полный запас. Затем он закинул баллоны за спину, Юра помог ему застегнуть ремни и пояс со свинцовыми грузами.

- Ну... - Николай стиснул Юрину ладонь, потом пожал руку Валерке. - До встречи, ребята.

- Смотри, Колька...

Только это и смог сказать Юра. Вид у него был несчастный. Николай хлопнул его по спине, улыбнулся.

Он смочил в воде маску и взял в зубы загубник, от которого к легочному автомату шли два гофрированных шланга, а вверх отходила трубка-шноркель для обычного дыхания. Натянул маску, закрывшую нос и глаза. Затем, укрепив на поясе кусок веревки, он, неуклюже переступая ластами, вошел в воду.

Когда вода дошла до подбородка, Николай переключил дыхание на баллоны, нырнул и поплыл над самым дном, усеянным мелкими ракушками.

Он обогнул обрывистый берег мыска и оказался в южной бухточке. Медленно, экономно расходуя воздух, он плыл вдоль берега, пока не увидел над собой темное, обросшее зеленью дно моторки. Тогда он подвсплыл, осторожно повел рукой по скользкому днищу. В носовой части он нащупал спасательный леер, свисавший с правого борта.