Ларри Нивен - Легенды Освоенного Космоса. Мир-Кольцо

Кроме огромного окна, вестибюль украшали видеофон в полстены и сверкающая двухстворчатая дверь, по-видимому, из полированной стекломеди. Я догадывался, что Медведь не бедствует, но это было уже чересчур. Может быть, лучше уйти? Мои колебания прервал вспыхнувший экран, на котором появился Медведь во всем своем бородато-лохматом великолепии.

— Ага, передумал!

— Ты не говорил мне, что так богат!

— А ты спрашивал? Подожди, я сейчас выйду… Значит, все-таки решил позволить мне быть твоим гидом?

— Да. Боюсь ходить по Земле один! — Я попытался вложить в свои слова максимум иронии, но, видно, Медведь уловил в моем голосе некий надрыв, потому что взгляд его стал более внимательным.

— Боишься? Почему? Не отвечай, расскажешь потом. — Экран погас.

Дверь с гулким звуком распахнулась — и Медведь втащил меня внутрь, не дав даже раскрыть рта от удивления. Через несколько секунд мне вручили стакан, а гостеприимный хозяин терпеливо ждал моего рассказа.

Пока я делился своими незабываемыми впечатлениями, он громко хохотал. А потом исцелил мое уязвленное самолюбие историей о том, как однажды летом на Гудвилле пытался подняться на поверхность, чтобы подышать свежим воздухом. Теперь пришла моя очередь покатываться со смеху. Медведю дьявольски повезло — его перехватили на полдороге к выходу. Тех, кто выходит на поверхность в сезон ветров, часто находят потом на расстоянии в несколько миль от того места, где они начали свою прогулку. Причем, это не зависит от комплекции.

— И, разумеется, меня обозвали глупым брюхошлепом, — закончил свою исповедь Медведь.

— Тебя это так уязвляет?

— Я знаю себе цену, и цена эта довольно высока, но… Хотелось бы, чтобы среди множества разнообразных впечатлений, которыми уже одарила меня жизнь, было что-нибудь вроде твоего полета к нейтронной звезде. И тогда, если меня снова назовут брюхошлепом, я загоню своего собеседника в угол повествованием о том, чего он никогда в жизни не видел. Чего не видел и не знает никто на свете — никто, кроме меня. Понимаешь?

Я задумчиво кивнул. О нейтронной звезде он услышал от меня за картами: люблю развлекать этой историей карточных партнеров. Но мне и в голову не пришло, что этот треп произвел на Медведя столь глубокое впечатление.

— Если для тебя это и впрямь так важно… Кажется, я знаю, как можно избавиться от прозвища «брюхошлеп», — проговорил я.

Медведь пристально посмотрел на меня поверх стакана.

— Выкладывай!

— Надо просто спросить у запредельников, какой из миров в пределах досягаемости самый чудной, и смотаться туда. Думаю, после этого рейса ты сможешь развлекать рассказами о своих приключениях всех знакомых, полузнакомых и незнакомых как минимум ближайшие десять — пятнадцать лет.

— Запредельники? — похоже, Медведь отнесся к моему предложению вполне серьезно. — Что-то о них я уже слышал…

— В обитаемой Галактике нет системы, о которой запредельники не имели бы подробнейших сведений. Они знают Галактику как свои пять, или сколько их там у них, пальцев. Запредельники торгуют информацией; это едва ли не единственное их занятие. Если они не смогут подобрать тебе интересной планеты, значит, этого не сможет сделать никто…

Медведь внезапно прервал меня, вскочив и бросившись к визофону….! Я-то заговорил о запредельниках полушутя, но мой новый друг, кажется, всерьез стремился к рискованным приключениям!

Пока Медведь отдавал распоряжения некоему Крамеру, я рассматривал роскошную обстановку комнаты, время от времени прихлебывая из стакана. Он оставался полным. Где-то — на дне? — размещался крохотный телепортационный механизм, связанный с баром: эта роскошная диковина заслужила мое полное одобрение.

— Готово, — доложил вернувшийся от визофона Медведь. — Крамер займется поисками запредельников и предварительными переговорами с ними. Через несколько дней мы узнаем о результатах его трудов.

— О’кей.

Медведь явно не привык тратить время на пустые рассуждения. Интересно, чем закончится история с поисками странного мира, в которую я невольно его втравил? Я недолго об этом размышлял, потому что Медведь вдруг вспомнил, что некая Дайана уже должна быть дома. Мы прошли в телепортационную кабину, где мой приятель набрал код из одиннадцати цифр, и кабина тут же отправила нас в другой вестибюль, гораздо менее просторный и более современный.

Дайана оказалась маленькой миловидной женщиной с темно-красной, как марсианское небо, кожей и волосами цвета жидкой ртути. Глаза ее были того же серебристого цвета, что и волосы. Медведь представил меня своей подружке и тут же гордо сообщил, что собирается вступить в контакт с запредельниками и лететь к самому странному из всех существующих в нашей Галактике миров.

— Кто такие запредельники? — без особого интереса спросила Дайана.

Медведь развел руками и беспомощно взглянул на меня.

— Это такие милые парни, похожие на девятихвостые плетки с толстыми рукоятками, — объяснил я. — Они живут в холодных безвоздушных мирах и колесят по Галактике в больших негерметичных кораблях, собирая самые разные сведения обо всем на свете. Они торгуют информацией и…

— Все это, конечно, очень мило, — перебила меня Дайана, — но давайте лучше позовем четвертого и сыграем в бридж. Сейчас я позвоню Шеррол Янс!

— Неплохая мысль, — одобрил Медведь. — Шеррол работает программистом в «Донованз Брейн, Инкорпорейтед». — Пояснение предназначалось мне. — Эта девушка наверняка произведет на тебя впечатление!

Девушка и впрямь произвела на меня впечатление, да еще какое!

— Шеррол, с Медведем ты уже знакома, а это Беовульф Шеффер с Гудвилла, — объявила Дайана, входя в комнату и держа под руку четвертого партнера для бриджа.

— Вы! — воскликнул я.

Это была та особа, которая залезла ко мне в карман.

Я наслаждался своим земным отдыхом четыре дня, устав за это время больше, чем за весь мой сумасшедший рейс к Центру Галактики. И все четыре дня я удивлялся, зачем Медведю понадобилось искать странный мир. Самый странный из миров, какие я видел, — это его родная Земля! Честно говоря, я помню далеко не все, чем занимался на Земле: стакан со спиртным то и дело оказывался у меня в руках.

Помню, что Дайана наотрез отказалась показываться со мной на людях, пока «ее спутник не будет выглядеть прилично», и дала мне свою косметику. Поддавшись приливу вдохновения, я решил стать альбиносом и чуть не заорал от ужаса, когда на следующее утро спросонья взглянул на себя в зеркало. Красные, как кровь, радужные оболочки глаз, снежно-белые волосы, белая кожа с розоватым оттенком… Медведь из солидарности со мной тоже воспользовался косметикой Дайаны, выкрасив бороду и шевелюру в полыхающе-зеленый цвет.