Кейт Лаумер - Берег динозавров [Империум. Берег динозавров. Всемирный пройдоха]

— У меня ломит ноги, — простонала Свайхильда. — Давай передохнем.

Они уселись на землю и О’Лири начал распаковывать корзинку с продуктами, из которой мощно запахло чесноком. Он нарезал колбаски кусками, и они стали жевать, глядя на звезды.

— Смешно, — сказала Свайхильда. — Когда я была девочкой, я воображала, что на всех этих звездах живут люди. Мне казалось, что все они живут в прекрасных садах и целыми днями танцуют и играют. Я воображала, что я на самом деле сирота и что когда-нибудь придут мои настоящие родители с этих звезд и заберут меня туда с собой.

— Самое забавное то, — ответил ей Лафайет, — что я вообще ни о чем таком не думал. А потом однажды я понял, что стоит мне только сфокусировать свою психическую энергию — и бац! Я очутился в Артезии.

— Послушай, Лэйф, — сказала Свайхильда. — Ты хороший человек, поэтому лучше бы тебе опомниться и не болтать всех этих глупостей. Одно дело о чем-то мечтать, совсем другое, когда начинаешь в это верить. Так ведь действительно недолго свихнуться. Забудь-ка лучше обо всех своих энергиях и посмотри правде в глаза: находишься ты на самом проклятом Меланже, нравится тебе это или нет. Не могу сказать, что здесь так уж хорошо, но, по крайней мере, это не бредни, а реальность.

— Артезия, — прошептал Лафайет. — Я мог бы быть там королем — только я отказался от престола. Слишком много забот. Но ты была принцессой, Свайхильда, а Халк — графом. Чудесный человек, если узнать его поближе…

— Это я — принцесса? — Свайхильда рассмеялась, но не слишком весело, — Я кухарка и домашняя хозяйка, Лэйф. Это все, на что я гожусь. Разве ты можешь представить меня всю в кружевном наряде, с презрением на лице и еще с каким-нибудь пуделем на веревке?

— Тигренком на поводке, — поправил Лафайет. — И у тебя не было никакого презрения на лице, ты ко всем относилась просто очаровательно. Конечно, ты рассердилась на меня один раз, когда решила, что я пригласил служанку на Большой Бал…

— Конечно, и я была права, — сказала Свайхильда, — еще не хватало, чтобы на моем королевском балу танцевали всякие служанки и кухарки. Что, других баб тебе мало?

— Нет, не скажи, — горячо запротестовал Лафайет. — Дафна была такой же чистой и прекрасной, как и все остальные женщины на балу, кроме, может быть, одной. Все, что ей нужно было, чтобы засверкать во всем блеске, это горячая ванна и красивое платье.

— Н-да, чтобы сделать из меня настоящую леди, этого было бы явно мало, — сокрушенно сказала Свайхильда.

— Ерунда! — запротестовал Лафайет. — Если бы ты приложила хоть немного усилий, ты была бы не хуже, чем все, — даже лучше!

— Ты считаешь, что если я напялю на себя красивое платье, да буду ходить на цыпочках и не марать своих рук, то буду лучше, чем сейчас?

— Я не это имел в виду. Я имел в виду…

— Ох, Лэйф, хватит. Сколько можно болтать. У меня есть тело, сильное и не без желаний. Если я с помощью его ничего не смогу добиться, то на кой ляд мне кружевные трусы?

— Знаешь, что я тебе скажу: когда мы доберемся до столицы, мы пойдем к парикмахеру, чтобы он уложил тебе волосы в прическу и…

— Зачем это портить мои волосы? Прекрати, Лэйф. Пойдем-ка лучше. Смотри, сколько еще идти, а впереди треклятое озеро и перебраться через него — это тебе не языком трепать.

После каменистого склона холма шел болотистый берег озера, состоящий из грязи, гнилых водорослей и гнилой рыбы. Лафайет и Свайхильда стояли, дрожа, по щиколотку в грязи, оглядывая берег в поисках средства, которое могло бы перевезти их в город на острове, огоньки которого весело сверкали и перемигивались далеко за черной водой.

— Наверное, старый баркас затонул, — сказала Свайхильда. — Раньше он перевозил всех в город каждый час, полчаса в один конец.

— Похоже, нам придется найти другое средство передвижения, — прокомментировал О’Лири. — Пойдем. Вон те избушки вдоль берега, видимо, рыбачьи хижины. Наверное, нам удастся нанять человека, который перевезет нас на остров.

— Слушай, Лэйф, я должна предупредить тебя: с этими рыбаками поосторожней. Они могут просто дать тебе по голове, обчистить, а труп бросить в озеро.

— Ну, тут придется рискнуть. Не можем же мы просто стоять на месте и мерзнуть.

— Послушай, Лэйф, — она схватила его за руку. — Давай просто пойдем по берегу и найдем лодку, некрепко привязанную, а?

— Ты хочешь, чтобы я украл единственную возможность добыть пропитание у бедного рыбака? Свайхильда, мне стыдно за тебя!

— О’кей, тогда ты жди здесь, а лодку добуду я.

— Твое поведение не делает тебе чести, Свайхильда, — твердо сказал Лафайет. — Мы будем действовать прямо и открыто. Честность — лучшая политика, запомни это.

— У тебя какие-то странные идеи, Лэйф. Ну валяй, речь ведь идет о твоей шее.

Он пошел вперед по грязной дороге до ближайшей хижины, полуразвалившейся постройки из прогнивших бревен с проржавевшей печной трубой, почему-то торчащей сбоку, из которой в ледяной воздух поднимался черный дым. Слабая полоса света виднелась из-под единственного крохотного заколоченного окна. Лафайет постучал в дверь. После недолгого молчания внутри заскрипели пружины кровати.

— Ну? — отозвался хриплый голос, в котором не слышалось никакого энтузиазма.

— Э-э-э, нас тут двое путешественников, — сказал Лафайет, — нам нужно перебраться в столицу. Мы готовы хорошо заплатить… у-фф, — это локоть Свайхильды болезненно ткнул его под ребра. — Так хорошо, как только сможем, я хочу сказать.

Раздалось какое-то бормотанье, послышался звук отодвигаемого засова. Дверь открылась на шесть дюймов и бессмысленный покрасневший глаз под поднятой бровью уставился на него на уровне плеча.

— Тебе чего? — сказал голос, явно принадлежащий глазу. — Псих, что ли?

— Поосторожней с выражениями, — сурово сказал Лафайет. — Здесь присутствует леди.

Бессмысленный глаз посмотрел мимо О'Лири на Свайхильду, рот растянулся в ухмылке, показывая удивительное количество больших желтых зубов.

— Што ж ты сразу не сказал, голуба? Это совсем другое дело.

Глаз оценивающе посмотрел вниз, потом вверх, потом поднялся на прежний уровень.

— Да, хороша птичка. Так чого тебе, говоришь, надо?

— Нам нужно попасть в порт Миазм, — сказал Лафайет, делая шаг в сторону, чтобы скрыть от обитателя хижины Свайхильду. — Это очень важно.

— Ага. Ну, утром…

— Мы не можем ждать до утра, — прервал его Лафайет. — Кроме того, что в наши намерения вовсе не входит, так это провести ночь в этом болоте, нам необходимо убраться отсюда — я хочу сказать, достичь столицы как можно скорее.

— Ну… я тебе вот что скажу. Я человек добрый и разрешу леди провести ночь со мной в хижине. А тебе брошу плащ от ветра, а утром…