Станислав Лем - Непобедимый

То, что они назвали городом, в действительности ничуть не походило на земные поселения. Утонув на неизвестную глубину в движущихся песках, стояли тёмные массивы с усыпанными шипами, словно бы ощетинившимися поверхностями, не похожие ни на что знакомое людям. Эти сооружения, которым и названия нельзя было подобрать, достигали высоты нескольких этажей. Не было в них ни окон, ни дверей, ни даже стен. Одни походили на собранные в складки и взаимопроникающие в бесконечно многих направлениях сети очень плотной вязки с утолщениями в местах взаимопереходов; другие выглядели как усложнённые пространственные арабески, которые могли бы образоваться из взаимопроникающих пчелиных сотов или решёт с треугольными и пятиугольными отверстиями. В каждом большом элементе, в каждой видимой плоскости можно было обнаружить своеобразную регулярность, не такую однородную, как в кристалле, но несомненную, повторяющуюся в определённом ритме, хоть его часто и прерывали следы разрушений. Некоторые конструкции, состоящие словно из огранённых и плотно сросшихся ветвей (но эти ветви не росли произвольно, как бывает у деревьев и кустарников, — они представляли собой либо части дуги, либо две закрученные в противоположных направлениях спирали), торчали из песка вертикально; встречались и наклонные конструкции, будто половинки разводного моста. Ветры, дующие чаще всего с севера, нагромоздили на всех горизонтальных плоскостях и на неглубоких прогибах летучий песок — издали многие из этих руин походили на приземистые пирамиды с усечёнными вершинами. Однако вблизи эти будто бы гладкие поверхности оказывались системой ветвистых остроконечных прутьев, реек, кое-где так плотно переплетённых, что в их чаще задерживался песок.

Рогану показалось было, что это какие-то кубические и пирамидальные обломки скал, покрытые омертвелой, иссохшей растительностью. Но через несколько шагов и это впечатление исчезло, ибо сквозь хаос разрушений проступала регулярность, чуждая живому. Руины не были ни монолитными — в металлической чаще зияли просветы, — ни пустыми: переплетения «ветвей» проникали всюду. Роган подумал было об излучателе, но применять силу не имело смысла — вторгаться было некуда.

Порывистый ветер гнал меж высоких бастионов облака едкой пыли. Правильно расположенные чернеющие отверстия были заполнены песком, который всё осыпался струйками, образуя у подножий крутые конусы. Его неустанный шорох сопровождал людей повсюду. Вращающиеся антенны, ультразвуковые микрофоны, индикаторы излучения молчали. Слышались только скрип песка под колёсами да прерывистое завывание двигателей, когда машины маневрировали на поворотах. Колонна то утопала в глубокой холодной тени гигантских сооружений, то снова выходила на песок, озарённый пурпурным светом.

Наконец они добрались до тектонической трещины. То была расселина шириной в сотню метров, образовавшая пропасть, с виду бездонную и уж наверняка страшно глубокую, раз её не заполнили нескончаемые лавины песка, неустанно свергавшегося вниз под порывами ветра. Здесь они сделали остановку. Роган послал на другую сторону летающего робота-разведчика и всматривался на экране в то, что ловил робот своими телеобъективами; но и там картина была всё та же. Через час разведчика вызвали обратно, и Роган, посоветовавшись с Баллмином и физиком Гралевым, которые сидели в его машине, решил более детально осмотреть несколько руин.

Сначала они попробовали выяснить при помощи ультразвуковых зондов, какова толщина песчаного слоя на «улицах» мёртвого «города». Это было весьма канительное занятие. Результаты зондирований не совпадали один с другим — вероятно, потому, что скалистая подпочва подверглась внутренней декристаллизации во время землетрясения, вызвавшего тектонический разлом. Судя по всему, в этой огромной неглубокой котловине слой песка достигал толщины от семи до двенадцати метров.

Колонна двинулась на восток, к океану, и, проехав одиннадцать километров по дороге, извивавшейся между чёрными руинами, которые делались всё ниже и всё меньше выступали из песка, пока не исчезли совсем, добралась до голых скал. Тут они остановились у обрыва, такого высокого, что грохот волн, разбивающихся о его подножие, доходил сюда как еле слышный отголосок. Полоса обнажённого, свободного от песка камня, неестественно гладкого, отмечала линию обрыва; на севере вздымалась вереница горных вершин, которые застывшими уступами спадали к зеркалу океана.

«Город» остался позади — чёрный ритмичный силуэт, окутанный рыжеватой дымкой. Роган связался с «Непобедимым», передал астрогатору добытую информацию, в сущности, равную нулю, и колонна, по-прежнему соблюдая меры предосторожности, вернулась в глубь развалин.

По дороге случилось небольшое происшествие. Крайний слева энергобот, вероятно, вследствие маленькой ошибки в курсе, слишком расширил радиус силового поля, так что оно коснулось края склонившегося над ними остроконечного сотовидного строения. Излучатель антиматерии, который кто-то сориентировал на автоматический удар в случае нападения, был подсоединён к указателям потребления мощности поля; внезапный скачок потребления он истолковал как явный признак того, что кто-то пытается проникнуть в силовое поле, и выстрелил в безвинную развалину.

Вся верхняя секция изогнутого строения величиной с земной небоскрёб утратила свою грязно-чёрную окраску, раскалилась и ослепительно засверкала, чтобы в следующую долю секунды превратиться в ливень кипящего металла. Ни одна капля не попала на едущих — огненные струи соскользнули по поверхности невидимого купола, созданного силовым полем, и, прежде чем достигли земли, испарились от жара термической волны. Однако аннигиляция вызвала скачок радиоактивности, счётчики Гейгера автоматически включили сигнал тревоги, и Роган, в ярости пообещав кости переломать тому, кто так запрограммировал аппаратуру, потратил дорогие минуты на отмену тревоги и на ответ «Непобедимому», который заметил вспышку и немедленно запросил о её причине.

— Пока мы только всего и знаем, что это металл. Вероятно, сталь с примесью вольфрама и никеля, — сказал Баллмин, который, не смущаясь поднявшейся суматохой, воспользовался случаем и проделал спектроскопический анализ пламени, охватившего развалины.

— Можете вы определить их возраст? — спросил Роган, стряхивая мелкий песок, налипший на руках и лице.

Скрюченную от жара уцелевшую часть развалин они уже миновали; она висела теперь над пройденной ими дорогой, как сломанное крыло.

— Нет. Могу только сказать, что они чертовски старые. Чертовски старые, — повторил Баллмин.