Пола Волски - Наваждение

Элистэ улыбнулась, удивленная и заинтригованная. Украшение несомненно очаровательное, но по ценности оно значительно уступало предыдущим подношениям герцога. Можно подумать, что оно несет какое-то сообщение, но смысл его мог быть каким угодно - от изящного комплимента до полной его противоположности. Столь загадочный подарок невольно возбудил ее любопытство. Все еще улыбаясь, девушка вынула медальон из углубления. Едва она прикоснулась к нему, как уловила аромат - тяжелый, острый до вульгарности запах мускуса, неотразимо притягательный и тревожащий. На мгновение глаза Элистэ затуманились, она слегка покачнулась, ощущая пустоту в голове и жар, словно от выпитого шампанского. Затем взор ее прояснился, все встало на свои места, но аромат еще плавал вокруг нее, цепкий и неотвязный, как сам герцог.

Элистэ откинула филигранную крышку и обнаружила источник запаха. В медальоне лежали твердые духи - шарик из воска с узором из змей, цвета львиной гривы. Она провела пальцем по гладкой поверхности, и запах мгновенно впитался в кожу. Элистэ рассеянно тронула волосы, виски, запястья, мочки ушей, и аромат окутал ее со всех сторон Она застыла в неподвижности, вдыхая его, потом, поднеся медальон к шее, услышала собственный шепот: "Надень его на меня, Кэрт".

- Как, госпожа, неужто он наконец прислал такое, что вам хочется оставить у себя? Это что-то новенькое. - Кэрт встала позади нее, трудясь ловкими пальцами над хитроумной застежкой. - Ого! Чтоб мне провалиться. Ну и дух!

- Тебе не нравится это украшение?

- Да нет, госпожа, почему не нравится. Отличное и нарядное, спору нет. И цепочка очень хорошенькая. Только вот запах... запах... какой-то...

- Ну что? Какой?

- Люди будут думать что-то не то, вот в чем дело.

- Что будут думать? О чем ты?

- Ну, разное. Если все эти лорды и кавалеры и всякие прочие еще ничего не думают, то как понюхают, сразу начнут. В нем есть что-то такое...

- Вздор, Кэрт. Ты преувеличиваешь. Обычные духи, ничего больше. И как раз такие сейчас в моде.

- Да, госпожа. - Застежка защелкнулась. - Вот... наконец получилось. Застегнула. Повернитесь-ка, я на вас посмотрю.

Элистэ послушно повернулась, и Кэрт захлопала в ладоши.

- Вам идет, это точно. И к этому платью подходит. Вот только... а вы нормально себя чувствуете, госпожа? Вы какая-то странная и рассеянная, словно кто-то только что двинул вас по затылку. Вы опять принимаете эти таблетки?

- Нет, не принимаю, и у меня все в порядке, - сказала Элистэ, не вполне веря собственным словам. Она и впрямь чувствовала себя несколько необычно, словно была сбита с толку, и в этом ощущении проскальзывало нечто знакомое, хотя она не могла вспомнить, что именно. Однажды когда-то, где-то - она испытала ту же растерянность, но все это дразняще витало за пределами памяти. А когда ей казалось, что воспоминание совсем близко, оно тут же упархивало прочь как мотылек. Пожав плечами, Элистэ сдалась: со временем припомнит, но не теперь. Как бы то ни было, есть более интересные предметы для размышлений - герцог Феронтский, например. Она вдруг обнаружила, что его образ запечатлен в ее душе - поразительно живой и материальный, словно его можно потрогать рукой, и он все время был рядом.

Весь день Элистэ занималась привычными делами, переезжая из дворца в театр, в сады Авиллака, снова в Бевиэр. Затем прислуживала королеве, после чего пошла в танцевальный зал, а потом на поздний ужин; всюду ее окружали галантность, великолепие и веселье, и все это время образ герцога был с нею. Иногда - совсем рядом, словно из плоти и крови, иногда отдалялся, становился неосязаем, когда она думала о чем-то, но не исчезал окончательно и отодвигался ненадолго. Элистэ, собственно, и не стремилась изгнать его из сознания, потому что это неизменное видение странным образом радовало ее, внушая чувство тайного довольства, - вернее, радовало бы, если бы ее не мучило какое-то навязчивое и непреодолимое воспоминание.

Шли часы, и Элистэ начала искать герцога всюду, где оказывалась. И в театре, и в апартаментах королевы, и за карточным столом ее глаза шарили в толпе, но безрезультатно. Герцога нигде не было, и волнение девушки росло. Она думала, что никто не замечает ее состояния, но напрасно. Стацци во Крев пошутил по поводу ее рассеянности. Во Льё в'Ольяр казался уязвленным невниманием фрейлины к нему, а Меранотте в'Эстэ засмеялась и назвала ее "заколдованной принцессой". Элистэ с неловкой улыбкой все отрицала, продолжая блуждать глазами по залу.

Герцог все не показывался. Когда Элистэ наконец вернулась в Лиловую фрейлинскую, ее досада дошла до крайней точки. Она беспокойно и нетерпеливо вертелась, пока Кэрт раздевала ее, и прикрикнула на служанку, когда та попыталась расстегнуть цепочку медальона:

- Оставь!

Кэрт испуганно взглянула на хозяйку, потом благоразумно пожала плечами и продолжила раздевание. Элистэ, слегка устыдившись, закусила губу, но раскаяние быстро улетучилось, - ей пришло в голову, что отсутствие герцога было умышленным. Вскоре она лежала в темноте с открытыми глазами. С резкой отчетливостью она ощущала медальон, давивший ей на грудь весом серебра, нагретый теплом ее тела, будто чья-то рука. Необычный настойчивый запах проникал в ноздри, и сон долго не приходил.

Утром, проснувшись, Элистэ обнаружила, что облик герцога яснее, чем когда бы то ни было, запечатлен в ее душе. Наступивший день был похож на предыдущий. Она выполняла свои обычные обязанности и непрестанно искала взглядом его высочество в коридорах и галереях. Дважды или трижды ей удавалось увидеть его, и всякий раз она застывала в оцепенении, разрываясь между настоятельной потребностью заговорить с ним и непонятным побуждением убежать прочь. Что до Феронта, то он, казалось, ее не замечал. Во всяком случае, не подавал виду, что замечает. Либо герцог ее действительно не видел, либо остался равнодушен, и Элистэ с нарастающим беспокойством вертела в пальцах благоухающий медальон.

Так продолжалось несколько дней. Поток даров и записок от герцога совершенно прекратился, что не преминули отметить все фрейлины Чести. Он более не преследовал Элистэ и, похоже, не интересовался ею. Пораженная его поведением и поглощенная мыслями о нем, она стала мучиться бессонницей. Она утратила аппетит и прежнюю веселость. Под предлогом болезни девушка оставалась в покоях фрейлин, предаваясь тоске, и часами сидела, рассеянно вертя в руках медальон, денно и нощно украшавший ее грудь.

В конце недели Феронт прислал записку - прямое и недвусмысленное приглашение на ужин вдвоем в его апартаментах. Читая письмо, Элистэ еще раз пережила это странно знакомое противоречивое чувство замешательства и нереальности происходящего. Однако его не хватило на то, чтобы задержать хоть на мгновение отправку ответного письма с согласием.