Чарльз Стросс - Акселерандо

В такие моменты Сирхан диву дается – что же, во имя Юпитера, его отец углядел в этой женщине? (а с другой стороны, в другой мировой линии – в той, из которой вернулась эта ее версия, он и не углядел – что это означает?) «Только если там нет перебродившего виноградного сока» - говорит он смиренно, и позволяет себя увести. Они проходят мимо нескольких очагов болтовни, и мимо печальной с виду гориллы, потягивающей длинный коктейль через соломинку. «Опять твои активисты Акселерациониста?»

«Ну почему же?» Они направляются прямиком к стайке девочек, которых он пытался не замечать в лифте. У них блестят глаза, они жестикулируют сигаретными мундштуками и бокалами с напитками - в общем, втянулись в эту вечеринку начала двадцатого века полностью. «Рита, познакомься с Сирханом, сыном моей другой ветви. Сирхан, это Рита. Она тоже историк. Почему бы вам...»

Темные глаза, подведенные не пудрой и не карандашом, но имплантированными в кожу хроматофорами, черные волосы, ожерелье с огромными жемчужинами, изящное черное платье до пола и легкое смущение на лице сердечком. В другом веке она была бы клоном Одри Хепберн. «Это не вас я встретила в лифте?» Смущение распространяется на щеки и становится заметным.

Сирхан краснеет, не зная, как ответить. Тут кто-то встревает между ними: «О, вы тот самый хранитель, перестроивший докембрийскую галерею в соответствии с телеологическим наследием? Знаете…» Нарушитель высок, самоуверен, и блондинист. Сирхан понимает, что терпеть ее не может, только увидев, как она размахивает пальцем.

К его удивлению, Рита-историк сердито поворачивается к ней. «О, Марисса, заткнись наконец. Это вечеринка, а ты весь вечер, как заноза».

«Ничего» - выдавливает он. В этот момент что-то на краю его сознания заставляет поддакивающую куклу-отражение, слушающее кошку, выпрямиться и сбросить целую кучу свежей памяти в главный поток. Что-то очень важное, что-то о Зловредных Отпрысках, отправляющих звездолет к маршрутизатору и собирающихся притащить оттуда что-то к себе обратно в логово - но люди вокруг поглощают столько внимания, что ему приходится отложить это “на потом”.

«Нет, чего» - заявляет Рита. Она показывает пальцем на нарушительницу, которая с явно самоутверждающимися интонациями говорит что-то о неверности телеологических интерпретаций. « Пыщь! Уфф. О чем мы?..»

Сирхан моргает. Почему-то все вокруг, кроме него,теперь не замечать эту несносную Мариссу. «А что сейчас произошло?» - осторожно спрашивает он.

«Я ее нуллифицировала. Только не говори, что еще не установил Супер-Пыщь? Держи». Рита кидает ему копию идеи из местного хранилища. Он осторожно исследует ее, и генерирует пару специализированных оракулов Тьюринга - проверить на возможности зависания. Похоже, это что-то вроде приложения для зрительной коры, который имеет доступ к базе эйген-лиц, и субсистему подключения к зоне Брока. «Ставь и наслаждайся. Вечеринки без тёрок!»

«Не знал о том, что…» Сирхан умолкает - он загружает модуль. (Параллельно с этим на краю его сознания кошка что-то несет про модули бога, про метастатическую сцепленность, и про то, как сложно выращивать личности на заказ, а его частное глубокомысленно кивает каждый раз, когда она делает паузу). В поле его зрения появляется что-то вроде внутреннего века, и опускается на глаза. Он оглядывается. Один угол палубы занимает что-то вроде расплывчатой капли, издающей раздражающее жужжание. Его мать, похоже, о чем-то оживленно разговаривает с каплей. «А это хорошая штука…»

«О да, на таких встречах помогает просто безмерно». Тут Рита поражает его, взяв его за руку и ведя к официанту. Он видит, как ее сигаретный мундштук сжимается, уплотняется и превращается в легкое утолщением у запястья ее театральных перчаток. «Прости за отдавленную ногу - я была тогда несколько перегружена. Амбер Макс – действительно твоя мать?»

«Не совсем. Она не эйген-мать» - мямлит он. «Это реинкарнация версии, которая отправилась к Хендай +4904/-56 на борту Выездного Цирка . Она вышла замуж за франко-алжирского аналитика афер вместо моего отца, хотя по-моему, пару лет назад они уже развелись. Моя настоящая мать вышла замуж за имама, но они оба погибли от последствий Экономики 2.0.» Рита, кажется, ведет его к тому же окну, откуда Амбер утащила его ранее. «Зачем ты спрашиваешь?»

«Потому что тебе, похоже, неприятна простая болтовня» - тихо говорит Рита - «…и тебе не слишком хорошо посреди толпы. Да, скажи, а это ты осуществил то потрясающее вскрытие когнитивной карты Витгенштейна? Той самой, с превербальной Гёделевой последовательностью?»

«На самом деле...» Он прокашливается. «Ты считаешь его потрясающим?» Вдруг, подчиняясь порыву, он отщепляет отражение, чтобы идентифицировать личность этой Риты, разузнать, кто она, и чего она хочет. Разузнавать о ком-то больше, чем можно узнать и просто так, в обычной болтовне, обыкновенно не стоит усилий. Но похоже, она неплохо знакома с его работами. Почему? И вот уже три его версии поедают ресурсы со скоростью реального времени - вместе с тем Сирханом, который болтает с Айнеко. Если продолжать и дальше так ветвиться, можно влезть в бытийный долг.

«Думаю, да…» говорит она. У стены стоит скамейка, и вдруг оказывается, что они сидят на ней рядом друг с другом. Это_не_опасно_мы_не_в_личном_пространстве_и_даже_не_рядом , чопорно говорит он сам себе. Но он глядит на нее, улыбающуюся ему, чуть наклонившую голову, и раскрывшую губы, и на миг сквозь него проносится головокружительное осознание некоей вероятности. Что_если_она_собирается_отбросить_все_приличия? Как_непристойно! Сирхан верит в достоинство и сдержанность. «Я очень увлекалась этим». Она протягивает ему еще один сгусток динамической памяти. Там - детальная критика его анализа матриофобии Виттгенштейна в контексте гендерно-дифференцированных языковых конструкций и общества Вены девятнадцатого века, и там - некоторая гипотеза, которая вызывает у Сирхана негодование. У него перехватывает дыхание: там предполагается, что он сам, а не кто угодно еще, мог разделить искаженные представления Витгенштейна. Да что это за гипотезы такие?! «Что ты про это думаешь?» - спрашивает она с ухмылкой чертовки.

«Э-э-гхе-кхе…м-м-м». Сирхан пытается достать проглоченный язык обратно. Рита, шурша платьем, забрасывает ногу на ногу. «Я… Я должен сказать, что…Ах-х!» Он снова проглатывает язык, поскольку в этот самый момент его частные воссоединяются, и сбрасывают в его память образы определенно порнографического содержания. Ловушка!! - вопят они. Груди, бедра и лобок – как он не в силах не заметить, гладко выбритый... Картины горячей и дикой страсти ширятся и застят его внутренний взор. … Матушка_пытается_сделать_нас_столь_же_распущенными_как_и_она_сама!... Оказывается, одно из его когнитивных отражений только что провело несколько секунд сетевого времени (и несколько месяцев субъективного) с одним из ее отражений, решив, что раз у нее настолько интересные исследовательские идеи, можно закрыть глаза на то, что она - пробивная западная женщина, и ничем себя не стесняет. Он помнит , как хорошо проснуться в одной постели с этой женщиной, которую он почти не знает, спустя почти год супружеской жизни. «Что это??» - выпаливает он, чувствуя, как отчаянно горят уши и жмет одежда.