Чарльз Стросс - Акселерандо

«Тебе придется выбрать другой соматотип» - объясняет Амбер, с усилием перекатываясь в своем интерфейсе-мыльном пузыре по этому коралловому рифу, раскаленному, как забытая духовка. Граница между средами бесконечно тонка – это просто поверхность разрыва между разделами сим-пространства с разными параметрами физической модели, служащая переводящей мембраной между дружественной человеку средой и раскаленным адом, способным устроить ему мгновенную жарку под гнетом. «Этот просто не совместим ни с одной из поддерживающихся сред там, куда мы направляемся».

«Я не понимающий. Конечно, я смогу интегрироваться с доступными мирами нашего назначения?»

«М-м-м… За пределами киберпространства все устроено не так». Амбер пытается сообразить, как же тут объяснить. «Там тоже можно поддерживать разные физические модели, но на поддержание необходима дорогая энергия. И ты не сможешь так же просто взаимодействовать с другими физическими моделями, как сейчас». Она мимолетно разветвляется, и ее отражение катится рядом со Слизнем в баке-охладителе, проламываясь через кораллы, громко шипя и звякая. «Ты будешь выглядеть примерно так».

«Тогда твоя реальность плохо сконструирована» - замечает Слизень.

«Ее никто не конструировал. Она просто… развивалась, самопроизвольно». Амбер пожимает плечами. «Мы не способны контролировать основу встроенной системы там так же, как здесь, и я не смогу там просто наколдовать тебе интерфейс, с которым ты сможешь купаться в перегретом паре при трехстах градусах».

«Почему не-е-е-ет?» - спрашивает Слизень. Мембрана-транслятор добавляет мерзкое завывание на поднимающейся ноте к этому вопросу, превращая его в каприз.

«Это нарушение привилегий доступа» - пытается объяснить Амбер. «Реальность, в которую мы скоро перейдем, она... доказуемо согласована. Она обязана быть такой, чтобы оставаться цельной и устойчивой, а если попытаться создать в ней локальные регионы с другими законами, они могут начать неконтролируемо распространяться. И это плохая идея, поверь мне. Ты хочешь пойти с нами, или нет?»

«У меня нет выбора» - слегка обиженно говорит Слизень. «Я же могу использовать какое-нибудь из ваших тел?»

«Наверное, мы...» Вдруг Амбер замирает и щелкает пальцами. «Эй, кошка!»

В поле зрения что-то рябит, и на границе раздела между моделями проступает ухмылка чеширского кота. «Здор о во, человек».

«Ух!» От неожиданности Амбер отшагивает. «Наш друг в затруднении, нету тела, в которое загрузиться. Наши мясные куклы слишком привязывают к нашей нейроструктуре, но у тебя было до задницы программируемых массивов логических элементов. Одолжишь чутка?»

«Можно придумать и получше». Айнеко зевает, и становится материальнее. В это время Слизень встает на дыбы и пятится, как напуганная сосиска - что бы там ему ни являлось в мембране-трансляторе, его это пугает. «Я тут раздумывала, какое бы тело себе сконструировать... И решила, что хочу надолго поменять стиль. Твой артист корпоративых афер может погонять мой старый темплат, покуда не появится что-нибудь получше. Ну как вам?»

«Слыхал?» - спрашивает Амбер Слизня. «Айнеко милостиво соглашается предоставить тебе свое тело. Пойдет такое предложение?» И она, не дожидаясь ответа, подмигивает кошке, щелкает каблуками и исчезает, оставив позади себя шепот и улыбку. «Увидимся на той стороне...»

***

Всего несколько минут, и древний передатчик Выездного Цирка завершает пересылку замороженных векторов состояния всех своих обитателей. Вместе со всей дополнительной информацией объем данных тянет на десятки авабит - расшифрованные геномы, кучи описаний фенотипов и протеомов, и списки желаемых дополнений отправляются вниз по исходящему каналу. Данных более, чем достаточно, чтобы интерполировать полное строение биомашины, и магазин тел фестивального города приступает к работе, изготавливая инкубаторы и разводя взломанные стволовые клетки.

В эти дни воплотить заново звездный корабль, полный осоловевших от релятивистского искажения людей, не составляет слишком много труда. Для начала Город (вежливо отклонив переданное в грубых выражениях требование от Памелы прекратить и отказаться, на том основании, что у нее нет прав пристава) вырезает для прибывших путников новые скелеты и впрыскивает остеокласты в губчатую имитацию кости. На первый взгляд, они похожи на обычные стволовые клетки, однако вместо ядер у них примитивные зернышки компьютрония - пылинки умной материи настолько мелкие, что они не смышленее старинного Пентиума, а управляющая лента-ДНК сконструирована лучше всего, что эволюционировало в матери-природе. Эти интенсивно оптимизированные искусственные стволовые клетки – биороботы во всем, кроме названия - плодятся как дрожжи, и поднявшиеся колонии производят на свет вторичные безъядерные клетки. Затем Город щедро впрыскивает в каждую псевдо-раковую колонию по ведру капсид-носителей, и с ними в будущие тела прибывают настоящие механизмы клеточного контроля. Проходит мегасекунда, нанопроцессоры заменяются обычными ядрами, выделяются из клеток-хозяев, исторгаются наружу еще только наполовину сформировавшейся выделительной системой, и почти хаотическое бурление ботов-конструкторов уступает место более управляемым процессам. Наноботы остаются только в центральной нервной системе. Там им предстоит совершить последние приготовления - одиннадцать дней спустя приглашения первые пасажиры загружаются в синаптические карты, выращенные внутри своих новых черепов.

По меркам технологического стандарта быстромыслящего ядра весь этот процесс до невозможности медлителен и смехотворно устарел. Там, внизу, они просто установили бы щит-волнорез от солнечного ветра, отгородили бы за ним вакуумную камеру, и охладили бы ее стенки до долей кельвина, а затем ударили бы друг в друга двумя лучами когерентной материи, телепортировали туда информацию о векторе состояния и выдернули бы оттуда вдруг материализовавшееся тело через гермозатвор, пока оно не задохнулось. Однако там, в раскаленной бездне, никому уже нет дела до плоти.

Сирхану нет дела до псевдоопухолей, ферментирующихся и вздувающихся в контейнерах, длинный ряд которых тянется по Галерее Человеческого Тела в крыле Буша. Наблюдать за формирующимися телами, скелет которых только начал скрываться под плотью – одновременно и нетактично, и эстетически неприятно. К тому же, по этим телам пока ничего не скажешь о тех, кто их займет. А самое главное, что сейчас не до праздных подглядываний, ведь все это - просто необходимая подготовка перед главным событием, официальным приемом и банкетом, и дел полно - четыре отражения заняты в полный рабочий день.